Том 6. Пьесы 1871-1874 - Александр Островский

Настя (смеясь). Да, правда ваша, я знаю, что мы с Модестом Григорьичем промотаем их скоро.

Анна. Уж лучше промотайте, чем беречь так, как твой дядя берег.

Настя. Как страшна мне казалась жизнь вчера вечером, и как радостна мне она теперь!

Анна. А вот, душа моя, несчастные люди, чтоб не гневить бога, чтоб не совсем отчаиваться, утешают себя пословицею, что «утро вечера мудренее», — которая иногда и сбывается.

Комик XVII столетия*

Действие происходит в 1672 году.

Три действия — в воскресенье, в петровское заговенье, 2 июня; эпилог — 4 июня.

Действие первое

ЛИЦА:

Татьяна Макарьевна Перепечина, старая вдова из городового дворянства, золотная мастерица царицыной мастерской палаты.

Наталья, ее дочь, такая же мастерица.

Кирилл Панкратьич Кочетов, подьячий приказа Галицкой чети.

Анисья Патрикевна, жена его.

Яков, их сын, писец Посольского приказа.

Василий Фалалеич Клушин, подьячий приказа царицыной мастерской палаты.

Юрий Михайлов, режиссер в труппе Грегори, учитель Якова немецкому языку.

Небольшая, чистая брусяная светличка, без печи, в доме Перепечиной, на Кисловке. В глубине дверь в чистые сенцы полурастворена В левом (от зрителей) углу светлицы, в виде чулана, отгорожена тесовою филенчатою перегородкой спаленка Натальи; дверь в нее сбоку, близ входной двери. По обе стороны окна: с той стороны, где спальня, — одно, а с другой — два. Под окнами широкие лавки с полавочниками и изголовьем. С правой (от зрителей) стороны, близ авансцены, у конца лавки, стол на точеных ножках; у стола скамьи. У перегородки, с лица, сундучок.

Наталья накрывает стол браною скатертью и ставит, на оловянном блюде, пряники, коврижки и другие сласти того времени. Из сеней впопыхах вбегает Яков.

Наталья

Откуда ты? Не с цепи ли сорвался?

Яков

Наташа, спрячь меня!

Наталья

Да ты в уме ли,Сердечный друг? Куда я спрячу? ЯковКириллович, опомнись! Тотчас придутСюда твои родители.

Яков

Гляди,Гляди в окно!

Наталья

Чего?

Яков

Погони нет ли?

Наталья

Придумывай еще! Кому-то нужноПогоню гнать! Беда твоя известна:Без времени сбежал с приказу — делоНа ум нейдет, сегодня праздник. ЗавтраПридешь в приказ, присадят плотно, снимутКафтан с тебя; не бойся, не повесят.

(Отворяя дверь своей спальни.)

Смотри сюда! Нарядно, хорошо?И пяльчики, и зеркальце, кроваткаТесовая и шитый положок.А лучше-то всего, что никому-тоВ уютный мой покой чик ходу нет.

(Кладет руку на плечо Якова и смотрит ему в глаза.)

Да здравствуй, что ль! Ах, глупый, и не видишьСо страха-то, что ты один с девицей!Стоит как пень; другой бы не зевал.Целуй, пока помехи нет! Эх, парень!

(Целует его, убегает за перегородку и запирает дверь.)

Яков

(отшатнувшись, переводя дух)

Огнем ожгла. Ну, девушка! Да что ужО девушках и думать, до того ли!Досталось мне одно на долю: выть.

(Заслышав шаги, становится у самой притолоки.)

Входят Кочетов, Анисья и Татьяна.

Кочетов, Анисья, Татьяна и Яков.

Татьяна

Пожалуйте, в светелочку войдите,Прохладно в ней в полуденное время.

Кочетов

И Яков здесь.

Яков

(с низким поклоном)

Со службы отпустили!

Татьяна

Да ел ли ты? Чай, голоден?

Яков

(кланяясь)

МаленькоПерехватил. Покорно благодарствуй!

Татьяна

Не полный стол, а что-нибудь найдется.

Яков

Сытехонек по горло.

Татьяна

Ну, как знаешь.Неволи нет, отказу и подавно.

(Кочетову и Анисье.)

Не осудить прошу на угощенье!Сиротское…

Анисья

Досыта угостила.Чего еще!

Кочетов

И сыты мы и пьяныТвоим добром сиротским.

Татьяна

Ну-ка, полно!С чего тебе хмелеть-то? УгощалаЧем Бог послал.

Анисья

Ну, знать, не от вина,От твоего раденья захмелели.

Кочетов

Насилу встал от трапезы.

Татьяна

ПрисядьНа лавочку, а подремать захочешь,Привалишься на изголовье.

Кочетов

Сяду,

(Садится.)

Не сглазить бы, счастливый ноне день.С утра еще я весел; к АртемонуСергеичу ходил я на поклон,Поздравствовать. Для радости великойОкольничим пожалован; ТатьянаМакарьевна, велика честь. Другой быС ума сошел, за облаки вознесся,А он так нет. Подьячим, мелкой сошке,По-прежнему благоволит; холопыНе гонят нас с боярского двора,И за порог к нему ступаешь смело.Не знаю, чем воздам ему за ласкуИ милости его. Суди сама,Не кто-нибудь — окольничий МатвеевПожаловал, за службу похвалилВ глазах других приказных, к окладномуПообещал придачу.

Татьяна

Ишь ты, право,Какая честь тебе.

Кочетов

Не все; послушай!Про Якова, пожаловал, спросил:Мол, учится ль он грамоте немецкой?И похвалил его, и молвил так:«Учился бы; не все бродить в потемках;Ученье свет. Робят разумных мало;А нужда в них. Отдай-ка ты парнишкаВ сынки ко мне!»

Татьяна

Да что ты?!

Кочетов

Право, так.

Татьяна

С руками б я…

Кочетов

А я не спохватился.Душонка-то холопская давноРадехонька, а лживый язычишкоУпрямится, нескладное бормочет.Не справлюсь с ним никак.

Анисья

Грехи-то нашиВеликие.

Кочетов

Боярин рассмеялсяНа мой испуг: «Не бойся, говорит! —Для Якова найдется дело лучшеПриказного письма. Дивиться будешь,Своим глазам не верить».

Татьяна

Что ж за делоМудреное?

Кочетов

Не сказано про то,А спрашивать не смел.

Татьяна

Оно вестимо,Не сунешься, не свой брат.

Кочетов

Заикнися,Замажут рот как раз.

Татьяна

Да и замажут.

Кочетов

Поклоны бью земные да молчу.Махнул рукой боярин, значит: полно,Не смей, дескать, боярских глаз мозолитьПоклонами холопскими; вставай!Последний раз отвесил, да и с БогомБежать домой. От радости без шапкиДо Гребенской, никак, бежал.

Татьяна

Да диво ль!И думай вот, гадай по пальцам! ДалЗаботу нам боярин.

Кочетов

Он сказал бы,Застал-то я накоротке; к царюНа званый пир родильный снаряжался.

Анисья