Через соловьиный этаж - Лайан Герн

На третий день Фестиваля Мертвых путешественникам предстоял нелегкий путь. Жестокость клана Тоган и несправедливо пролитая кровь усилили дурное предчувствие.

Госпожи ехали в паланкинах, поэтому я не видел Каэдэ до привала на обед. Я не заговорил с ней, но меня потряс вид девушки: бледная, с полупрозрачной кожей и темными кругами под глазами. Сердце сжалось. Чем хрупче она становилась, тем безнадежней возрастала моя любовь.

Шигеру, встревоженный бледностью Каэдэ, осведомился о ее здоровье у Шизуки. Та ответила, что юной госпоже стало плохо от тряски паланкина — не более того, — но взгляд служанки скользнул по мне, и я, кажется, понял его значение.

Мы были молчаливой компанией: каждый погрузился в собственные мысли. Мужчины стали раздражительными и напряженными. Жара — несносной. Только Шигеру чувствовал себя превосходно и беззаботно болтал, словно в самом деле ехал праздновать долгожданную свадьбу. Я знал, что члены клана Тоган презирают его за это, мне же поведение господина казалось проявлением величайшего мужества.

Чем дальше мы продвигались на восток, тем меньше оставалось следов урагана. При приближении к столице дороги становились лучше, и с каждым днем мы покрывали все больше миль. На пятый день путешествия, после обеда, мы прибыли в Инуяму.

Йода сделал этот восточный город столицей после победы на Егахаре и сразу же начал строительство массивного замка. Теперь новое строение возвышалось над городом черными стенами с белыми зубцами. Крыши походили на развешенное высоко в воздухе полотно. Когда мы подъехали к замку, я начал изучать укрепления, высчитывать высоту ворот и стен, искать опоры для ног… Здесь надо будет сделаться невидимым, а тут мне понадобится захват, невольно думал я.

Я не предполагал, что город будет таким огромным, что замок охраняется несчетным количеством стражников как изнутри, так и снаружи.

Абэ придержал коня и поравнялся со мной. Я стал излюбленной мишенью его шуток и издевательств.

— Вот так выглядит могущество, мальчик. Его удостаиваются только воины. Твоя мазня кисточкой теперь кажется тебе ерундой, верно?

Мне было безразлично, что думает обо мне Абэ, только бы ему не открылась правда.

— Это самое впечатляющее место, что мне доводилось видеть, господин Абэ. Мне хотелось бы ознакомиться с ним подробнее: с архитектурой, с произведениями искусства.

— Уверен, это будет нетрудно устроить, — сказал он покровительственным тоном, явно чувствуя себя спокойнее в родном городе.

— Имя Сэссю до сих пор живо среди нас, — отметил я, — а воины его времен давно забыты.

Он разразился смехом.

— Но ты же не Сэссю?

От такого пренебрежения кровь хлынула к лицу, но я покорно согласился. Абэ ничего не знал обо мне: лишь это меня утешало.

Нас отвели в резиденцию, расположенную недалеко от рва, окружающего замок. Там было просторно и красиво. Судя по приему, Йода искренне стремился к союзу с Отори и браку, который его скрепит. Внимание и почести, оказываемые Шигеру, были безупречны. Дам отнесли внутрь замка и разместили в собственной резиденции Йоды, с женщинами его дома. Там жила и дочь госпожи Маруямы.

Я не видел лица Каэдэ, но прежде чем девушку унесли, меж занавесок паланкина мелькнула ее ручка. Она держала сверток, подаренный мной — изображение маленькой горной птички, напомнившей ей о свободе.

Начинался легкий вечерний дождь, в нем растворились очертания замка, заблестела черепица и булыжники мостовой. Над головой пролетели два гуся, равномерно хлопая крыльями. Они уже исчезли из вида, а я все слышал их жалобный крик.

Абэ вернулся в нашу временную резиденцию со свадебными подарками и многословным приветственным письмом от господина Йоды. Я напомнил Абэ о его обещании показать мне замок, пришлось приставать к нему с этой просьбой и терпеть его подшучивание, пока он не согласился организовать обход замка на следующий день.

Уже утром мы с Кенжи были наготове. Я преданно слушал объяснения и делал наброски, когда Абэ водил нас по замку, ему это быстро наскучило, и его сменил один из вассалов. Рука рисовала деревья, сады и виды, а мозг впитывал планировку замка, глаз измерял расстояние от главных ворот до вторых (Бриллиантовых, как они их называли), от Бриллиантовых ворот до внутреннего двора, от внутреннего двора до резиденции. Вдоль восточной стены текла река, остальные три окружал ров. Набрасывая виды, я прислушивался, запоминал расположение стражников, стоявших на виду и спрятанных, считал их.

Замок был полон людей: воинов и простых пехотинцев, кузнецов и оружейников, конюхов, поваров, горничных, разных слуг. Интересно, почему они снуют всю ночь, и станет ли когда-нибудь тихо?

Вассал оказался разговорчивей Абэ, он с готовностью расхваливал Йоду и был наивно впечатлен моим рисованием. Я сделал набросок его лица и вручил ему свиток. В те дни так мало создавалось портретов, что он принял его как священный талисман. После этого простофиля показал нам больше, чем должен был бы, включая тайные комнаты, где стражники располагались в любое время суток, замаскированные окна смотровых башен и маршрут, по которому проходит ночной патруль.

Кенжи говорил мало, только время от времени критиковал мои рисунки и поправлял кисточкой линию. Интересно, собирается ли он пойти со мной ночью в замок? То мне казалось, что я без его помощи и шага ступить не смогу, то я понимал, что хочу делать все в одиночку.

Наконец мы достигли центральной башни. Нас пригласили внутрь, представили начальнику стражи и разрешили подняться по крутым деревянным лестницам до самого верхнего этажа. Массивные столбы, на которых держалась главная башня, были не менее семидесяти футов в высоту. Я представил, какими они некогда были деревьями: объем и густоту кроны, черноту отбрасываемой ими тени. Поперечные перекладины сохранили свой изгиб, казалось, что они хотят дать побеги и вновь стать деревьями. Я ощущал могущество замка, словно он был живым существом, поглотившим меня.

С верхней площадки, под любопытными взглядами дневных стражников мы увидели весь город. На севере высились горы, которые я пересекал с Шигеру, а за ними равнина Егахара. На юго-востоке лежала моя родина, Мино. Воздух был туманным и безветренным, ни дуновения. Несмотря на тяжелые каменные стены и холодное темное дерево башни, было удручающе жарко. Лица стражников блестели от пота, тела изнывали под тяжелыми неудобными доспехами.

Южные окна главной башни смотрели на вторую по размеру башню, которая была оборудована под резиденцию Йоды. Она выступала из-за огромной фортификационной стены, спускавшейся в ров. За рвом, на восточной стороне, полосой шло болото около сорока ярдов шириной, а затем текла река, глубокая и стремительная, вышедшая из берегов из-за дождей. Вверху фортификационной стены шел ряд окошек, двери же располагались с западной стороны. Изящные покатые крыши нависали над верандами до маленького сада, окруженного стенами второго двора. На противоположной стороне, в северо-западном дворе, находилась кухня и другие постройки.