-11 как личный рекорд (СИ) - Бельская Луиза

      Штаны намокли от росы по щиколотку, а сердце щемило от осознания того, что за правым плечом находилось полмиллиона долларов. Ради этого стоило расстараться.

      Когда Филипп ступил на порог гаража, в груди тихо екнуло: непреодолимо захотелось взглянуть на мертвецов. Он точно знал, что трупы лежали в смотровой яме, лежали и разлагались, и наверняка проголодавшаяся мошкара кружила над их искаженными лицами. В помещении витал тошнотворный запах смерти, и, если бы совсем не пахло, Филипп наверняка бы заглянул в братскую могилу. Его воображение рисовало такие жуткие образы, что, пожалуй, было бы легче посмотреть на реалии и разубедиться в фантастическом кошмаре. Но Филипп все же приободрился, потрогал сумку и перестал думать о покойниках.

      Он открыл дверцу машины и закинул сумку на переднее сиденье. Оставалось самое главное - установить предохранительный клапан на место. Отвертки уже не было, и требовались инструменты. Поразмыслив пару секунд, Филипп распахнул багажник: чемоданчик с автомобильными винтиками-шпунтиками и разномастными крутелками обнаружился там, где ему и полагалось быть. А еще скотч, канистры с бензином и внушительный запас провизии: Родион с Олегом к побегу подготовились основательно.

      Когда последний недостающий автомобильный пазл занял свое место, Филипп сел за руль и повернул ключ в замке зажигания, ровный шум мотора был для него самой прекрасной музыкой на свете. Если у машины все хорошо - значит, свою работу он выполнил основательно.

      Пожелав самому себе счастливого пути, Филипп покинул жуткое место. Он выехал из гаража и остановился: негоже было оставлять ворота нараспашку - словно могилу раскопать и не зарыть обратно.

      Филипп вылез из машины и начал закрывать железные двери, сначала одну, потом другую, и, когда вторая створка гулко лязгнула о первую, тяжелый удар обрушился Филиппу прямо на затылок.

      Голова закружилась, а перед глазами все поплыло, но каким-то чудом Филипп не упал, уперевшись ладонями в холодный металл. Следующий удар тяжелым камнем пришелся прямо в не пробиваемую подобным снарядом дверь - Филипп увернулся: жажда жизни и широта появившихся возможностей придали ему недюжинные силы.

      Очки едва не слетели - Филипп успел вернуть их на переносицу.

      - А! Старый знакомый! - воскликнул он, с досадой потирая ушибленное место.

      Дед Макар выглядел не самым лучшим образом: левое веко его нещадно дергалось, воспаленные глаза гноились, а во всклокоченной бороде застрял репейник. Тощий и верткий, он резво отступил от ворот и, занеся крупный камень над головой, начал медленно наступать на Филиппа.

      - Отдай! - голос его сипел и надрывался, то и дело срываясь на кашель. - Отдай сумку! Это мое! Я хочу к белым слонам!

      Филипп сделал несколько шагов назад. В этот момент обезумевший старик с хриплым криком бросился на него. Филипп ловко увернулся - Макар оступился и рухнул в ближайшие кусты вместе с камнем - обломанные ветви облепихи жалобно затрещали.

      Филипп не успел выкрикнуть что-нибудь едкое, циничная брань так и осталась вертеться на языке, потому что дыхание попросту перехватило: красная лента быстро поползла по траве прямо к нарушителю спокойствия.

      «Полоз! Багряный полоз! - осенило Филиппа. - Он мстит за золото! Не хочет, чтобы его увозили!» Суеверный страх связал Филиппа по рукам и ногам, он замер в оцепенении, когда зубы красного щитомордника вонзились в щиколотку Макара. Тот вскрикнул, хватаясь за укушенное место, а змея тут же скрылась в высокой траве. Вероятно, Макар придавил ее во время падения, но лесной житель не пожелал остаться в долгу.

      - Ааа! - заголосил Макар совершенно другим голосом, и звук этот мигом вывел Филиппа из ступора.

      - Сейчас! Я сейчас! - Филипп больше не медлил. Присев перед дедом, одним движением он задрал его грязную штанину - на сухой щиколотке виднелись две багряные точки.

      - Убери это! - завизжал Макар, размахивая руками. - Пожалуйста! Убери!

      Недолго думая, Филипп двумя пальцами сжал прокушенную складку кожи - из ранок показалась кровь. Отбросив брезгливость подальше, губами он припал к багряной отметине. Горечь сразу же опалила язык - Филипп с силой сплюнул. Слюна была желтоватая: яд еще не успел всосаться полностью.

      - Филя, я не хочу умирать, Филя, - бормотал старик, прижав к себе руки и сложив их будто в мольбе. Филипп не отвечал. Его челюсти уже сводило, язык едва ли не онемел. - Да слышишь ты меня или нет?! - Тело Макара начала бить судорога. Он сильно дрыгнул ногами - не удержавшись, Филипп, стоявший перед ним на коленях, упал. Очки слетели с носа и, угодив под левую пятку Макара, подозрительно хрустнули.

      - Нет!!! - вскричал Филипп, зарываясь пальцами в наст, разрытый подошвами деда, - острые осколки больно вонзились в ладони. - Что ты наделал! - он едва не зарыдал. - Как мы теперь до города доедем?!

      Макар не отвечал, его словно забило в лихорадке. Отбросив в сторону бесполезную оправу, Филипп перекинул руку Макара себе через плечо и, вынудив пострадавшего подняться, потянул его в сторону машины.

      - Золото, мое золото... - простонал Макар, когда Филипп, с остервенением бросив свою сумку на заднее сиденье, осторожно опустил его по соседству с водительским креслом.

      - Какое золото? Угомонись! - рявкнул Филипп, на ощупь пристегивая беспокойного пассажира.

      - Рюкзак, тот рюкзак! - На губах Макара появилась кровь. Он захрипел и закашлялся. - Возле гаража остался.

      Филипп грязно выругался: он почти ничего не видел, лишь силуэты да размытые краски. Деревья, булыжники, трава - все потеряло четкие грани, но приобрело дрожащую ауру. Руки нащупали мобильный телефон. Приблизив его к самым глазам, Филипп включил режим видеосъемки, максимально увеличил изображение, тем самым создав для себя, условно говоря, своеобразную лупу. С тем и пошел, пытаясь найти брошенную вещь.

      Вот он! Тот самый рюкзак с золотым песком Макара, Степана, Глеба и слитками Родиона - тяжелый! Филипп перекинул ношу через плечо и, продолжая смотреть в экран телефона, двинулся обратно. Когда вторая порция богатства упала рядом с драгоценной сумкой, Макар уже не дышал: на ресницах, закрытых смертельной дланью, лишь поблескивали слезинки. Макар так и не смог лицезреть вживую белого слона.