Невеста на одно место - Юлия Плагина

Несчастный клиент

«О, милостивая Афина[25], даруй мне мудрости и терпения, чтобы пережить это ненавистное свидание!» — Покорно топая следом за довольной до безобразия Топоркиной, мысленно молился, старательно продумывая пути к отступлению.

Нет, я, конечно, мог сбежать, оставив девушку одну, но, что-то мне подсказывает, что за подобный проступок Пшеничкина не погладит по головке, а наоборот, навешает таких тумаков, что мама, не горюй! Да и любопытная морда оператора, то и дело появляющаяся в самый неожиданный момент из-за разнообразных укрытий, не позволяла трусости взять верх над благоразумностью. Слава богам, любопытный и не в меру ретивый папочка Милады пока не появился на горизонте (тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!..), но ведь никто не даёт гарантий, что Амадей не нарисуется передо мной, скажем, в «Замке с привидениями».

О, милостивая Афина, это нужно же было додуматься провести первое свидание, которое по определению должно быть романтическим, в парке развлечений! И ладно бы, просто погуляли по аллеям, мороженого поели и несколько раз запечатлели совместный портрет для потомков, так нет же, нужно было докумекать привнести в сегодняшний день несколько кило экстрима!..

— Бернардо, — подёргав меня за рукав, рыжеволосая бестия довольно мило улыбнулась, — купи мне сладкую вату, пожалуйста!

Покорно вздохнув, выполнил просьбу девушки, справедливо полгая, что хорошее воспитание, буквально вбитое родителями в единственного сына, сегодня сыграет со мной поистине злую шутку. Вручив покупку Миладе, жестом пригласил её следовать за мной. Пока девушка лакомилась сладкой ватой, неспешно шагал по аллее, всё дальше и дальше отводя предполагаемую кандидатку в невесты от «Замка с привидениями». Довольный тем, что смог обезопасить себя от участия в столь сомнительном походе по старинным галереям, где непременно кто-нибудь выскочит из потайного хода, и напугает своим неожиданным появлением до розовых демонят, совершенно без задней мысли повернул направо. Разлапистый куст сирени не представлял собой сколько-нибудь суровую преграду, скрывающую за собой ужасный аттракцион, а истеричные вопли молодёжи, с каким-то садистским удовольствием катающейся на карусели «Петля смерти», не давал даже надежды на то, что мне удастся увести отсюда радостную Топоркину.

— Ой, каруселька! — Довольно прочирикал рыжеволосая бестия, культурно выбрасывая палочку от сладкой ваты в урну. — Пошли очередь занимать!

Позволив утянуть себя в сторону наибольшего кошмара всей моей жизни, мысленно костерил как родителей, хором вещавших о том, что представительницам слабого пола непременно нужно во всём потакать, так и противную Пшеничкину. Которая (зуб даю!..) всё это спланировала заранее и сейчас, наверное, сидит на съёмочной площадке, поглощает романтический ужин, приготовленный Скрипчан, и веселится за мой счёт! Пока предавался негативному настрою, расторопная Топоркина успела занять места в кабинке, и теперь с нетерпением ждала начала увлекательного аттракциона. Приметив, как девушка проворно застёгивает многочисленные ремни на ногах и талии, последовал её примеру, решив повторять во всё за умудрённой жизненным опытом рыжеволосой.

— Оплачиваем, уважаемые, аттракцион! — в кабинку ввалилась довольно полная билетерша. — Так, молодой человек, — окинув цепким взглядом меня и Миладу, тётка довольно осклабилась, — за девушку вы платите? — Получив утвердительный ответ, она что-то посчитала на пальцах и довольно возвестила. — Тогда с вас три золотых!

— Сколько? — выпав в прострацию, машинально отдал золотые, пораженный до глубины души подобным грабежом средь бела дня. — Почему так дорого-то?!

— А в соседней кабинке мужик с камерой наперевес и два каких-то задохлика, обмотанные толстенными шнурами, сказали, что вы и за них платите тоже! — пояснила словоохотливая билетёрша.

Развернувшись, с недовольством просверлил раздражённым взглядом радостного оператора и двух его ассистентов, которые сейчас махали мне рукой, словно хорошему знакомому. Подивившись людской наглости, которая воистину не имеет границ, только зубами заскрипел, отчётливо понимая, что теперь вдоволь поорать, повизжать и поматериться будет нельзя: как-то не хочется, чтобы моё аристократическое лицо, перекошенное из-за животного страха, попало в прямой эфир реалити-шоу. Показав кулак непонятно отчего развеселившемуся владельцу камеры, повернулся к Миладе, справедливо полагая, что лучше уж смотреть на миловидное девичье личико, нежили на три мужских небритых рожи.

Пока ёрзал на сиденье, и играл в гляделки с участниками локальной съёмочной группы, пока мысленно проклинал тот день и час, когда поддался уговорам родителей обратиться за квалифицированной помощью в одно из брачных агентств небольшого городка с благозвучным названием «Сердечкино», кабинка натужно заскрипела и пришла в движение. Испуганно вздрогнув, бросил прощальный взгляд на такую притягательную землю, которая с каждой секундой становилась всё дальше и дальше, а мы же с Топоркиной наоборот поднимались всё выше и выше по рельсовой дороге. Когда лошадь, тянущая за собой пять кабинок, в которых сидели любители экстрима, резко остановилась, добравшись, наконец, до самой высокой точки рельсового моста, возвышающегося над землёй на добрых тридцать метров, мне основательно поплохело.

— М-мил-лад-дочка, — нервно икнув, пожалел, что не составил завещание, — м-мож-жно я т-теб-бя з-за рук-ку в-воз-ьму?

— Конечно, милый, — довольно ласково улыбнулась рыжеволосая бестия, протянув мне руку. — Бернардо, ты что, боишься? — Карие глаза оппонентки сверкнули любопытством, а губы растянулись в ехидной улыбке, мол, мужик, а такой мелочи опасается!

Только хотел с достоинством ответить, что графья ничего не боятся, как двое форейторов[26] закончили распрягать лошадь. Замерев с неэстетично открытым ртом, с недоумением покосился на спокойно жующую траву скотинку. Пока я предавался искреннему недоумению, кабинка дёрнулась и… Поехала вниз по ужасающей горке! Жалобно хныкнув, испытал жгучее желание забраться на колени к Топоркиной, которая, весело повизгивая, получала от аттракциона настоящее удовольствие.

Каюсь, если бы не неожиданно появившийся в окне кабинки оператор, то я бы с превеликим удовольствием поддался этому желанию, а там будь, что будет, но я вовремя заметил чёрное «дуло» камеры, направленное на меня и мою спутницу. Навесив на лицо самую безразличную маску, на которую только был способен в этот опасный момент, совершенно нейтральным тоном поинтересовался:

— Уважаемый, вам там не страшно? Вдруг, какая ветка по пути попадётся, мы же потом вас даже по частям не соберём! Может, всё же залезете внутрь кабины? Места много — хватит всем.

— Бернардо, не обращайте на меня внимания, — выплюнув несколько листочков, попавших ему в рот, мужик покрепче вцепился в деревянную панель окошка. — Занимайтесь своим делом… — нервно икнув, оператор теперь и зубами впился в перекладину.

— Это каким же, стесняюсь спросить? — Получая настоящее удовольствие от разговора, совершенно невинно поинтересовался, прекрасно понимая, что ещё немного и новоявленный экстремал отправится в самостоятельный полёт.

— Общайтесь с дамой, — пропыхтел любопытный дядька, всем своим видом давая понять, что его здесь нет. — Ведите себя непринуждённо, естественно, вы же, в конце концов, отдыхать соизволите!

— Как скажите, — пакостно улыбнувшись, повернулся к Миладе, которая то ли так профессионально претворялась, что не замечает наглого оператора, то ли действительно была полностью поглощена быстрым спуском с рельсовой горки. — Милая, не могла бы ты закрыть окошко — дует сильно, как бы твоя прическа не растрепалась!

Нервно ойкнув, Топоркина, которая, как и любая девушка, была буквально повёрнута на своём идеально-обольстительном внешнем виде, быстро начала поднимать деревянную перекладину вверх, выдвигая стекло изнутри дверцы. Недоумённо покосившись на рыжеволосую бестию, владелец камеры попробовал прояснить ситуацию:

— Миладочка, если вы сейчас закроете окошко, то я упаду!

— И что? — пожала плечами дочка Амадея Топоркина. — Если я сейчас этого не сделаю, то у меня на голове будет натуральное сорочье гнездо, поэтому извините, но я вынуждена его закрыть.

— Но я ведь разобьюсь! — истерично взвыл её оппонент.

— Ну, что вы, — довольно натурально всплеснул руками я, — там невысоко падать — каких-то двадцать метров до земли осталось. Вы руками помашите, глядишь, и взлетите!

— Издеваетесь, — из последних сил цепляясь мизинцами за деревянную перекладину, не то вопросил, не то констатировал оператор.

— Есть немного, — не стал скрывать очевидного. Приметив, как побледнело лицо мужика, помахал ему на прощание свободной рукой и совершенно искренне изрёк. — Увидимся внизу, уважаемый!