Проблеск надежды - Кристина Хегган

Дайана опустила руки.

– Извини, но после посещения Ника я всегда бываю немного взвинченной.

– В таком случае я позабочусь о том, чтобы он тебя больше не беспокоил. Где он живет?

Он говорил тихо и спокойно, но в глазах зажегся угрожающий огонек. Дайана, встревожившись, покачала головой.

– Не надо. Тебе не следует вмешиваться в это.

– Но я уже вмешался. – Он заглянул ей в глаза. – Неужели ты все еще не поняла, что не безразлична мне? И все, что касается тебя, касается и меня?

Ей хотелось сказать ему, что он ей тоже не безразличен, что она думает о нем больше, чем когда-либо думала о каком-нибудь мужчине.

– Я...

– Скажи мне, где живет Ник, – тихо попросил он. – Ты понимаешь, что я так или иначе это узнаю, так что не заставляй меня понапрасну тратить время.

– Что ты с ним сделаешь?

– Скажу, чтобы он, черт возьми, держался от тебя подальше. – Он чуть сжал ее плечи. – Я хочу, чтобы он знал, что не может являться сюда, когда ему заблагорассудится.

Она кивнула. Возможно, жесткое предупреждение – именно то, что нужно Нику. Видит Бог, ее предупреждения не достигли цели. Она назвала Кейну адрес Ника в Окленде.

– Кейн!

Услышав свое имя, он резко обернулся, и тут шестьдесят фунтов упругой плоти бросились с разбегу в его объятия. Чуть не сбитый с ног столь бурным проявлением любви, Кейн быстро оправился и, подхватив Зака, стиснул его в объятиях.

– Привет!

В его горле образовался нервный комок, и он немного задержал Зака, прижав к груди, прежде чем поставил на пол.

– Где ты был?

– Недалеко, на нашей же улице, на сборе младших скаутов. – Пошарив рукой в кармане, Зак извлек сложенный пополам лист желтой бумаги. – Хочешь посмотреть, чем я занимаюсь, чтобы разработать следующую полоску?

– Конечно. – Улыбнувшись Дайане, Кейн взял у мальчика листок и развернул его. Это было сочинение о Дне благодарения, проведенном в поместье Сандерсов, и о том, что он узнал о выращивании винограда, об уходе за виноградниками и о том, как влияет на урожай погода. Не забыл он также упомянуть о «счастливой» монетке, которую нашел за винодельней, – старом, почерневшем от времени пятицентовике с изображением буйвола.

– Отлично! – Кейн протянул листок Дайане. – Мы еще, возможно, сделаем из тебя виноторговца.

Зак улыбнулся:

– Моя вожатая хочет, чтобы я нарисовал рисунок к своему сочинению. Может быть, нарисовать сбор винограда?

– Прекрасная идея.

– Одно плохо: я не очень хорошо рисую. – На лице его появилось умильное выражение. – И я подумал... может, ты мне поможешь?

Кейн ухмыльнулся:

– С удовольствием. Я, может быть, даже уговорю тетушку Бекки дать мне старые фотографии виноградников.

– Стойте! – Зак принюхался и улыбнулся матери. – Спагетти?

Прислушиваясь к разговору Зака с Кейном, она почувствовала, как на глаза навернулись слезы. До сих пор она не догадывалась, как не хватает Заку отца – сильного и доброго мужчины, с которого можно брать пример. Опасаясь, что дрожь в голое ее выдаст, она лишь кивнула головой.

Зак посмотрел на Кейна.

– Ты пообедаешь с нами?

– А я приглашен?

Дайана улыбнулась. Ей и без того было трудно держать Кейна на расстоянии, но, если на его сторону встанет еще и Зак, сопротивляться просто бесполезно.

– Учитывая, что я наготовила еды на целый взвод, несомненно. Он может остаться. А ты, – она шутливо шлепнула Зака, – отправляйся наверх и прими душ.

– Ладно. – Зак снова повернулся к Кейну. – Может быть, после обеда сыграем в кункен?

– Когда ты успел научиться играть в кункен? – удивилась Дайана.

– Тетя Бекки научила меня.

Кейн фыркнул.

– Надеюсь, она не научила тебя жульничать?

– Пока не научила. Она сказала, что я еще мал. – Улыбка на его лице расплылась еще шире. – Может быть, в будущем году научит.

Продолжая смеяться, он выскочил из кухни и помчался вверх по лестнице. Кейн покачал головой:

– Мальчуган у тебя – что надо.

Забыв на время о своих тревогах, она бросила на него озорной взгляд.

– Мне кажется, он из тебя веревки вить может.

– Из меня? – Он изобразил на лице суровость. – Не получится. Я слишком крутой.

– Это первое впечатление.

– Начинаешь критиковать меня, Дайана. Вместо ответа она указала ему на шкаф:

– Почему бы тебе не сделать что-нибудь полезное, пока ты здесь? Может быть, накроешь на стол? Тарелки и стаканы найдешь вот здесь, вилки и ножи – в ящике, рядом с тобой. Когда у нас на обед спагетти, мы пользуемся бумажными салфетками. Большими. – Она указала на буфет рядом с холодильником.

Он отсалютовал ей двумя пальцами:

– Слушаюсь, мэм.

Дайана подошла к плите, чтобы разогреть томатный соус, наблюдая за тем, как уверенно Кейн движется по кухне, словно бывал там сто раз.

Интересно, вдруг подумалось ей, как бы это было, если бы рядом с ней в доме жил такой мужчина, как Кейн Сандерс, и они просыпались бы вместе каждое утро. Если бы она слышала, как он принимает душ, ощущала запах его лосьона после бритья и сидела бы напротив него за завтраком.

Дайана почувствовала, что краснеет. Что она делает? Ей предстоит битва за опекунство. Ей нужно одержать победу над врагами. Над врагами, которые являются его друзьями.

– Ну, что скажешь? – Кейн отступил на шаг от стола, чтобы она могла полюбоваться результатами его работы.

Дайана окинула взглядом накрытый стол, три ярко-красные салфетки, сложенные треугольником, пакет молока, который он отыскал в холодильнике.

– Гм-м, неплохо для холостяка, который питается исключительно кукурузными хлопьями.

– Откуда тебе это известно?

– Твоя тетушка мне рассказала.

– Так я и думал. – Он встал перед ней. – Какие еще пикантные подробности обо мне она выдала?

– Я и не знала, что у тебя есть пикантные секреты. Он положил обе руки на стойку, заключив Дайану в ловушку.

– Их больше нет.

От его близости у нее закружилась голова. Она видела, как он наклоняется к ней и взгляд его перемещается на ее губы. Она задержала дыхание, потом медленно произнесла:

– Что ты делаешь?

– Смотрю на тебя. Знаешь ли ты, что глаза у тебя темнеют, когда ты волнуешься?

На улице шел дождь, и она почувствовала запах его влажной одежды, смешанный с ароматом лосьона после бритья.

– С чего бы мне волноваться? Кейн усмехнулся:

– Сама знаешь.

Взгляд ее стал еще более напряженным, дыхание прерывалось. Приложив пальцы к ее шее, он почувствовал, как бешено пульсирует ее кровь. Его захлестывали эмоции, и он чувствовал, что выдержка вот-вот оставит его. Потребность прикоснуться к ней, почувствовать ее рядом была такой настоятельной, что у него перехватывало дыхание.