Файф-о-клок - Иржи Грошек

наяривал пан Пенелопский, подпрыгивая на коротеньких ножках.

Он к вам придет в семь сорок,Он к вам придет в семь сорок!!!

А зрители яростно аплодировали и подпевали, невзирая на обстоятельства – кто придет, когда придет и по какой причине.

– А сейчас вы услышите голос Неизвестного автора! – возвестил пан Пенелопский, как только закончил разогревать зрителей. – Попрошу всех встать!

Зрители поднялись со своих мест, и Двенадцатый уполномоченный тоже, поддавшись на провокацию. Пан Пенелопский поставил заезженную пластинку и накрутил хвоста граммофону. Вначале этот механический аппарат яростно захрипел, потом дважды вжикнул, и по залу прокатились ругательства:

– Недоумки! Бездари! Паразиты! Графоманы!

– Вы прослушали речь Неизвестного автора, сказанную о Девятом съезде писателей и публицистов! – важно пояснил Пенелопский пан. – Прошу садиться!

«Пора вызывать группу захвата», – подумал Двенадцатый уполномоченный, но ровным счетом ничегошеньки не предпринял. Он лишний раз подивился своему поведению и рухнул в кресло.

– Вы совершенно обессилели, – заметила дама.

– И даже не знаю почему, – пожаловался Двенадцатый уполномоченный. – В прежние времена я бы…

– Дело в том, – стала рассказывать дама, – что все на свете происходит по воле Неизвестного автора. В пять часов он усаживается за письменный стол и начинает диктовать – как нам обустроиться в России.

– Кому это – «вам»? – неприязнено осведомился Двенадцатый уполномоченный.

А дама развела руками и заявила:

– Мы все Его персонажи, и этот Роман еще не закончен…

– Да что вы мне голову морочите?! – возмутился Двенадцатый уполномоченный.

– Голову? – переспросила дама. – Невероятное везение, что вам предписана голова! Взгляните-ка на тех уродов. Они называются Джо и Джеймс! Наши гости из Великобритании. На них же лица нету!

Двенадцатый уполномоченный посмотрел в указанном направлении и оторопел. У так называемого Джо на месте присутствовал только рот, куда он лихо заливал спиртные напитки. Все остальное – напрочь отсутствовало, впрочем как и у Джеймса.

– Недоделанные персонажи, – пояснила дама. – Можно сказать, недоношенные. Из полноценных здесь только я да пан Пенелопский.

– Вот в этом я сомневаюсь! – изрек Двенадцатый уполномоченный.

– Дело вкуса, – пожала плечами дама. – А рок, судьба и фортуна не имеют к нам ни малейшего отношения. Мы живем, как предписано Неизвестным автором. Рождаемся и умираем, влюбляемся и негодуем, насмехаемся и рыдаем – все вершится по воле Его литературного замысла. Вы можете возмущаться: «Ну почему я появился на свет в России?!» Но оглянитесь вокруг! Сколько безликих персонажей, как будто у них вообще нет родины! Ходят, жуют и понемногу размножаются. Слегка простужаются каждую зиму, невыразительно трудятся и формируют своих детей, как им кажется, по образу и подобию. А на самом же деле – их не коснулось перо Неизвестного автора…

– А знаете, что я думаю? – усмехнулся Двенадцатый уполномоченный. – У меня с вами разные романы!

– Так не бывает, батенька! – возник Пенелопский пан. – Восседаете здесь, а распотякиваете об «Анне Карениной»!

– А я вот сейчас позвоню куда следует! – хотел проявить независимость Двенадцатый уполномоченный…

Но!.. Тут отстукало пять часов, и Двенадцатый уполномоченный был вынужден прекратить свои речи…

Примечания

1

– Чем вы тут занимаетесь? – спросил Папа Рома. – Быстренько поясните!

«Убиваем писателя!» – в общих чертах пояснил я. «И для чего?» – не унимался Папа Рома. «Он изжил себя как персонаж! – нахально отвечал я. – Спи спокойно, дорогой N. N., ты рассказал о себе все, что требовалось!» «Это по прейскуранту?!» – уточнил Папа Рома. «А то как же! – ухмыльнулся я и принялся загибать пальцы. – „Фриштык на кладбище“ – раз! „Реставрация фриштыка“ – два! „Файф без О-клока“ – три!» «Садомазохизм! – важно определил Папа Рома. – Это по прейскуранту!» И снова исчез в недрах своего заведения.

2

На самом деле примечаний никто не читает. И можно писать всякую чушь в собственное удовольствие. Ну, съездил я как-то на Крит, а затем, извините, в Прагу. С разными составляющими. И что же теперь, диссертацию защищать?! На тему «Влияние бессодержательных экскурсий на бессознательные процессы»? Рассказывать, что наврал с три короба и на этом не успокоюсь. Ибо какая Анна без Машá, а Файф без О-клока?! Что же касается персонажа под литерами N. N. – он умер. Его расчленил редактор электропилой. Дважды переехал на автомобиле. Зарезал прямо в издательстве. И сказал, вытирая руки: «Тоже мне – литературная мистификация!» О, как я завидую редакторам, которые оттягиваются на примечаниях!

3

Фацеция (от лат. facetia – шутка) – жанр короткого смешного рассказа типа анекдота; возник в городской западноевропейской литературе в XII–XIII вв.; популярен в эпоху Возрождения. – Примеч. авт.

4

«С реализмом у нас не сложились отношения! – посетовал N. N. – Я умираю!»

5

Так начинался «Фриштык на кладбище».

6

Так продолжалась «Реставрация фриштыка».