Легенды «Вымпела». Разведка специального назначения - Валерий Юрьевич Киселёв

восемь молодых солдат танкистов… А там! Батальон афганской охраны. Когда они начнут стрелять… В голове не очень умещалось это соотношение сил, он чувствовал некую растерянность от предстоящего…

– Посмотри, – стал показывать в бинокль командиру «Шилки» расположение третьего батальона Володя, – мы должны будем блокировать батальон афганцев, находящийся в казармах, от танков. Вот это пространство между казармой и садом, где находятся танки, для нас будет самое опасное… Если они перейдут его – то нас сомнут в одно мгновение. Я прошу у тебя поддержи огнём, дай несколько залпов перед казармой из «Шилки», после того как начнётся бой. Они поймут, что площадь казармы под огнём, и не полезут в нашу сторону… А кроме того, поймут, что у нас вроде бы есть мощная огневая поддержка. Тогда мы сможем выполнить задачу.

На прощанье обнялись, как родные, хотя Володя даже не знал этого молодого офицера, у него появилось братское чувство благодарности за мгновенное понимание сути происходящего, и, чуть придержав в рукопожатии друг другу руки, сказали: «С Богом!»

Это его неожиданное, а вместе с тем и запланированное судьбой посещение артиллерийской установки, вдруг открыло для него цельную картину предстоящей операции и внесло ясность в те события, которые приближались… Теперь стало понятно, какие действия и как будут совершаться его группой и им в последующие часы. Хотя волнение и дрожь в теле нарастали, появилась некая успокоенность и даже уверенность, что на этой высотке у него теперь есть друг, который будет наблюдать за ними и, если что, придёт на помощь огнём своей установки. «Как здорово, что моя винтовка осталась здесь, – бежал обратно и думал Володя. – Если бы я не пришёл сейчас сюда и не знал бы о том, что ребята поддержат огнём… Не договорился об этом… Что бы было тогда там, в расположении этого, будь он неладен, третьего батальона? А теперь нас поддержат братья-артиллеристы… Интересно, как точно эта “Шилка” стреляет? Я раньше никогда даже не слышал, как она звучит…»

В расположении импровизированного штаба народ кучковался вокруг столов с закуской и выпивкой. Во главу самого большого стола пришёл Дроздов и сказал какие-то слова. Это было что-то простое и патриотическое, но Володя почти ничего не слышал и не запомнил. Он непрерывно думал только о выполнении своей задачи. Через некоторое время, собрав около выделенной им машины свою группу, Володя сказал: «Нас, если что, поддержит установка “Шилка” она отсечёт афганских солдат в казарме от нашего месторасположения… Поэтому к казармам не приближаться и на площадь перед зданием не выходить. Главная наша задача – танки и отвлекающий огонь по дворцу».

Вокруг него стояла вся его четвёртая группа и смотрела прямо ему в глаза. От него ждали каких-то особенных слов, которые должны бы подсказать, как выжить, как не погибнуть, как выполнить задачу без потерь? Обстановка становилась с каждым мгновением всё более нервная… В руках спецназовцы держали бронежилеты. Это тоже был совет Бояринова: «Оденьте каски и бронежилеты!» Но это были тяжелейшие кевларовые изделия с дополнительными стальными пластинами для усиления защиты на груди и спине. Вес их был, особенно для здешней местности – две тысячи метров над уровнем моря с разряжённым воздухом, – неподъёмный. Только что, пробежав пару километров до расположения «Шилки» и обратно, Володя особенно ясно понимал, что в этих бронежилетах они передвигаться быстро не смогут, а тем более – эффективно вести бой.

– Бронежилеты не одеваем. Оставим здесь, – приказал он.

Все сразу же облегчённо вздохнули и только поддержали: «Правильно, правильно! Мы в них больше двадцати метров не пробежим. Они нас “прикуют” к земле и будем, как мишени для расстрела…» У двоих офицеров группы «А» были специальные каски и свои бронежилеты. Они покрутили их в руках, но из солидарности со всеми тоже отложили в сторону.

– А вот гранатомёт взяли – это молодцы, – продолжил подбадривать бойцов Володя. – Григорий Иванович дело предложил…

Таджики заулыбались и выразили на лице понимание и значимость. Но всё равно их глаза тревожно бегали в поисках чего-то более существенного, что сняло бы их тревогу. Им, девятнадцати-двадцатилетним мальчишкам, с их совсем никаким жизненным опытом, почти детям, хотелось сейчас поддержки и помощи от этих, казавшихся им опытными, офицеров КГБ. Понимая всё это и сам не зная, что ответить, Володя пытался просто подбодрить их взглядом.

Подошли два высоких, статных офицера из советнического аппарата. В их задачу входило увезти из расположения батальона командира, с которым они вместе учились в академии ещё в Советском Союзе. Первое, о чём сказал один из подошедших военных, было:

– Я прошу вас, вы только командира батальона не убивайте. – Лицо офицера было абсолютно серое, несмотря на отменную военную выправку. Второй, такой же бравый и подтянутый, тоже всё время отводил глаза в сторону. Было видно и понятно, что они все вместе, втроём с афганцем, были друзьями. Сдружившись ещё там, в Москве, в районе Парка культуры, где находилась академия, продолжали дружеские отношения и в Кабуле. Люди здесь, в Афганистане, ещё не привыкли и даже не хотели начинать привыкать к потерям и гибели друзей. И они пытались сделать всё возможное, чтобы спасти близких им товарищей. Но в воздухе уже витала Смерть! В воздухе уже пахло кровью…

Совсем невдалеке от Володи и от их группы стоял его главный командир последнего времени Григорий Иванович Бояринов, который, положив руку на плечо Яше Семёнову, что-то по секрету говорил ему, склонившись над его ухом. Молодой, но уже опытный майор был вытянут и напряжён, как нерв. Глаза его горели, как два факела в начинающей опускаться ночи. Их разговор был ведом только им. Но со стороны, находясь всего в нескольких метрах от них, Володя понимал и чувствовал нечеловеческое напряжение самого командира, их учителя, в процессе подготовки операции. Он сердцем и кожей почувствовал волны, исходящие от полковника и придающие ему, молодому капитану, силу. Его пронзительный взгляд – глаза в глаза, длинный, тягуче-вечный и такой необходимый, и поддерживающий. Именно в Бояринове чувствовалось огромное желание сберечь каждого своего ученика… А внутри звучала ответная мысль, сигнал: «Мы не подведём, Григорий Иванович!»

Вдруг пронеслась команда: «Начинаем!»

– Как начинаем?! До времени «Ч» – ещё три часа!

– Сроки изменены. Начинаем прямо сейчас… Давайте, давайте: начинаем прямо сейчас!

Стоявшие рядом офицеры из советнического аппарата, услышав приказ, засуетились, заволновались, пытаясь закончить прерывающийся обстоятельствами разговор:

– Ну, мы договорились… Не убивайте его, он нужен живым. При новой власти он должен будет занять высокую должность… – То ли на самом деле это было так, то ли уже