Микеланджело Буонарроти - Элен Фисель

Глава 17

Последние годы жизни

Опять грязная политика

Следует отметить, что с возрастом жизнь Микеланджело полностью изменилась. После 1535 года он стал центром притяжения для группы юных флорентийских республиканцев, которые собирались в его мастерской на Мачелло деи Корви, продумывая детали заговора против Алессандро де Медичи, могущественного хозяина Флоренции.

Алессандро стал правителем Флоренции в 1531 году, когда ему было всего девятнадцать лет. Император Карл V даровал ему наследственный титул герцога, и это было воспринято как конец Флорентийской республики. Более того, поддерживая Алессандро в его борьбе с флорентийскими свободами, Карл выдал за него свою внебрачную дочь Маргариту, рожденную от любовницы-фламандки Иоганны ван дер Гейнст.

Поначалу этот страшный человек был поставлен во главе Флоренции вместе с таким же подростком – Ипполито де Медичи, единственным сыном Джулиано де Медичи, герцога Немурского и внуком Лоренцо Великолепного. Его отец умер в 1516 году, и мальчика воспитывали его дяди – папа Лев X и Джулио де Медичи, будущий папа Климент VII. Но получилось так, что тираническое правление Алессандро было таким непопулярным, что флорентийцы выбрали Ипполито своим послом и отправили с петицией к Карлу V, прося о смещении Мавра. По слухам, герцог Алессандро, узнав об этом, решил не медлить – и Ипполито «неожиданно» умер 10 августа 1535 года. Естественно, тут же пошли слухи об отравлении. Более того, нашелся и исполнитель – некий Джованни Андреа. Он был арестован и позже признался во всем. А кто заказчик? Как говорится, не пойман – не вор, но все были уверены, что Ипполито убили по приказу Алессандро де Медичи, считавшего его своим соперником.

Заговор, в который был вовлечен Микеланджело, не сложился. В январе 1537 года Алессандро был убит собственным кузеном из младшей ветви Медичи Лоренцино, прозванным «Лорензаччо». Говорят, что Лорензаччо выманил жертву на свидание со своей сестрой, прекрасной вдовой Лодомией. По одной из версий, он пошел на убийство именно за посягательство Мавра на Лодомию. Когда дело было сделано, тело герцога завернули в ковер и тайно захоронили на кладбище Сан-Лоренцо. А в обращении к народу, опубликованном позднее, Лоренцино заявил, что убийство Алессандро совершено на благо республики. Впрочем, это ему не помогло – он оказался вынужден бежать в Венецию, где в 1548 году умер – тоже от рук убийц.

После этого титул герцога Флоренции наследовал его молодой дядя Козимо, сын Джованни делле Банде Нерее и Марии Сальвиати, по материнской линии внучки Лоренцо Великолепного. Таким образом он стал первым из представителей боковой линии Медичи во главе Флоренции, и в момент принятия титула ему было всего семнадцать лет. Однако очень скоро его стали звать Козимо Великий из-за страха, который он успел всем внушить.

Главный архитектор собора Святого Петра

А в августе 1546 года скончался Антонио да Сангалло, который после смерти Рафаэля много лет был главным архитектором собора Святого Петра в Риме. После этого на его место назначили Микеланджело.

Когда папа Павел III объявил ему об этом, Микеланджело принялся ворчать по поводу своего преклонного возраста, но тем не менее тут же принялся за работу, заявив при этом ошеломленному понтифику:

– Ваше святейшество, я отказываюсь от платы. Я буду работать, руководствуясь духовными соображениями.

А Бартоломео Ферранти, канонику собора Святого Петра, он вдруг произнес настоящую речь в защиту того, кого всегда так ненавидел, – Донато Браманте! О нем Микеланджело вдруг сказал, что это был архитектор «из числа самых благородных со времен Античности». Более того, он написал, что «тот, кто отклоняется от замысла Браманте, отклоняется от истины»230. (Официальной датой закладки нового собора считается 18 апреля 1506 года – именно в этот день Донато Браманте приступил к работе. Он руководил строительством до самой своей смерти в 1514 году. После смерти Браманте его детище подверглось множеству перестроек.)

Продолжение этого письма, касающееся бесконечных галерей Сангалло, вызывает улыбку:

«У него между верхом и низом столько темных закоулков, представляющих великие удобства для всевозможных бесчинств: например, для укрывательства людей, преследуемых законом, для производства фальшивых монет, для оплодотворения монахинь. По вечерам, когда церковь нужно запирать, потребовалось бы двадцать пять человек для поиска спрятавшихся в ней злоумышленников, да и найти их можно было бы лишь с трудом»231.

В результате Микеланджело постепенно разрушил конструкцию Сангалло, чтобы вернуться к первоначальному замыслу Браманте, который положил в основу своего плана равноконечный греческий крест, в углах которого должны были располагаться четыре купольные капеллы, а по углам внешнего объема – четыре колокольни.

Естественно, подобное решение спровоцировало вопли негодования со стороны «бывших дружков и приближенных» Сангалло. Но новый папа Юлий III232, поддерживавший Микеланджело несмотря ни на что, дал ему полный карт-бланш.

Как пишет Надин Сотель, «Микеланджело, полный ревностного отношения к своей «монополии», не пожалел ничего: ни планы базилики, ни ее макеты, ни макеты купола, строительство которого в результате начнется лишь за четыре года до его смерти, то есть в 1560 году»233.

Но силы у Микеланджело уже были не те. «Мой разум и моя память покинули меня, что ждет меня дальше?»234 – вопрошал он на восьмидесятом году жизни. У него не было никакого проекта фасада. Но он представлял себе здание в целом, и это придавало особый стиль всем последовавшим перестройкам. Однако работа Джакомо делла Порта235, ученика Микеланджело, которому помогал советами верный Томмазо деи Кавальери, будет перечеркнута абсурдным решением очередного папы Павла V, который в 1607 году прикажет вновь вернуться к плану «латинского креста»236.

Представлял ли себе старик, каким образом будет переработано его произведение? Без всякого сомнения, ведь он писал:

«Если я покину Рим, немало найдется негодяев, которые будут радоваться этому; это разрушит все, что было сделано, это станет огромным стыдом для меня, а для моей души – огромным грехом»237.

Но Микеланджело и здесь нашел способ отомстить. Когда он проектировал огромный купол нового собора Святого Петра, он ориентировался на свой любимый Пантеон, «храм всех богов», усыпальницу великих, построенную при императоре Адриане в 115–125 годах. Естественно, он предложил папе скопировать проект купола Пантеона и накрыть таким же куполом новый храм. Но папа ответил, что купол Адриана был языческим, а собор в Ватикане должен иметь купол, выглядящий по-христиански, как, например, купол собора Санта-Мария дель Фьоре во Флоренции, спроектированный Филиппо Брунеллески.