Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

Кстати, сам М. И. Калинин, как и П. Г. Смидович, в отличие от Ю. З. Ларина, сразу поддержали эту идею. Более того, «всесоюзный староста» стал главным куратором всего «дальневосточного проекта», который, по замыслам его создателей, должен был увенчаться созданием полноценной еврейской государственности в виде Еврейской Автономной ССР. Именно поэтому уже в августе 1930 года ЦИК РСФСР опять же за подписью М. И. Калинина принял Постановление «Об образовании в составе Дальневосточного края Биро-Биджанского национального района». А в мае 1934 года на базе этого района новым Постановлением, но уже ЦИК СССР, будет образована Автономная Еврейская национальная область, которая так и не будет преобразована в Еврейскую АССР.

В результате Крымская АССР в составе РСФСР осталась в том же правовом статусе, что и прежде. Однако сразу после окончания войны ситуация резко изменилась. Уже 25 июня 1945 года председатель и секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР И. А. Власов и П. В. Бахмуров подписали Указ «О преобразовании Крымской АССР в Крымскую область в составе РСФСР» и направили соответствующее представление в Президиум Верховного Совета СССР, который за подписью М. И. Калинина и А. Ф. Горкина 30 июня 1945 года издал аналогичный указ. Причем, как явствует из архивных документов[383], данное решение принимали всего шесть человек: И. В. Сталин, А. А. Жданов, М. И. Калинин, Г. М. Маленков, H. М. Шверник и А. Ф. Горкин.

Существует расхожее представление, что ликвидация Крымской автономии возродила прежние идеи о создании в Крыму еврейской автономии, которую стали активно продвигать лидеры Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) Соломон Михоэлс, Ицик Фефер и Шахно Эпштейн. Однако это не совсем так. Как утверждают ряд историков и мемуаристов (Г. В. Костырченко, П. А. Судоплатов[384]), в практическом плане вопрос о создании еврейской автономии в Крыму возник летом 1943 года при подготовке пропагандистской и деловой поездки С. М. Михоэлса и И. С. Фефера в США. Предполагалось, что сионистские круги США, с которыми советские визитеры через посольскую резидентуру должны были установить прочный рабочий контакт, воспримут идею «крымского проекта» с большим энтузиазмом и раскошелятся на его реализацию, тем более что лидеры ЕАК имели санкцию от В. М. Молотова на ведение переговоров с сионистами о материальной поддержке еврейского переселения в Крым после его освобождения от нацистов. Вместе с тем их оппоненты, в частности Ж. А. Медведев[385], говорят о том, что вряд ли глава coветского НКИД мог дать какую-либо санкцию на какие-либо переговоры, ибо «подобные вопросы могли серьезно обсуждаться и решаться лишь одним органом власти — Государственным Комитетом Обороны», но «никаких документов о том, что ГКО рассматривал этот вопрос в любой форме, не существует».

Между тем уже в январе 1944 года И. С. Фефер и Ш. Б. Эпштейн, которые были штатными сотрудниками НКВД[386], составили проект докладной «Записки о Крыме» на имя И. В. Сталина, текст которой был направлен для ознакомления заместителю наркома иностранных дел С. А. Лозовскому и главе ЕАК С. М. Михоэлсу. Причем, как уверяют П. А. Судоплатов и Ж. А. Медведев, И. С. Фефер не раз обсуждал «крымский проект» с самим Л. П. Берией, который одобрял эту работу.

15 февраля 1944 года «Записка о Крыме» была передана главе сталинской канцелярии генералу А. Н. Поскребышеву, однако руководители ЕАК не были уверены, что их документ попадет на стол к вождю. Поэтому через неделю точно такую же «Записку о Крыме» они адресовали В. М. Молотову и через С. А. Лозовского передали ее Полине Семеновне Жемчужиной. Получив от супруги данную «Записку», В. М. Молотов не только прочитал ее, но и тут же направил для ознакомления Г. М. Маленкову, А. И. Микояну, А. С. Щербакову и Н. А. Вознесенскому. Судя по пометкам, с ней ознакомился только кандидат в члены Политбюро и секретарь ЦК Александр Сергеевич Щербаков. Хотя не исключено, что то же самое сделали и все другие адресаты, в том числе и И. В. Сталин. Если говорить о содержании самой записки, то вся ее суть была изложена в самом конце этого документа: «1) создать на территории Крыма Еврейскую Советскую Социалистическую республику и 2) заблаговременно, до освобождения Крыма, назначить правительственную Комиссию с целью разработки этого вопроса»[387].

Совершенно очевидно, что предложение вождей ЕАК о создании в Крыму не просто автономной, а целой союзной советской республики выходило за все разумные рамки, поэтому известный литератор А. М. Борщаговский выдвинул версию, что «Записка о Крыме» была «заговором чекистов» и лично Л. П. Берии «не только против ЕАК и мирового еврейства», но прежде всего лично против В. М. Молотова[388]. Более того, он также говорит о том, что «есть основания предположить, что переадресовка этой записки В. М. Молотову» могла быть как «сталинской затеей», так и подлой интригой Г. М. Маленкова или даже А. А. Жданова, которые завидовали В. М. Молотову, «давно и прочно ставшему второй фигурой после И. В. Сталина». Как бы то ни было, но эта «Записка о Крыме» была отправлена в архив, и больше к ней никто не возвращался.

Последним нормативным актом, прямо связанным с Крымской областью, стал Указ Президиума Верховного Совета РСФСР № 761/2 от 29 октября 1948 года за подписью И. А. Власова и П. В. Бахмурова, в соответствии с которым город Севастополь был выделен в самостоятельный административный центр РСФСР со своим бюджетом и отнесен к категории городов республиканского подчинения, что приравняло его по статусу как к самой Крымской области, так и ко всем другим административно-территориальным единицам РСФСР[389]. Причем разного рода конспирологи связывали выход этого указа с летней поездкой И. В. Сталина в Крым, где он поддался «просьбам» военных моряков передать все управление символом «русской славы» именно им.

б) «Крымская эпопея» Н.С. Хрущева

Новый этап в истории Крымской области наступил в начале 1954 года, когда новоявленный Первый секретарь ЦК Н. С. Хрущев на заседании Президиума ЦК выступил с инициативой передать эту область из состава РСФСР в состав УССР. Вопрос о том, почему именно Н. С. Хрущев инициировал передачу Крымской области в состав УССР, до сих пор до конца не прояснен. Например, бывший ельцинский министр М. Н. Полторанин, автор нашумевшей книги «Власть в тротиловом эквиваленте»[390], утверждал, что эта акция готовилась еще при жизни И. В. Сталина, который таким своеобразным образом пытался де-юре дезавуировать все «нэповские» обязательства СНК РСФСР 1921–1922 годов перед владельцами земельных паев-векселей на крымскую землю, среди которых были многие представители американской политической элиты и тамошней еврейской общины, в том числе Г. Гувер, Ф. Рузвельт, Э. Рузвельт, Л. Маршалл и другие. Сын бывшего лидера страны С. Н. Хрущев и украинские историки Ю. И. Шаповал и П. В. Вольвач[391] всячески убеждают, что передача Крыма в состав УССР была вызвана сугубо экономическими мотивами. При этом сам С. Н. Хрущев утверждает, что основной причиной стало возведение Каховской ГЭС и строительство Северо-Крымского оросительного канала, а «самостійні вченые» особо напирают на тот факт, что главным побудительным мотивом стало то, что само руководство РСФСР «очень плохо справлялось с восстановлением крымской экономики», которая буквально лежала в руинах. Хотя совершенно очевидно, что, во-первых, последний «аргумент», мягко говоря, не вполне корректен[392], а во-вторых, в условиях единого народно-хозяйственного комплекса страны этот «аргумент» не выдерживает никакой серьезной критики. Наконец, известный знаток хрущевской эпохи профессор А. В. Пыжиков и профессор Гарвардского университета М. Крамер[393] вполне резонно полагают, что вся «крымская эпопея» была связана прежде всего с тем, что на новом витке острой борьбы за единоличную власть Н. С. Хрущев, который более десятка лет возглавлял Украинскую ССР, очень рассчитывал получить мощную поддержку со стороны довольно быстро набиравшей силу украинской партноменклатуры, которая тогда резко увеличила свое представительство и в ЦК КПСС, и в Совете Министров СССР. Неслучайно сама передача Крыма в состав Украинской ССР идеологически была привязана к празднованию 300-летнего юбилея знаменитой Переяславской Рады, на которой, по тогдашней терминологии, произошло «историческое воссоединение Украины с Россией».