Волк в собачьей стае - Вадим Леднев

От этих слов и от кровожадного тона, каким они были сказаны, по спине у Славы пробежал холодок. Судя по всему, Этт был прав, когда не велел ее освобождать — фруктоза еще та!

— Жалко, что ты так ожесточилась и теперь злая не хуже остальных. Хотя я тебя понимаю.

Она качнула головой с усмешкой.

— Это вряд ли. Слушай… если ты не хочешь меня освободить, тогда убей. Сделай это сейчас и быстро. Если вы оставите меня так, — она коснулась рукой стянутой витым ремешком шеи, — смерть моя будет куда мучительней.

Поразившись обыденному и деловому тону, с каким эта, казалось бы совсем, соплюха рассуждает о смерти, Слава предпочел сменить тему:

— Так ты не представилась? — спросил он, словно это было важно в текущей обстановке. — Как тебя звать-величать?

— Так я тебе и сказала, — девчонка грустно улыбнулась. — Кто же у ведьмы имя спрашивает? Впрочем, можешь звать меня Маат… Так ее зовут, — она показала на змейку вокруг левого соска.

— Маат? Хм-м… Ну что ж Маат, наверное ты уже слышала, что сюда идут эти… хэку?

Она кивнула.

— По понятным причинам мы не горим желанием с ними встречаться и поэтому сейчас уходим. Предлагаю тебе идти с нами.

— Вы не успеете, — сказала она каким-то обычным голосом, — Проклятые уже прошли развилку Улахи, поэтому хотите вы или нет, а встретиться придется.

— С чего ты?.. — начал, было, Слава и тут его окликнули.

*****

— Верцу пришло видение, — мрачным тоном сказал капитан, — Кунотиджернос передал, что авангард Проклятых пересек ручей и со всех своих проклятых ног мчится сюда. Придется принимать бой, лопни это небо! Эй, бойцы, — крикнул он дружинникам, — свои трубки можете засунуть себе же в задницы, тесаки тиллитовые туда же, рыжим от них теперь вреда меньше, чем от комаров. Собирайте все оружие старателей, проверяйте, готовьте к бою. Если подыхать, так хоть пару рыжих тварей с собой прихватить к ыхыргам.

— Много их? — поинтересовался Слава.

— Не так чтобы очень, но нам хватит. Десятка три верховых на гракхах да на сархусах, с ними, кажется, шаман, и столько же гончих. Хорошо хоть волотов с ними нет — бегают медленно.

— Что же нам делать господин капитан? — вытаращил глаза Щепа, — с такой уймой Проклятых нам ни в жизнь не сладить, ксаламасс!

— Бздишь кучерявый? — ехидно поинтересовался у него Торво и хлопнул по плечу так, что Щепу аж в сторону повело. — За серебришко свое боишься?

Дружинники сочувственно заржали.

— И за него тоже, — сердито буркнул Щепа, потираю ушибленную конечность, — но больше за жизнь свою, она, небось, не купленная!

— Как же не купленная? Забыл за что жалование получал? Для молодца дружинника нет больше радости, чем отдать никчемную свою жизнь за славный город Лин и господаря нашего Рэма.

— Да если бы за Лин, — пробормотал Щепа, опасливо отходя от него, — а то сгинешь тут безвестно, вот и вся твоя слава…

— Ладно, хорош болтать! — оборвал их Этт. — Занимаем оборону на склоне. Даст небо, до темноты продержимся, а там попробуем уйти по склону. Хотя не дело это, конечно, ночью по горам лазить, но… — он помолчал, словно подбирая слова, но лишь досадливо махнул рукой, чего тут говорить и так все ясно.

— Стрелы экономить — бить наверняка и только по рыжим. Без хозяев, твари не так опасны, — капитан окинул взглядом склон. — Гончие и гракхи, конечно, заберутся, но хоть сархусы внизу останутся. Вперед кулькасовы дети! — обернувшись к Славе, он тихо добавил. — Не сладить нам. Эх… если бы хотя б шамана меж ними не было! С шаманом нам точно не сладить.

— Мне кажется… — медленно произнес старлей, вспоминая глубокие трещины пронизывающие выветрившиеся бока утеса, — мне кажется, я знаю что делать…

Девятая глава

Младший улим Аши был печален. Еще бы, его, сына вождя клана Озера Ушедших, старшего улима Тано, загнали за Внешнее кольцо Хром-Минеса. В результате, вместо того, чтобы участвовать в славном походе на варваров юга и примкнувших к ним жалких ничтожеств акети, он вынужден бегать тут по горам за каким-то дэвом якобы вооруженным неким волшебным мечом. Младший улим Аши торопился. Если уж Кругу Вождей зачем-то понадобился этот дэв, то поймав его, Аши обретет хоть какую-то славу. Но, если дэва схватит улим Тэму, посланный на перехват через реку, даже этой, в общем-то, паршивой славы, Аши не видать. А там глядишь, и война закончится, а где еще себя проявишь, как не на войне? В интригах и склоках Аши не искусен, враз оттеснят от отца многочисленные братья, ыхырги их забери. И не быть ему вождем! От такой мысли закипела кровь, и Аши усердно пришпорил и так мчавшуюся во весь опор птицу.

*****

Шаман Пэху с осуждением следил, как быстроногие птицы с мелкими фигурками всадников в сопровождении своры гончих, одна за другой скрываются за дальним поворотом. Вот уже мелькнул куцый хвост последней, стихло пронзительное курлыканье и теперь о существовании вырвавшегося далеко вперед отряда напоминали лишь клубы пыли выбитой из дорожки ударами мощных лап. "Небо не видело такого глупого княжича, как этот улим Аши!" — думал Пэху. Ведь даже ему, не воину, понятно, что нельзя так растягивать боевые порядки на марше. Как не пришпоривают наездники гракх, как не лупят их по заду треххвостыми плетками, не угнаться им коротконогим за огромными сархусами и бойкими гончими, которые к тому же бегут без седока на спине. Косолапые ётуны с погонщиками отстали еще днем. Княжич взлететь готов, лишь бы первым настичь беглого дэва с волшебной саблей. Так и до беды недалеко.

*****

Склоны ущелья на глазах набрали крутизну, сдвинувшись в теснину, и Аши, наконец-то, вспомнил об осторожности. Да и мудрено не вспомнить, если на сто шагов вперед стало так узко, что и трем сархусам в ряд не встать. Аши натянул поводья, так что птица поехала ногами по щебню, и, обернувшись, махнул рукой войнам, чтоб придержали своих чудовищных скакунов. Несколько минут младший улим вглядывался в мрачную громаду дыбящегося впереди утеса, а затем приказал пустить вперед гончих. Не нравилось ему это место, ох не нравилось. Однако гончие беспрепятственно достигли конца тропы и вскоре скрылись за скалой. Успокоенный Аши, тронул сархуса следом. За ним потянулись остальные.

Сверху что-то беззвучно полыхнуло, озарив ущелье призрачным белым светом. Затем раздался душераздирающий скрежет. Воины за спиной испуганно заорали. Задравши голову, Аши увидел, что вершина утеса сползает, словно наискось срезанная ножом. Не растерявшись, улим развернул сархуса и дал ему такой шпоры, что тот, рванув с места, буквально вынес своего всадника из-под многотонной глыбы. За спиной грохнуло так, словно само небо обрушилось на землю, причем, вместе с тучами. Горячими тучами. Огромный валун упав, закупорил собой ущелье, словно пробка бутылочное горлышко. Отряд оказался рассечен на две части: успевших проскочить узость гончих и всех остальных. Ударная волна и толчок земли сбили некоторых сархусов с ног, их всадники, вопя, покатились по щебенке. Строй птиц смешался, превратившись в неуправляемую стаю. Всадники безуспешно пытались привести их в чувство. А сверху уже летели, рассыпаясь в воздухе бусины "кипящего тумана".