Волк в собачьей стае - Вадим Леднев

Неизвестно сколько бы это продолжалось и чем бы закончилось, как вдруг враг захрипел и обмяк, а потом и вовсе куда-то исчез.

В лицо Славе плеснули водой и, протерев глаза рукавом, он разглядел над собой знакомую татуированную рожу. Верцингеторинг улыбался, если можно назвать улыбкой жуткий оскал его беззубого рта.

— Вставайте, господин Валад, — прошепелявил он, протягивая руку, — застудитесь на камнях-то.

*****

— Повезло тебе макурт, — сказал капитан Этт, — что Верц не послушал приказа и вошел в ущелье. Акети они такие неслухи. Как же ты проворонил того супостата? Хорошо хоть у него руки кривые оказались, а то лежать бы тебе сейчас с раскроенной надвое башкой.

Слава пожал плечами. Действительно как? Ну что ж, он же не спецназовец какой-нибудь и даже не морпех, а обычный морской офицер. Штурман. Его корабль учили водить, а не старателей по ущельям мочить из доисторического оружия. Впрочем, кому это тут объяснишь. Теха толокся рядом, не зная как угодить своему раненному товарищу. Воды, рану промыть, притащил, повязку с какой-то целебной мазью наложил, чего бы еще сделать? У бравого капитана тоже красовалась глубокая царапина на щеке, да еще рука выше локтя перевязана. Вот, собственно, и весь ущерб. Если посчитать, за пятерых положенных врагов не так уж и много.

— Знаешь какое у капитана прозвище? — прошептал Теха прямо в ухо Славе, — мне Торво сказал: Этт-тесак его кличут. В окрестностях Лина все знают, ему человека убить, как тебе сморкнуться… ты поосторожней с ним.

— Да понял уже, — Слава ободряюще похлопал мальчишку по плечу. Улыбаться разбитыми губами было чертовски больно. — Не бойся, все нормально будет!

— Я и не боюсь. Я тебя предупреждаю, ты же не знаешь тут ничего.

По лагерю ходили дружинники, собирая трофеи.

— Шевелитесь, ленивые твари! — поторапливал их капитан. — И так мы с господином Валадом все за вас сделали, а вы еще и еле ноги волочите!

Сам он стоял над единственным уцелевшим старателем, которого не успел застрелить Слава. Хотя, уцелевшим старателя можно было назвать лишь с некоторым натягом — голова вся в крови и рубленая рана на правом плече, которую он безуспешно пытался зажать ладонью.

— Ну что, порождение кулькасов, — обратился к нему Этт, — рассказывай, как вы тут оказались, и какого ыхырга вам здесь понадобилось? Да побыстрее, ксаламасс, не видишь мне некогда?! — для придания убедительности своим словам, он извлек из ножен тесак, и как бы невзначай поигрывал им.

— Мы бежали из Конбары, старательской деревни, — торопясь заговорил пленный, косясь на тесак. — День назад, на деревню напали демоны…

— Кто? — недоверчиво перебил его капитан, — какие, ксаламасс, демоны?

— Точно вам говорю, господин капитан! — испугано бормотал старатель. — Истинные порождения Преисподней, твари бездны… сами кулькасы или ракшасы! Они убили всех! Нам повезло, мы были в поиске, а когда пришли…

— Стой! — оборвал его Этт. — Если вас там не было, откуда же ты знаешь, что это были демоны? Небось, ваш брат старатель из конкурирующей банды? Вы же нелюди не хуже демонов.

— Нет, нет! — затряс головой пленный, — люди так не убивают! Человек не способен так убивать! Это были демоны, истинно так! Они убили всех, а потом сожрали…

— Ну, хорошо, хорошо, — успокоил его капитан. Он убрал тесак в ножны и даже ободряюще похлопал его по раненому плечу, от чего тот взвыл. — Не трясись… Демоны говоришь? Тебя как звать?

— Йоманом кличут.

— Вот что, Йоман… ну, допустим, сбежали вы из этой своей Конбары… и что дальше?

— Мы спустились по устью Улахи. Решили здесь заночевать, потом спуститься еще ниже в отроги Хром-Минеса к Соже и там переждать. А тут вы… Кенап, наш старшой, решил, что вы стража из Ордена Магического Огня, охотитесь на старателей…

— И вы решили нас убить? — продолжил его мысль капитан.

— Нет, нет! — Йомен протестующе замахал здоровой рукой. — Кенап просто хотел вас отогнать. Мы бы вас пропустили… зачем нам с вами воевать? Просто мы не успевали спрятать следы стоянки…

— В этом ты прав Йоман, — кивнул Этт, — воевать с нами действительно не стоило. Еще один вопрос, кто эта девка?

— Это ведьма, господин капитан, послушница из Ковена Вольных Ведьм.

— Вон, оно что, — Этт, казалось, удивился, — как же вам удалось ее поймать?

— А она мылась, господин капитан, — хихикнул старатель, — всем известно, что когда ведьма в воде, она колдовской силы не имеет… мы ее и подловили. Кенап, наш старшой, он из бывших магов, дара лишенных. Колдовать не мог, но с разными магическими штучками управлялся знатно. Он ей ошейник и одел, который к колдовству бессильным делает. У нас же все же мужики, ну и это… без баб-то скучно, а тут хоть и ведьма, а все одно ведь баба.

— Ну да, ну да, — покивал капитан, словно соглашаясь с доводами старателя. — И что же… вам ее еть не страшно было, ведьма все ж таки?

На лице старателя гуляла блудливая улыбка, говорящая: "Мол, страшно, не страшно, а куда деваться?"

Этт покачал головой.

— Верно говорят: в старатели идут либо долбонутые во всю голову, либо те кому жить-насрать. Одно, впрочем, не отменяет другого. Ладно, вопросов больше не имею, — он отвернулся от пленного, потеряв к нему интерес.

— Господин капитан!.. — забеспокоился тот. — Вы меня не убьете, господин капитан? — несмотря на разливающуюся по лицу смертельную бледность, в глазах Йомана светилась надежда. Я же все рассказал… я ни в чем не виноват… в вас не стрелял… я пастухом раньше был, сыыров и чочек пас…

— Что ты дружище! — лицо Этта излучало благодушие. — Как можно? Ты разве не слыхал о Всеимперской конвенции по милостивому обращению с пленными? Сейчас тебе перевяжут рану…

Слава видел, что отходя от Йомана, капитан сделал какой-то знак Верцингеторингу, но не придал этому значения. Вслед за Эттом он направился к девчонке, когда услышал за спиной глухой удар. Резко обернувшись, успел заметить, как скачет по щебню голова старателя, с так и застывшим выражением мольбы на лице. Через секунду завалилось и тело. Акети тщательно протирал ветошью свою кривую саблю.

— Как же так Этт? — Славе стало не по себе от такого вероломства. — Ведь ты обещал этому несчастному…

— Увы, Валад, увы, — капитан был само сочувствие, — пленных здесь не берут. К тому же несчастный, окажись мы в подобной ситуации, проявил бы куда меньше гуманизма. Но, чтоб успокоить твою милосердную совесть, скажу: бедолага, все равно через пару часов загнулся бы от потери крови, если только раньше его не разорвали твари Проклятых. Так что небо свидетель, мы были милостивы.