Итальянский язык с Итало Кальвино. Марковальдо, или времена года в городе / Italo Calvino. Marcovaldo ovvero Le stagioni in città - Итало Кальвино

A un certo punto dell'anno, cominciava il mese d'agosto. Ed ecco: s'assisteva a un cambiamento di sentimenti generale. Alla città non voleva bene più nessuno: gli stessi grattacieli e sottopassaggi pedonali e autoparcheggi fino a ieri tanto amati erano diventati antipatici e irritanti. La popolazione non desiderava altro che andarsene al più presto: e così a furia di riempire treni e ingorgare autostrade, al 15 del mese se ne erano andati proprio tutti. Tranne uno. Marcovaldo era l'unico abitante a non lasciare la città.

Uscì a camminare per il centro (пошел погулять по центру), la mattina (утром). S'aprivano larghe e interminabili le vie (открывались широкие и бесконечные улицы), vuote di macchine e deserte (лишенные машин и пустынные); le facciate delle case (фасады домов), dalla siepe grigia delle saracinesche abbassate alle infinite stecche delle persiane (от серой изгороди опущенных жалюзи до бесконечных планок ставень), erano chiuse come spalti (были закрыты, как эскарпы; spalto, m — выступ; скат, откос; эскарп). Per tutto l'anno (в течение всего года) Marcovaldo aveva sognato di poter usare le strade come strade (мечтал о том, чтобы смочь = чтобы было можно использовать улицы как улицы), cioè camminandoci nel mezzo (то есть, гуляя посреди): ora poteva farlo (теперь мог делать это), e poteva anche passare i semafori col rosso (и мог также проходить на красный свет светофора), e attraversare in diagonale (и пересекать по диагонали), e fermarsi nel centro delle piazze (и останавливаться в центре площадей). Ma capì che il piacere non era tanto il fare queste cose insolite (но понял, что удовольствие было не столько в том, чтобы делать эти непривычные вещи), quanto il vedere tutto in un altro modo (сколько в том, чтобы видеть все это по-другому): le vie come fondovalli (улицы — как дно долины: fondo, m — дно; valle, f — долина), o letti di fiumi in secca (или русла пересохших рек), le case come blocchi di montagne scoscese (дома — как глыбы отвесных гор), o pareti di scogliera (или скалистые стены).

Uscì a camminare per il centro, la mattina. S'aprivano larghe e interminabili le vie, vuote di macchine e deserte; le facciate delle case, dalla siepe grigia delle saracinesche abbassate alle infinite stecche delle persiane, erano chiuse come spalti. Per tutto l'anno Marcovaldo aveva sognato di poter usare le strade come strade, cioè camminandoci nel mezzo: ora poteva farlo, e poteva anche passare i semafori col rosso, e attraversare in diagonale, e fermarsi nel centro delle piazze. Ma capì che il piacere non era tanto il fare queste cose insolite, quanto il vedere tutto in un altro modo: le vie come fondovalli, o letti di fiumi in secca, le case come blocchi di montagne scoscese, o pareti di scogliera.

Certo, la mancanza di qualcosa saltava agli occhi (конечно, отсутствие чего-то бросалось в глаза): ma non della fila di macchine parcheggiate (но не цепи припаркованных машин), o dell'ingorgo ai crocevia (или пробки на перекрестках), o del flusso di folla sulla porta del grande magazzino (или поток толпы в дверях большого магазина), o dell'isolotto di gente ferma in attesa del tram (или островок неподвижных людей в ожидании трамвая); ciò che mancava per colmare gli spazi vuoti (то чего недоставало, чтобы наполнить пустые пространства) e incurvare le superfici squadrate (и искривить квадратные поверхности), era magari un'alluvione per lo scoppio delle condutture dell'acqua (было, пожалуй, наводнение из-за разрыва водопровода), o un'invasione di radici degli alberi del viale che spaccassero la pavimentazione (или нашествие корней деревьев бульвара, которые разбивали бы дорожное покрытие). Lo sguardo di Marcovaldo scrutava intorno (взгляд Марковальдо блуждал вокруг) cercando l'affiorare d'una città diversa (ища появление другого города), una città di cortecce (города коры) e squame (и чешуи) e grumi (и сгустков) e nervature (и ребер) sotto la città di vernice (под городом краски; vernice, f — лак; /эмалевая/ краска) e catrame (и гудрона) e vetro (и стекла) e intonaco (и штукатурки). Ed ecco che il caseggiato (и вот, квартал) davanti al quale passava tutti i giorni (перед которым он проходил каждый день) gli si rivelava essere in realtà una pietraia di grigia arenaria porosa (в его глазах оказывался: «ему являл себя» на самом деле каменоломней серого пористого песчаника; rivelarsi — открываться; обнаруживаться; проявлять/показывать себя; velo, m — покрывало; вуаль); la staccionata d'un cantiere (дощатый забор стройплощадки) era d'assi di pino ancora fresco (был из сосновых досок, еще свежих) con nodi che parevano gemme (с узлами, которые казались драгоценными камнями); sull'insegna del grande negozio di tessuti (на вывеске большого магазина ткани) riposava una schiera di farfalline di tarme (отдыхала стая мотыльков моли), addormentate (уснувшие).

Certo, la mancanza di qualcosa saltava agli occhi: ma non della fila di macchine parcheggiate, o dell'ingorgo ai crocevia, o del flusso di folla sulla porta del grande magazzino, o dell'isolotto di gente ferma in attesa del tram; ciò che mancava per colmare gli spazi vuoti e incurvare le superfici squadrate, era magari un'alluvione per lo scoppio delle condutture dell'acqua, o un'invasione di radici degli alberi del viale che spaccassero la pavimentazione. Lo sguardo di Marcovaldo scrutava intorno cercando l'affiorare d'una città diversa, una città di cortecce e squame e grumi e nervature sotto la città di vernice e catrame e vetro e intonaco. Ed ecco che il caseggiato davanti al quale passava tutti i giorni gli si rivelava essere in realtà una pietraia di grigia arenaria porosa; la staccionata d'un cantiere era d'assi di pino ancora fresco con nodi che parevano gemme; sull'insegna del grande negozio di tessuti riposava una schiera di farfalline di tarme, addormentate.

Si sarebbe detto che (если бы сказали, что), appena disertata dagli uomini (едва покинутый людьми), la città fosse caduta in balia d'abitatori fino a ieri nascosti (город оказался во власти жителей, до вчерашнего дня скрытых), che ora prendevano il sopravvento (которые теперь брали вверх): la passeggiata (маршрут прогулки) di Marcovaldo seguiva per un poco l'itinerario d'una fila di formiche (следовал немного за цепочкой муравьев), poi si lasciava sviare dal volo d'uno scarabeo smarrito (потом отклонялся из-за полета растерянного жука), poi indugiava accompagnando il sinuoso incedere d'un lombrico (потом затягивался, сопровождая извилистый шествие дождевого червя; indugiare — медлить, мешкать). Non erano solo gli animali a invadere il campo (не только животные захватывали территорию): Marcovaldo scopriva che alle edicole dei giornali (открыл, что в газетных киосках), sul lato nord (на северной стороне), si forma un sottile strato di muffa (образуется тонкий слой плесени), che gli alberelli in vaso davanti ai ristoranti (что деревца в горшках перед ресторанами) si sforzano di spingere le loro foglie fuori dalla cornice d'ombra del marciapiede (стараются устремить свои листья из обрамления тени тротуара). Ma esisteva ancora la città (но существовал ли еще город)? Quell'agglomerato di materie sintetiche (это скопление синтетических материалов) che rinserrava le giornate di Marcovaldo (которое окружало дни Марковальдо), ora si rivelava un mosaico di pietre disparate (теперь оказалось мозаикой из несходных камней), ognuna ben distinta dalle altre alla vista e al contatto (каждый сильно отличающийся от других по виду и на ощупь), per durezza e calore e consistenza (по твердости, теплу и консистенции).

Si sarebbe detto che, appena disertata dagli uomini, la città fosse caduta in balia d'abitatori fino a ieri nascosti, che ora prendevano il sopravvento: la passeggiata di Marcovaldo seguiva per un poco l'itinerario d'una fila di formiche, poi si lasciava sviare dal volo d'uno scarabeo smarrito, poi indugiava accompagnando il sinuoso incedere d'un lombrico. Non erano solo gli animali a invadere il campo: Marcovaldo scopriva che alle edicole dei giornali, sul lato nord, si forma un sottile strato di muffa, che gli alberelli in vaso davanti ai ristoranti si sforzano di spingere le loro foglie fuori dalla cornice d'ombra del marciapiede. Ma esisteva ancora la città? Quell'agglomerato di materie sintetiche che rinserrava le giornate di Marcovaldo, ora si rivelava un mosaico di pietre disparate, ognuna ben distinta dalle altre alla vista e al contatto, per durezza e calore e consistenza.

Così, dimenticando la funzione dei marciapiedi e delle strisce bianche (так, забывая роль тротуаров и белых полос), Marcovaldo percorreva le vie con zig-zag da farfalla (проходил по улицам зигзагом бабочки), quand'ecco che il radiatore d'una «spider» (как вдруг радиатор автомашины «spider») lanciata a cento all'ora gli arrivò a un millimetro da un'anca (разогнавшейся до 100 км/ч, прошел в миллиметре от его бедра). Metà per lo spavento, metà per lo spostamento d'aria (наполовину от испуга, наполовину от перемещения воздуха), Marcovaldo balzò su e ricadde tramortito (подпрыгнул вверх и упал без чувств; cadere — падать; ricadere — снова падать).

La macchina, con un gran gnaulio (с ужасным мяуканьем), frenò girando quasi su se stessa (затормозила, почти повернувшись вокруг себя). Ne saltò fuori un gruppo di giovanotti scamiciati (из нее выскочила группа юношей в одних рубашках; scamiciato — без пиджака, в одной рубашке; camicia, f — рубашка). «Qui mi prendono a botte (здесь меня побьют; prendere — брать; botta, f — удар; выпад /в фехтовании/), — pensò Marcovaldo, — perché camminavo in mezzo alla via (потому что я шел посреди улицы)!»

Così, dimenticando la funzione dei marciapiedi e delle strisce bianche, Marcovaldo percorreva le vie con zig-zag da farfalla, quand'ecco che il radiatore d'una «spider» lanciata a cento all'ora gli arrivò a un millimetro da un'anca. Metà per lo spavento, metà per lo spostamento d'aria, Marcovaldo balzò su e ricadde tramortito.

La macchina, con un gran gnaulìo, frenò girando quasi su se stessa. Ne saltò fuori un gruppo di giovanotti scamiciati. «Qui mi prendono a botte, — pensò Marcovaldo, — perché camminavo in mezzo alla via!»

I giovanotti erano armati di strani arnesi (юноши были вооружены странными инструментами). — Finalmente l'abbiamo trovato (наконец мы его нашли)! Finalmente! — dicevano, circondando Marcovaldo(говорили, окружая Марковальдо). — Ecco dunque (итак), — disse uno di loro reggendo un bastoncino color d'argento vicino alla bocca (сказал один из них, держа палочку серебристого цвета у рта), — l'unico abitante rimasto in città il giorno di ferragosto (единственный житель, оставшийся в городе в разгар летних отпусков /в день феррагосто— 15 августа в Италии отмечают праздник отпусков/; rimanere — оставаться). Mi scusi, signore, vuoi dire le sue impressioni ai telespettatori (извините, синьор, хотите рассказать о своих впечатлениях телезрителям)? — e gli cacciò il bastoncino argentato sotto il naso (и сунул ему серебристую палочку под нос).

I giovanotti erano armati di strani arnesi. — Finalmente l'abbiamo trovato! Finalmente! — dicevano, circondando Marcovaldo. — Ecco dunque, — disse uno di loro reggendo un bastoncino color d'argento vicino alla bocca, — l'unico abitante rimasto in città il giorno di ferragosto. Mi scusi, signore, vuoi dire le sue impressioni ai telespettatori? — e gli cacciò il bastoncino argentato sotto il naso.

Era scoppiato un bagliore accecante (вспыхнуло ослепительное свечение; ceco — слепой; accecare — ослеплять), faceva caldo come in un forno (было жарко, как в печи), e Marcovaldo stava per svenire (начал терять сознание). Gli avevano puntato contro riflettori (на него навели рефлекторы), «telecamere», microfoni. Balbettò qualcosa (что-то пробормотал): a ogni tre sillabe che lui diceva (через каждые три слога, которые он говорил), sopravveniva quel giovanotto (выскакивал тот юноша), torcendo il microfono verso di sé (отклоняя микрофон к себе): — Ah, dunque, lei vuoi dire (итак, Вы хотите сказать)… — e attaccava a parlare per dieci minuti (и начинал говорить десять минут).

Insomma, gli fecero l'intervista (в общем, у него взяли интервью).

— E adesso, posso andare (а теперь могу идти)?