Водоворот - Ларри Бонд

Ближайшая нему пара истребителей повернула в обратную сторону, стараясь заманить его в ловушку. Черта с два!

Еще несколько секунд он находился в вираже, используя нашлемный прицел для наведения ракет. Один из бандитов попал в его прицел и в поле зрения инфракрасной системы самонаведения его «кукри».

Сигнал! Как только Стегман услышал, что головка самонаведения ракеты издала писк, он нажал гашетку на рычаге управления и резко взял вправо. Почувствовав толчок, он понял, что «кукри» благополучно отделилась от самолета и теперь идет к цели.

Два дальних истребителя быстро приближались, и он увидел, как из-под правого крыла головного самолета вырвалось пламя. Господи! Он развернулся к ним носом и сделал «бочку», чтобы уйти от летящей в него ракеты.

Огненная лента пронеслась мимо его кабины и пропала.

Несясь навстречу друг другу с суммарной скоростью более тысячи двухсот узлов, противники пролетели мимо в мгновение ока, впервые дав Стегману возможность получше их разглядеть. «МиГ-29-фалкрамы»! Но еще интереснее были их опознавательные знаки! Эти истребители имели серую маскировочную окраску и сине-красную эмблему на боку. Ангольские самолеты были обычно окрашены в песочный и защитный цвета и имели черно-красную эмблему. Что же, черт возьми, происходит?

Он принял вправо и нырнул в надежде хоть на короткое время слиться с пустынным ландшафтом, чтобы успеть выбрать новую цель. В этот момент сбоку показались клубы дыма и рыжий столб пламени — к ним вела белая полоса. Его «кукри» попала в цель! Один «МиГ» сбит! Это вам за де Ферта!

Стегман продолжал вглядываться в небо, осматриваясь по сторонам.

В стремительном поединке истребителей самое важное качество для пилота — это умение ориентироваться в ситуации: одновременно видеть в трехмерном пространстве собственный самолет, машину напарника и самолеты противников, быстро оценивать траекторию их движения и возможности маневра, с тем чтобы как можно скорее нанести по врагу смертельный удар.

Он знал, что два «МиГа-29» разворачиваются, чтобы зайти ему в тыл; третьего он хорошо видел — тот находился слева и сзади от него. Стегман зарычал. В воздушном бою и один противник достаточно опасен, а уж трое — это беда. И словно подтверждая его мысли, снова заработала система бортового оповещения, сообщая о том, что к нему приближается очередная ракета дальнего действия.

Стегман рванул рычаг управления вправо, перевернув самолет, затем резко толкнул его от себя. «Мираж» нырнул вниз, опасно набирая скорость, поскольку теперь к мощности двигателя прибавилось земное тяготение. Совершая маневр, он продолжал в целях предосторожности выпускать отражатели.

Он предпочел скорость высоте, придерживаясь распространенного среди летчиков-истребителей мнения, что скорость — это жизнь. В то же время, выполняя вираж, он пытался обнаружить противника.

Наконец он засек их — сначала одну точку, потом еще две; от пары, которая сначала летела прямо, а потом принялась бесцельно обшаривать небо, шли две неясные белые полосы. Следы ракет с радиолокационной системой наведения, сбитых с толку его неожиданным поворотом к земле и потому не попавших в цель. Все три «МиГа» находились в четырех тысячах метров над ним.

Стегман почувствовал боль в ушах и зевнул, чтобы нормализовать давление. Он потерял высоту, и теперь в считанные секунды должен был решить, как потратить оставшееся горючее. Сражаться дальше или покинуть поле боя?

Он хотел вернуться и попытаться сбить все три оставшиеся «МиГа» один за другим. Но шансов было мало: вражеские пилоты практически не совершали ошибок и по-прежнему численно превосходили его. Нет, надо проявить благоразумие.

Он пролетел еще немного, так что его фонарь теперь был обращен на юго-восток, и начал выходить из виража. Перегрузка пригвоздила его к сиденью, но он все же поднял голову, чтобы следить за показаниями высотомера. Три тысячи метров. Две тысячи. Тысяча пятьсот. Движение стрелки замедлилось, и на высоте тысячи метров он выровнял самолет, направляясь на северо-восток со скоростью более тысячи километров в час.

Он оглянулся, нет ли погони. Если «МиГи» хотят его поймать, им придется прибавить оборотов, сжигая все больше горючего и все сильнее удаляясь от базы.

Стегман сбавил обороты, переходя на крейсерскую скорость, и взглянув на уровень топлива, помрачнел. Эти чертовы «МиГи» смогут, пожалуй, записать на свой счет еще один сбитый самолет. До Апингтона еще более семисот километров, а он израсходовал в бою слишком много горючего. Он снова потянул на себя рычаг управления, на этот раз нежнее. Теперь он вне опасности, и пора снова набирать высоту. Это позволит ему растянуть запас топлива.

В крайнем случае, его «Мираж» может достаточно долго планировать, чтобы дотянуть до запасного аэродрома в Китмансхупе.

Продолжая мысленно извергать проклятия, Стегман достал карту и начал продумывать новый маршрут — на юг.

Так или иначе, это был не лучший день в его жизни.

В пятидесяти километрах от него на высоте одиннадцать тысяч метров кружили три «MuГ-29-фалкрам», качая крыльями в знак победы. Уцелевший южноафриканский «Мираж» оказался верен своему названию, исчезнув с поля боя после первого обмена ударами. Капитан Мигель Ферентес по радио пытался навести порядок.

— Тихо! Лейтенант Ривас, вы летчик, а не гладиатор! Хорхе, это тактическая сеть радиосвязи, а не громкоговоритель на стадионе! Приказываю немедленно замолчать!

Ответа не последовало, и Ферентес понял, что им стыдно за свои ребяческие восторги и поздравления, которые только что наполняли эфир. Гибель одного из товарищей ничуть не охладила их пыл. Они одержали свою первую победу.

Никто из них до этого не был в бою. Даже сам Ферентес, который отлетал весь свой срок в Анголе на «МиГ-21», никогда прежде не вступал в бой с вражескими истребителями. Но он обладал достаточным профессионализмом, чтобы не демонстрировать бурную радость по поводу успешного боя. Было еще много дел. Он взглянул на приборы.

Сдерживая ликование, он переключился на другую частоту, докладывая дежурному на базе ВВС в Ондживе, в шестистах километрах к северу, на территории Анголы:

— Виндхук деблокирован. Горючего осталось на десять минут в режиме патрулирования. — Через несколько минут прибудет новая четверка «МиГов» для прикрытия аэродрома, и они смогут вернуться на базу.

Ферентес жалел только, что второй «Мираж» исчез. Одним махом очистить небо над Виндхуком от южноафриканских патрульных самолетов — об этом можно только мечтать. И все же они справились с заданием. Тяжелогруженые советские транспортные самолеты с надежным эскортом истребителей должны были прибыть из Луанды через тридцать минут. Самолеты с солдатами, оружием и всем необходимым для того, чтобы усилить оборону Виндхука. Теперь они приземлятся без помех — и все благодаря его «фалкрамам».

Губы Ферентеса медленно растянулись в улыбке. Вряд ли Претория оставит без внимания тот вызов, который Куба бросила ее агрессии. Сегодняшний бой над столицей Намибии, оказавшийся столь успешным, будет далеко не последним.

Кабинет Эдварда Хэрли был заставлен книгами. В них можно было найти сведения по любому вопросу, но большинство были посвящены Африке. Хэрли старался поддерживать в кабинете порядок, но каждый раз у него в работе находилось одновременно до пяти проектов. Бумаги падали с приставных столиков, громоздились кучами на полу, как мины-ловушки подстерегая неосторожного посетителя.

Его стол, также заваленный бумагами, но гораздо более неотложного характера, был залит утренним светом, освещавшим и склонившуюся над бумагами фигуру Хэрли, пытающегося выстроить связную картину того, что происходит в ЮАР.

Хэрли потер глаза. С тех пор как началась война в Намибии, мало кто из известных ему людей мог позволить себе как следует выспаться. Лично он все три последние ночи пытался осмыслить происходящее. Мало того, что Вашингтон сошел с ума от недосыпа, так там еще и требовали ответов.

Слава Богу, в какой-то мере он может их дать. Постепенно выстраивалась ясная картина, хотя и составленная по большей части из каких-то обрывков информации вперемешку со слухами. Попытки в короткий срок, верно их истолковать были всегда рискованны. Если принять во внимание фотографии, сделанные со спутников, отчеты посольства и программы теленовостей, складывалось впечатление, что Форстеру удается вернуть Намибию — силой.