Невыносимая шестерка Тристы (ЛП) - Дуглас Пенелопа

Отпустив запястья, я спускаюсь вниз по ее телу, сжимая грудь и накрывая сосок своим ртом. Маленький бугорок так сильно давит мне на язык, что мои глаза закатываются. Да чтоб тебя. Мой клитор пульсирует — все такое горячее. Такое мягкое. Боже, она такая мягкая.

Клэй вскрикивает, и я зажимаю ее рот рукой, ни на секунду не останавливаясь, пока целую и сосу, покусываю и тяну. Ее тело — чертово пиршество. Она такая идеальная. Изгибы, красивые волосы, рот и… киска.

Боже, я хочу узнать, какая она на вкус. Пульсация между ног похожа на бой барабанов, мои бедра словно в огне.

Я перевожу взгляд на девочек и вижу, как Крисджен переворачивается на живот, чувствуя, как тело Клэй напрягается под моим. Рот Крисджен слегка приоткрывается, но я слышу, как продолжается ровный ритм ее дыхания.

Я посасываю грудь Клэй, сжимая другую в руке, стараясь не впиваться ногтями в ее кожу. Перехожу ко второму соску, пока моя ладонь скользит вверх и вниз по ее телу, касаясь, хватая, наслаждаясь…

— Как мы это сделаем? — спрашивает она. — Мне нужно больше. Как?..

Проведя языком по ее животу, я опускаюсь все ниже, сердце колотится так, словно у меня сердечный приступ при мысли о том, чтобы лизнуть ее в первый раз. Я не знаю, смогу ли заставить ее вести себя тихо. И не понимаю, хочу ли этого.

Двигаясь вверх по ее телу, я прижимаюсь грудью к ней, держу ее голову в своих руках, пока устраиваюсь между ее ног. Не знаю почему, но мне нравится, что она беспокоится о том, что они проснутся. Дело не в том, что Клэй думает, что она делает что-то плохое, что меня возбуждает. А в том, что она не может остановиться.

— Мы можем сделать друг с другом все, что может сделать с нами парень, — шепчу я, повторяя свои слова, сказанные на поле. — Я могу войти в тебя, — я провожу языком по ее уху, скользя рукой вниз между наших ног. — Ты можешь оседлать меня.

И я нахожу небольшое углубление сквозь ткань ее шорт, вдавливая в нее свои пальцы.

— Я могу сделать все, что ты захочешь, — шепчу я.

Клэй смотрит на меня снизу-вверх, тусклый свет, пробивающийся сквозь облака снаружи, немного сильнее освещает ее лицо, а затем… она проводит пальцами по моему телу и не отводит от меня взгляд, когда стягивает мои шорты, трусики и все остальное.

— Не отпускай мое тело, — просит она. — Это все, чего я хочу.

Она закрывает глаза, сжимает в кулаке мои волосы и тянет их назад, целуя меня в шею, а другой рукой стягивая с меня одежду.

Да.

Я углубляю поцелуй, погружая язык внутрь и пробуя ее на вкус, когда нежно сжимаю ее грудь. Снимаю с себя остальную одежду, оставляя на ее губах легкие поцелуи, и всем телом прижимаюсь к ней, как она и просила, а затем снимаю с нее шорты.

Ее кожа прилипает к моей, все уже так горячо.

Я просовываю пальцы между нами, опускаюсь в ее трусики и внутрь нее, и она вздыхает, ее руки немедленно ныряют вниз, чтобы прикрыться.

Пряча улыбку у нее на шее, я оставляю маленькие поцелуи. Мне нравится, что она застенчива. Она могла вести себя так и с кем-то другим.

Для нее это по-настоящему.

Осторожно я отрываю ее руки и покусываю за ухо.

— Клэй, отпусти.

Ее грудь вздымается, дыхание рваное.

— Не нужно, чтобы они видели.

— Они и не увидят, детка.

Спустя мгновение она опускает руки, и я соскальзываю вниз по ее телу, по круглой обнаженной груди и возбужденным соскам.

Сначала я глажу ее — мягкую кожу между ног, внутреннюю сторону бедер и бугорок внутри.

Со стоном она берет меня за руку и пытается сомкнуть ноги, но я обхватываю рукой ее бедро, прижимаясь губами к ее киске.

— Раздвинь ноги, Клэй, — шепчу я.

Она вздрагивает от того, что мое дыхание щекочет ее кожу. Я наблюдаю за тем, как ее спина снова выгибается, такая обнаженная и красивая, и, если девочки проснутся, они увидят ее.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спрашиваю я.

Я не хочу брать ее силой. Хочу, чтобы она сама пожелала этого.

Чувствую, как ее пальцы пробегают по моим волосам, сжимая голову.

— Отлижи мне, — умоляет она.

Клэй крепко держит меня, голова начинает болеть, но меня это не волнует.

Я просовываю другую руку под ее задницу, удерживая на месте, и оттягиваю трусики в сторону, опускаясь для поцелуя. Мои губы горят, когда пробую ее на вкус.

И вдруг я чувствую такой голод от сладости и тепла на языке. Она стонет, ее тело извивается. Кулаки сжимаются, а грудь колышется, как желе, и я больше не могу медлить.

Я целую, покусываю и облизываю ее кожу, нежно потягивая зубами. Она расслабляется, начинает прижимать меня к себе, становясь требовательной, как Клэй, которая так прекрасна, когда чего-то хочет.

Вот это моя девочка.

Она еще сильнее раздвигает ноги, открывается для меня, ее тело извивается, как волна, и я не могу отвести от нее глаз. Провожу языком вверх и вниз плавными, долгими движениями, взад и вперед, снова и снова. Ее тело напрягается, требуя большего, и я ускоряю темп, прежде чем прикоснуться к клитору и пососать его так сильно, что ее голова отрывается от подушки. Она испуганно смотрит на другую кровать, содрогаясь в конвульсиях, когда я сосу, тру и облизываю ее языком, время от времени просовывая его между зубами.

Затем, подняв глаза и наслаждаясь эйфорией от выражения ее лица, я проскальзываю языком в ее киску.

Она напрягается, теряя свой чертов разум, когда отпускает мои волосы и закидывает руки за голову, задыхаясь и выгибаясь.

— Ливви… — стонет она, и я двигаюсь языком внутри нее, а большим пальцем ласкаю клитор.

Я знаю, детка. Я знаю.

Я провожу языком по ее клитору.

— Знаю, тебе это нравится.

— Да, — кричит она, ее голос звучит так уязвимо.

— Ты хочешь, чтобы я продолжила?

Она кивает.

— Не останавливайся.

— Как долго ты хотела, чтобы твои руки забрались ко мне под юбку, Коллинз? Скажи мне.

Она вновь хватает меня за волосы, и по ее дыханию я понимаю, что она скоро кончит.

— Очень долго, — стонет она. — Я хотела прижать тебя к стене каждого пустого класса и снять с тебя трусики.

Тепло разливается у меня в животе, и я тоже собираюсь кончить. Дерьмо.

Но в этот момент с прикроватной тумбочки доносится звук будильника, и мое сердце подскакивает к горлу.

Что?

Клэй замирает, когда внезапно вспыхивает яркий свет.

Пятнадцать

Клэй

Мы резко поднимаем головы и видим, что на чьем-то телефоне включилась стандартная мелодия.

Дерьмо.

Эми что-то бормочет, Крисджен зевает, и я замечаю движение под одеялом. О, боже. Я отталкиваю Лив, и мы натягиваем на себя одеяло, пока Крисджен садится на кровати и берет свой телефон. Майка лежит между нами, я хватаю ее и засовываю под одеяло.

Горячая кровь все еще струится по моим венам, пульсация между бедер не останавливается, а холодный пот покрывает мое тело.

Черт. Сколько времени? Я смотрю в окно и вижу, как сквозь него струится свет, хотя дождь и гром не утихают. Тренер обычно забирает нас в семь или восемь. Неужели уже пора вставать?

В темноте Крисджен встает с кровати, Эми потягивается, отбрасывая одеяло в сторону.

Мысли лихорадочно кружатся в голове. Что, если они что-то слышали? Что, если что-то видели?

Что, если они плюхнутся на кровать и заметят, что я, черт возьми, голая? Где моя одежда?

Закрываю рот рукой, опасаясь, что они могут услышать мое рваное дыхание, и я не уверена, боюсь ли я или вот-вот сойду с ума от того, как хорошо мне было с Лив.

Я просто не могла остановиться.

Крисджен, зевая, смотрит на нас в темноте.

— Эй, ты перешла на другую кровать? Прости, я ворочаюсь во сне.

Во рту сухо, как в пустыне, поэтому я прочищаю горло, оборачиваясь через плечо.

— Все нормально, — с трудом произношу я, притворяясь сонной. — Но твой будильник ужасен. Кажется, ты разбудила все восточное побережье.