Тень Исаака - Олег Окин

- Твой ключ.

Наступила длительная неловкая пауза. П. взял ключи и выжидающе смотрел на Ю. Тот, в свою очередь, рассматривал П. как некий диковинный экспонат, не скрывая своего любопытства.

- Ну ииии…? - наконец протянул П.

- Ну вот и все! - радостно воскликнул Ю. - До встречи на окончании ожидания, - управляющий протянул свою руку и крепко, не сказать - больно, сжал руку П.

- Ага. До встречи.

Управляющий энергично двинулся к выходу, отворил дверь, и, чуть помедлив, произнес предостерегающим тоном, резко контрастирующим с его недавним голосом:

- Я закрою тебя снаружи. Помни правила. И главное — никого не впускать.

Ю., не оглядываясь, вышел, закрыв за собой дверь. С громким щелчком провернулся дверной замок, и П. остался наедине с собой в этом странном месте. Он оглянулся, и взгляд его остановился на часах.

Часы на тумбе не были часами в привычном понимании этого слова. Они вообще не показывали время, и не понятно было, зачем вообще управляющий назвал этот прибор часами. Он представлял собой небольшой гладкий деревянный куб, на фронтальной стороне которого располагался электронный дисплей с подсветкой. На дисплее сияла четкими зелеными буквами надпись «Прогулка».

Несмотря на то, что номер отеля выглядел ухоженным и, в каком-то смысле, уютным, П. быстро понял, что заняться тут, в общем-то нечем, и убранство вселяло некоторую подспудную тоску своим интерьером. Невзрачные бежевые обои. Теплый фиолетовый ковер под ногами, покрывающий паркет. Блестящий белый унитаз. Сильный напор чистой воды в душе. Идеально выглаженное постельное белье с изображением масок животных, покоящееся на комфортной кровати. Безвкусный портрет графа. Часы, не показывающие время. Дверь, впускающая только карликов. Окно без ручки и возможности его открыть.

П. подошел поближе к окну, чтобы хоть как-то развлечь себя от стремительно надвигающейся скуки. Ему открылась залитая солнцем опушка, откуда он пришел к отелю. На опушке играли в мяч, перекидывая его из одних рук в другие, две девушки. Величавый и угрюмый лес за забором на заднем фоне возвышался над ними и наблюдал за игрой. Одну из девушек П. узнал без труда по ярко рыжим волосам и красивому желтому платью.

От вида безмятежно играющей А., у П. стало спокойно на душе, и нарастающее до этого чувство тревоги от ожидания неизвестности стало отходить на второй план. Другую девушку, находящуюся чуть поодаль от А., П. не знал и никогда ее не видел. Он не смог толком рассмотреть ее маску и одежду, лишь понял, что волосы у девушки были темного цвета, и что она довольно умело обращается с мячом.

Резко и громко ножом по слуху прозвучала бьющая тревогу сирена. Одновременно с ее громогласным воем затрясло всю комнату так, что П. от неожиданности упал навзничь на гостеприимный, подстраховывающий ковер.

«Это и есть так называемый...первый звонок? - подумал П., поднимаясь с некоторым усилием: комнату все еще продолжало трясти. - Тогда это слишком мягкое слово для такого шума».

Зеленая надпись на кубических «часах» пропала, и на ее месте предостерегающе светила уже желтыми буквами: «Переход». Сирена все еще выла, но тряска улеглась, и каким-то чудом графин с фужерами на столе оставлялись невозмутимо целыми, не сдвинувшись ни на миллиметр.

П. взглянул в окно и обнаружил, что девушки пропали с лужайки - на ней оставался лишь одинокий и безразличный ко всем красный мяч. Солнце начало стремительно садиться, и на отель надвигались сумерки. Звук сирены сменился с воющего на лязгающий, более тихий, но не менее противный и режущий слух.

П. все еще смотрел в окно, в котором красный мяч со сменой «звонка» начал постепенно скатываться с лужайки в сторону П. Лес начал угрожающе покачивать своими деревьями из стороны в сторону словно в такт рваного ритма лязгающей сирены. Густое, темно-оранжевое зарево от уходящего солнца напоследок освещало вид на опушку перед тем, как темная ночь вступит в свои владения.

Что-то слева затрещало, и П. испуганно повернулся, но увидел лишь все ту же кровать с постельным бельем, над которыми висела картина. Картина изменилась. С уходом солнца ушел и естественный свет, и было тяжело разглядеть, что было изображено на холсте. П. посмотрел на потолок и увидел лаконичную, но не лишенную вкуса, небольшую висящую люстру с тремя маленькими шарообразными лампочками, ждущих своего включения. Найдя выключатель недалеко от маленькой двери, он включил теплые, но не слишком ярко светящие лампочки-шарики, однако этого было достаточно для того, чтобы разглядеть картину.

На полотне вместо напыщенно позирующего графа-сокола на этот раз была изображена небольшая лодка, плывущая в бескрайнем море навстречу зрителю. На ней стояла фигура в светлых одеждах, позади которой в более темных тонах был изображен гребец. Однако П. не мог разглядеть их лица и какие-либо детали внешности более точно — отчасти на нервы действовал лязгающий звук, отчасти лампочки светили достаточно тускло, и глаза П. начинали постепенно уставать от надвигающихся на него образов. Что он точно смог разглядеть, так это огромный, возвышающийся над лодкой силуэт огромной тени, черные руки которой, казалось, вот-вот обрушатся со всей силой на маленькую лодочку и людей в ней, однако несчастные пассажиры не видели, какая опасность подкралась к ним на бескрайней водной глади.

Трескающий лязг сменился на низкий глухой гул. Не успел П. вдоволь рассмотреть тревожную картину, как в его окно раздался удар. П. медленно и осторожно приблизился к окну, однако было уже практически невозможно разглядеть, что там происходит: ночь практически полностью окутала двор, и лишь кроны деревьев несколько различались во тьме.

Горящий красный мяч возник из ниоткуда и с огромной силой впечатался в стекло. От испуга П. в очередной раз упал, но тут же встал, ошеломленно смотря, как с яростным остервенением огненный шар, который был буквально пару минут (как тут движется время?) назад обычным мячиком, долбил по окну.

- Что за…? - пробормотал П., пятясь назад и чуть не задев графин на столе, которому было не интересно все происходящее вокруг.

Под нарастающий гул сирены огненный шар и не думал останавливаться, с той же неимоверной яростью пытаясь пробить окно и добраться до жильца номера «4180». У П. сложилось ощущение, что стекло у его окна было сделано из абсолютно непробиваемого материала, название которого где-то крутилось на задворках его памяти, но все это было далеко позади, в той жизни…Как бы напрасно шар не старался пробить защиту, на стекле не