Является ли "анархо"-капитализм разновидностью анархизма? - Йен Маккей

Одно из самых важных государственных действий с точки зрения ранней промышленности были так называемые Акты об Огораживании, по которым общинные земли - бесплатная фермерская земля, разделяемая крестьянами в большинстве деревень - была "огорожена" или включена в собственность разных лендлордов как частная собственность (смотри раздел F.8.3). Это обеспечило множество безземельных рабочих, у которых не было другого выбора кроме продажи своего труда лендлордам и капиталистам. На самом деле, широко распространенная независимость, происходящая от того, что у большинства домохозяйств была земля, заставляла растущий класс капиталистов жаловаться, как сказал один человек "что люди, которые должны работать на наемной работе, цепляются к земле, и в непослушании своих сердец предпочитают независимость сквоттеров найму у хозяина". (цитируется по Аллану Енглеру, The Apostles of Greed, с. 12)

В услужении хозяину, государство всегда репрессировало все признаки "непослушания" и "независимости" (такие как забастовки, профсоюзы и так далее). Например, Франция 17 века видела "декреты... которые запрещали рабочим менять своих начальников или которые запрещали собрания рабочих или забастовки под страхом корпоративного наказания или даже смерти. (Даже Теологический Факультет Университета Парижа посчитал подходящим торжественно произнести проклятия в адрес греха рабочих организаций)". [Maurice Dobb, Studies in Capitalism Development, с. 160]

В дополнение, другие формы государственной помощи обеспечивали, что капиталистические фирмы получали фору, таким образом обеспечивая их доминацию над другими формами работы (такими как кооперативы). Главным способом создания запаса ресурсов, которые могли быть использованы для инвестиций было использование меркантилистской политики, которая использовала протекционистские методы, чтобы обогатить капиталистов и лендлордов за счет потребителей и их рабочих. Например, одним из самых общих жалоб ранних капиталистов было то, что рабочие не приходили постоянно на работу. Однажды поработав несколько дней, они исчезали, так как у них было достаточно денег чтобы продолжать жить. С более высокими ценами на еду, вызванными протекционистскими мерами, рабочим приходилось работать дольше и тяжелее и так они привыкли к заводскому труду. В дополнение, меркантилизм позволил местной промышленности развиться, запрещая иностранную конкуренцию и также позволил промышленникам получать сверхприбыли, которые они могли потом использовать, чтобы увеличить свои инвестиции. По словам марксистского экономического историка Мауриса Добба:

"Вкратце, меркантилистская система была системой эксплуатации через торговлю, регулируемой государством, которая играла очень важную роль в ранние годы капиталистической индустрии: это была экономическая политика века первоначального накопления". [Op. Cit., с. 209]

Как суммирует Рокер, "когда абсолютизм победил всю оппозицию национальной унификации, продвигая меркантилизм и экономическую монополию, это дало всей социальной эволюции направление, которое могло только вести к капитализму". [Op. Cit., с. 116-117]

Меркантилистская политика имела много форм, включая государство, предоставляющее капитал новым индустриям, изымающее капитал у гильдий и налоги, устанавливающее монополии на местных, иностранных и колониальных рынках, и дающее права и пенсии успешным капиталистам. В терминах иностранной торговли, государство помогало местным капиталистам, устанавливая тарифы, квоты, и запрещая импорт. Они также запрещали экспорт инструментов и технологий так же как эмиграцию квалифицированных рабочих, чтобы остановить конкуренцию (это относилось к любым колониям, которые имело специфическое государство). Другие политики были применены в зависимости от нужд специфической страны. Например, Англия приняла несколько Актов Навигации, которые заставляли торговцев использовать английские корабли, чтобы посещать ее порты и колонии (это разрушило коммерцию Голландии, ее главной соперницы). Не минимизировалось действие войны, с потребностью в оружии и транспорте (включая корабли) и государственными тратами в экономику. Неудивительно, учитывая это фаворизирование местной индустрии за счет соперников и подчиненного рабочего класса, период меркантилизма был периодом быстрого роста, в особенности в Англии.

Как мы обсуждали в разделе C.10, некоторый вид меркантилизма всегда был необходим, чтобы страна индустриализовалась. В общем, как говорит экономист Пол Ормерод, "совет следовать политике чистого свободного рынка кажется противоречит урокам практически всей экономической истории начиная с Индустриальной революции. Каждая страна, которая входила в сильный стабильный рост, сделала это, нарушив принципы свободного рынка". Эти интервенции включают использование "тарифных барьеров", чтобы защитить зарождающуюся промышленность, "правительственные субсидии" и "активную государственную интервенцию в экономику". Он суммирует: "Модель предпринимательской активности на рынке, с разумной государственной поддержкой плюс репрессии на рынке труда, кажется хорошей моделью экономического развития". [The Death of Economics, с. 63]

Таким образом, социальные силы, создающие капитализм были капиталистическая активность и государственное действие. Но без поддержки государства, сомнительно, что капиталистическая активность была бы достаточной, чтобы сгенерировать первоначальное накопление, необходимое, чтобы завести экономику. Из этого следуют необходимость Меркантилизма в Европе и его модифицированной кузины государственной помощи, тарифов и "актов о гомстэдинге" в Америке.

F.8.2 Какой был социальный контекст утверждения "laissez-faire"?

Медовый месяц интересов между ранними капиталистами и автократическими королями продолжался недолго. "Та же самая монархия, которая по веским причинам стремилась продвинуть интересы коммерческого капитала и которая в своем развитии опиралась на помощь капитала, наконец превратилась в препятствие для любого дальнейшего развития европейской индустрии". [Rudolf Rocker, Nationalism and Culture, стр. 117]

Это и есть социальный контекст выражения «Laissez-fair»- системы, которая исчерпала свои возможности поддержки, то на что она опиралась на первоначальных этапах. Также как и дети в какой-то момент восстают против покровительства и правил своих родителей, так и капиталисты восстали против довлеющей поддержки абсолютистского государства. Политика меркантилизма фаворизировала одни отрасли и ограничивала рост других. Правила и регулирование, которое касалось тех, кого фаворизировали, уменьшала возможности для маневра капиталистов в изменяющихся условиях. Как утверждает Рокер «не смотря на те усилия, которые прикладывало абсолютистское государство, в своих интересах, удовлетворить запросы торговцев, они сковывали отрасль и оковы постепенно становились все более и более гнетущими… (это) стало тяжким бременем… которое парализовало всю экономическую и социальную жизнь» [Op. Cit., стр. 119]. В конце концов, меркантилизм стал скорее препятствием, чем силой, и нуждался в замене. С ростом экономической и социальной силы класса капиталистов, эту замену стало легче сделать. Как отмечает Эррико Малатеста:

“Развитие производства, расширение торговли, безмерная власть денег…гарантировали это превосходство (экономической власти над политической властью) капиталистическому классу, который более не удовлетворяла поддержка государства, и который потребовал, чтобы государство ушло со своего поста. Государство, которое распоряжалось властью по праву победителя …тем не менее подвластное, в силу существующих обстоятельств, капиталистам, продолжало относиться к своим богатым бывшим рабам с высокомерием и презрением, и претендовало на независимость и доминирование. Государство и в самом деле защищало, как жандарм, частную собственность, но было таким жандармом, который мнит себя кем-то, и ведет себя надменно по отношению к людям, которых должен защищать и опекать; только, что не грабит и не убивает их сам на следующем углу; и капиталисты решили от него избавиться… и заменить его правительством, которое сами изберут, в любое время им подконтрольное и в особенности организованное таким образом, чтобы защищать интересы своего класса от любых требований и притязаний тех, кого они отстранили от власти». [Anarchy, стр. 22-3]

Малатеста здесь показывает настоящее значение выражения "оставьте нас в покое", или "laissez-faire". Абсолютистское государство (не государство вообще) начало влиять на доходные активности и власть капиталистов, поэтому они решили, что оно должно уйти - что и сделал усиливающийся капиталистический класс, когда устранил такие популярные движения как Английская, Французская и Американская революции. В таких условиях, когда государство не полностью контролируется капиталистическим классом, тогда имеет смысл противостоять государственному вмешательству, неважно насколько полезным оно было в прошлом - государство, управляемое аристократами и феодальными лендлордами не управляет классами в правильной форме. Это меняется, когда члены капиталистического класса удерживают государственную власть и когда лендлорды начинают себя вести как деревенские капиталисты, и, неудивительно, laissez-faire был быстро модифицирован и потом оставлен, когда капиталисты могли рассчитывать на капиталистическое государство и защищать свою экономическую власть внутри общества.