Хозяин - Михаил Орлов

– Пойдем сюда, здесь, кажется, можно идти.

Коридор все время изгибался. Скорее всего он шел по внутреннему борту того сигарообразного корабля, который и захватил их. Лука отметил, что по мере надобности не только слова всплывают у него в памяти, но и значения этих слов становились ему понятны. Словно он просто вспоминал забытое.

Они вышли в круглое помещение с шестью небольшими дверьми по всей окружности. Ручка одной из дверей поддалась, и дверь отъехала в сторону. Там была маленькая ниша, как раз по размеру человека. Стены были сделаны из блестящего белого металла. Ниша напоминала ту, в которую недавно загнал их легат Иоанн. Только эта была на одного человека.

– Это ловушка, – предположил Лок. – Что-то мне не хочется туда идти.

Хозяева этого таинственного корабля были, видимо, другого мнения. Не успел Лок закончить фразу, как его почти втянуло внутрь. На утолщившемся от страха и гнева загривке успела появиться и вздыбиться шерсть, Лок пытался задержаться руками о дверной проем, но все оказалось тщетно. Пальцы соскользнули, и дверь закрылась.

Дверь отъехала тут же. На этот раз втянуло Лайму. Луке не позволили дотянуться до нее. Хотя он не очень и пытался, понимая, что их жизни пока, кажется, ничего не грозит, убить их и так могут в любой момент, что-то от них надо другое. И что это другое? – вот-вот должно выясниться.

Когда настала его очередь, он вошел сам, и против него ничего не предпринималось. Он почувствовал то же, что и на Земле, когда их отправлял сюда легат: так же подогнулись колени, так же чуть-чуть помутилось в голове, но все длилось доли секунды. Тут же дверь отъехала; Лайма и Лок стояли в центре большого зала, на стенах располагались зеркала, в которых отразилась и его набычившаяся, растерянная фигура.

Странные белые сооружения, похожие на коконы и кровати одновременно, упирались одним концом в стены, а другим были направлены к центру зала, в потолке которого было нечто вроде выпуклой линзы метрового размера. То, что все происходило с ними без всякого участия человека, выглядело особенно удручающе. Это угнетало и пугало. Лок, которого вновь первого стало подталкивать к одному из коконов, упирался, рычал и на глазах превращался в зверя. Но невидимая сила была намного мощнее: кокон внезапно раскрылся, вернее, стал прозрачным, и там действительно оказалось нечто вроде кровати, на которую Лока, как он ни упирался, и уложили.

Сразу же после этого Лок скрылся под вновь возникшей крышкой, а сверху из линзы ударил расширяющийся книзу луч света, почти накрывший саркофаг.

Следом все повторилось с Лаймой, и Лука, как мог, пытался успокоить ее, хотя сам не был способен двинуться с места. Дождавшись, пока луч ударит в ее кокон, он почувствовал мягкое подталкивание в спину и, не сопротивляясь, улегся на приготовленное ему ложе.

И заснул.

Глава 45

Странно, что сон, который тут же привиделся ему, был вроде бы и не сон, а так, нечто среднее между грезами наяву и той же явью. На самом деле, конечно, все это привиделось ему под воздействием странного излучения, которым поливали его ложе незримые хозяева здешнего корабля. Так или иначе, шел он по незнакомому коридору с явной целью зайти в дверь, над которой была укреплена крупная цифра «семь». Взявшись за ручку, он открыл эту дверь, вошел, как недавно в полированную нишу на корабле, в небольшую камеру, метра два на два. Дверь закрылась, и, помня о недавно пережитом, он тут же открыл дверь изнутри.

Вышел он прямо на улицу.

В этом городе он, кажется, ни разу не был. Он стоял, оглядываясь вокруг и впитывая не так особенности архитектуры или другие отличия, которыми может заинтересоваться скучающий взгляд, а общую серую атмосферу. Ветра не было, теплый воздух отдавал прелыми водорослями. В бледном просвете длинного проспекта, широко спадающего к набережной, видно было тускло-оливкое море, как раз пересекаемое небольшой моторной лодкой, оставляющей за кормой грязно-белый не исчезающий след.

Отвернувшись, он пошел вверх по улице, чувствуя, что невольно расслабляется от спокойной и мирной атмосферы вокруг. Редкие прохожие окидывали его доброжелательными и рассеянными взорами и проходили мимо; на небольшой террасе, заставленной столиками, цилиндрическое существо с пучком щупальцев у вершины ловко орудовало у низкой стойки бара, выставляя перед единственным посетителем – мужчина с длинными усами, ряд бокалов и крошечных тарелочек с пирожными, которые ловко отправлял в рот одну за другой.

Он сел за один из пустующих столиков. Бармен с щупальцами вышел из-за стойки и, превратившись в официанта, подошел с подносом, уставленным напитками и теми же тарелочками с разнообразными закусками. Откуда-то из-за спины вышла молодая женщина, стала рядом и, смотря куда-то поверх домов, запела. Музыка и пение ее звучали негромко, нежно, под стать мятной и расслабляющей атмосфере начинающегося вечера. Потягивая пиво и заедая его крупными очищенными креветками, он чувствовал, что идея зайти в этот городок пришла вовремя, как раз не хватало вот такой вот провинциальной неторопливости.

Пробежала с деловым видом белая с черным пятном на бедре собачка, вильнула в сторону, уловив вкусный запах, и проскочила сквозь певицу, конечно, не заметившую столкновения. Вдруг ему показалось, что солнце, бледным пятном прорисованное сквозь плотную пелену облаков, стало объемнее и выросло в размерах. Стеклянистая линза очень напоминала излучатель, возникший невесть откуда, а столики, на мгновение дрогнув, вытянулись и разбрелись по радиусу. Это длилось всего лишь мгновение, он встряхнул головой, и у саркофагов выросли ножки, а солнце, выглянув на секунду, жарко ударило и тут же спряталось за новый слой облаков.

Зазвенел звонок телефона. На месте тут же исчезнувшей певицы возник полковник имперской безопасности Петренко Петр Александрович, непосредственный начальник и друг-покровитель. Прежде чем сообщить, зачем звонил, он огляделся, увидел сквозь деревья проглядывающий серый блеск моря и причмокнул:

– Громов! Вот ты где. То-то тебя Струнилин по всему Управлению ищет. В общем, дуй ко мне, тут тебе новое задание наклевывается, капитан. Надо одному диктатору, возомнившему себя хозяином целой звездной системы, хвост прищемить.

И снова сквозь него стали проступать отступившие было саркофаги, линии потолка утвердили линзу, и на него нашло полное прояснение: он понял, что все происходящее вокруг вовсе не вуаль бредовых видений, не игра утомленного подсознания, сквозь которую осколками миражей пробивается вроде бы его настоящая жизнь, сейчас остановленная в сонном забытье саркофагов, – корабль, пленивший их, легат Иоанн, грядущая битва лесных и римлян; он понял, что необычный и сонный курортный городок, полковник госбезопасности, а также всевозможные фантомы – это и есть его настоящая жизнь…