Последние звёзды уничтоженного мира - Мария Александровна Ушакова

Пётр упал обратно, но сразу пожалел об этом. За время его отсутствия он забыл, что кровати здесь отнюдь не с ортопедическим матрасом.

Их мысли зашли в тупик. Неужели действительно не было выхода? Нет ничего отвратительней ожидания. Но ачарий думал иначе.

Учитель сидел почти в полной темноте. Он оставил гореть две свечи по обе стороны от себя. Кроме него в комнате никого не было. Все монахи были заняты медитацией снаружи. Ачарий старался привести мысли в порядок, но как оказалось в мире осталось то, что может нарушить его самоконтроль. Во время бреда мужчина видел поистине страшные картины. В одних его обезглавили, во вторых — закололи охотничьим ножом, в третьих и вовсе немыслимым образом разорвали на части. Он чувствовал всё, что было во снах и теперь мог не бояться любой пытки. Но истинное «Я» трепетало от мысли, что ему предстоит встретиться с Нанганангом Кумаром и отдаться случаю.

Но что, если помимо него существовали другие люди подобные ему, а может и сильнее? Если Нангананг смог узнать о мыслях Лолиты, то и о мыслях ачария могли узнать.

Учитель слышал голос своего сознаниях, надеясь на то, что получит ответ. Но спустя два часа ему показалось это пустой тратой времени. И идея того, что они все сошли с ума уже не была такой бредовой. Учитель сжал кулаки и обругал себя за то, что посмел усомниться в этом.

«Неудача постигает в тот момент, когда перестаёшь верить в то, что делаешь», — приободрил он себя и продолжил попытки связаться с теми, кто поможет.

Ветер на улице утих. Из тёмных туч выходили пушистые розовые облака. Наступало новое утро, но ачарий этого не заметил. Когда первые лучи светила упали на мокрые земли Сонагири, свечи в комнате погасли. Мужчина сидел в полной темноте, вслушиваясь в свои слова. Из медитации его вывел сильный поток холодного ветра, коснувшийся спины. Он хотел повернуться, но не мог — тело, будто парализовало.

— Не поворачивайся, Анаш, — мягкий женский голос разносился возле его уха.

Она говорила на хинди. Несмотря на то, что такая ситуация могла бы вызвать ужас, ничего, кроме замешательства ачарий не ощущал. Ему было даже интересно, что это за женщина явилась к нему. Помимо неё в комнате появился яркий цветочный запах. Ачарий будто стоял посреди цветущего сада.

— Кто вы? — спросил он, обдумывая ситуацию.

— Та, кого ты звал, — ответила незнакомка, — Обычно я не вмешиваюсь, но здесь не могла остаться в стороне.

— Почему? Вы знакомы с Нанганангом?

— Я знакома со всеми, дорогой Анаш.

От стен отскакивал мужской смех. Ачарию он не принадлежал.

— Адам будет не доволен тем, что мы лезем в это, — голос был строг, несмотря на явную насмешку, — Ты уверена, что хочешь этого?

— Он нам ничего не сделает. Тем более тебе, — отвечала женщина.

— Что ж, учитель Анаш, ты хотел, чтобы вам помогли с победой над Нанганангом, верно? — мужчина сразу успокоился и грубые нотки появились в голосе.

— Да, — ответил ачарий, как можно уверенней.

Повисла тишина. Двигаться учитель до сих пор не мог. Значит эти двое ещё здесь.

— «Эти двое», — рыкнул мужчина, озвучив мысли учителя, — Проблема в том, что победить Кумара может только подобный ему. Мы можем сделать тебя таким, но есть небольшое «но».

Ачарий не мог и подумать, что этого «но» может не быть. Сейчас ему было это не интересно. Он готов был пожертвовать своей жизнью ради того, чтобы остальные джайны продолжили свой путь. Лолита и Пётр не должны были умирать. Ачарий знал, что Лолита может привести мир к новой эре, где человечество наконец-то обретёт гармонию с истинным «Я» и природой. Сейчас этому мешал только Нангананг. То ли из-за собственного недоверия к людям, либо из-за безумия. Учитель тоже предположил, что Кумар мог лишиться разума после потери своих последователей.

— Ты погибнешь, как только истратишь энергию, — продолжил женский голос.

Он слышал этот голос раньше. Но где? Ачарий отвлёкся от насущной проблемы. Женщина, стоящая за его спиной… Учитель рисовал её портрет и понимал, что она была в его снах. Он видел её смерть. Кровь на её груди и его руках. Как же это страшно. Хрупкое тело обмякло и повисло в его объятиях. Не мог он потерять её. Не мог. Не мог. НЕ МОГ!

На красных тканях перед ачарием он видел женский силуэт. Детали он дорисовывал сам — длинные волосы, пышные ресницы и осмысленный взгляд. Вокруг неё было что-то невероятное. Это чувство, которое она хранила — было всем для него. И он это потерял.

Тёплые руки опустились на его плечи и обвились вокруг шеи. Стало так спокойно, так уютно. Только она могла так сделать — уничтожить тревогу и разогнать тёмные мысли. Ачарий положил свою руку на ладонь незнакомки. Странное чувство. Никогда он не чувствовал так ярко желание прижаться к кому-то. Он влюблялся и никогда этого не скрывал. Были мимолётные влюблённости, которые ачарий контролировал без усилий, но сейчас… он бы набросился на эту женщину, слыша только её голос.

— Тебе стоит решить, готов ты к борьбе с Нанганангом или нет, — тёплый воздух окутал учителя, — Времени остаётся совсем мало.

— Кто вы? — вновь спросил мужчина, не желая отпускать руку женщины.

— Всему своё время, дорогой Анаш. Так что?

Она отошла, и тело ачария вновь застыло. Разве у него был выбор? Он пытался связаться с ними не просто так, чтобы потом отказаться. В груди стало так пусто, словно внутри не было никаких органов, никаких чувств. Ачарий был сосудом, который забыли наполнить.

— Я готовился к этому с самого детства, — его голос менял тональность на каждом слове, но потом он выдохнул и успокоился, — Мне это суждено, и я приму свою судьбу.

Женщина не ответила. Резкая боль возникла по всему телу ачария. Он свернулся пополам, скребя ногтями по белому камню. Он слышал, как рвутся внутренние органы, ткани, как ломаются кости. Это отвратительно. Но прожигающее мучение мешало ему думать. Мужчина упал на пол и закричал. Истошно, громко, насколько позволяли ему разорванные связки. Кровь потекла по горлу, заставив замолчать. Голову опоясали железные кольца, всё сильнее сжимая череп. Ачарий не видел перед собой ничего — цвета исчезли и все предметы слились в одну серую массу. Эта серость вскоре превратилась в красный ковёр. Алая жидкость, как кислота, прожигала кожу. Так думал учитель, но эластичный слой кожи просто разрывался, а затем срастался, оставляя небольшие шрамы. Из-за разломанных костей фиолетовые и красные кровоподтёки могли бы заменить палитру