Гулы - Сергей Кириенко

Они взбирались по склону уже около трех минут. Раздвигая ветви кустов, обходили громадные поваленные стволы столетних каштанов и спугивали сидящих в траве птиц. Конца этому лесу, казалось, не будет… Но вот деревья разошлись в стороны, и Доминик увидел валун. Огромный камень величиной с дом лежал на склоне горы, наполовину зарывшись в песок Земля в окружности нескольких метров от него была почти чистая, лишь кое-где на ней проглядывала трава. В трех метрах от валуна лежал поваленный ствол огромного каштана.

То самое место.

Доминик резко остановился. Палия и Карбуччи шагавшие следом за боссом, едва не налетели на него но вовремя притормозили. Чиголо обошел их и остановился рядом с Пальоли, разглядывая валун.

— Ничего себе камешек! — присвистнул он, глядя на покатые бока глыбы. Он слышал об этом камне — в Террено он был известен, как Глаз Черта.— Босс, мы пришли?

— Ага… То самое место.

Доминик подошел в камню.

Некоторое время он оглядывался по сторонам, словно что-то припоминая. Потом встал вплотную к валуну и сделал пару шагов в сторону Террено.

— Ну-ка, дай мне лопату,— сказал он нетерпеливо, протягивая руку к Карбуччи,

Когда лопата оказалась в его руках, он сделал четыре закопа, ограничив ими четырехугольник со стороной в два метра. Земля была мягкая, и он подумал, что два человека быстро выроют яму метровой глубины.

Вернув лопату Карбуччи, Доминик бросил:

— Копайте.

Сам он отошел к поваленному стволу и сел на него, сунув в рот сигарету. Сандро Чиголо примостился на стволе рядом с боссом. Палия и Карбуччи встали в противоположных углах четырехугольника, воткнули лопаты в землю и принялись рыть. Их руки и спины ритмично задвигались в такт движению лопат. Сандро выудил из кармана позолоченного «скелетика» и поднес его к сигарете босса.

Несколько минут слышалось пыхтение копающих, раздавались хлюпающие удары, когда острие лопаты входило в землю, да где-то ниже по склону заливался выживший из ума перепел. Доминик молча курил. Чиголо наблюдал за тем, как земля вылетает из-под лопаты Карбуччи с головокружительной скоростью — словно копает не живой человек, а автомат…

Наконец Сандро почувствовал, что не в силах сдерживать вопрос, мучающий его последние полчаса. Кивнув в сторону камня, он тихо спросил:

— Босс, я так понимаю, что там покойники. Верно? Доминик Пальоли стряхнул пепел с кончика сигареты и коротко ответил:

— Да.

— Вот дьявол!..— прошептал Сандро и угрюмо нахмурился.— Но зачем же их раскапывать, босс? — Чтобы убедиться в том, что они на месте. Докурив сигарету, Доминик швырнул окурок в кусты и посмотрел на Чиголо. Взгляд босса, словно могильная плита весом в тонну, придавил Сандро к стволу. Мысленно он перекрестился, прошептав одними губами: «Господи Иисусе!..»

— Вы, наверное, шутите, босс? Кому нужны кости покойников?

Доминик молча пожал плечами и отвернулся — ведь не будет же он рассказывать этому пацану, как чуть не обделался, услышав от Сборцы о покойном Гарроте, разгуливающем по Террено? Или же говорить ему о светловолосом типе, застреленном два года назад и сбитом сегодня утром на виа Роза? Все равно Чиголо ему не поверит. Значит, нет смысла выставлять себя в дураках. Тем более что и полной уверенности в том, что он не ошибается, у него пока нет. Вот пусть для начала эти двое раскопают могилу.

— Ага, люблю, знаешь ли, пошутить,— сквозь зубы процедил Доминик, вытаскивая из кармана миниатюрную трубку радиотелефона и набирая номер,— особенно в пятницу, после обеда… Нравится мне лазить по горам и обдирать морду об ветки — просто сил нет! Мамма миа, сколько веселья!

Сандро пригнулся, словно испугавшись, что слова босса рухнут на его затылок и расплющат с легкостью молота, упавшего на шарик из папье-маше. Никогда в жизни он не слышал, чтобы босс разговаривал таким тоном! Похоже, что-то выбило его из колеи, понял Сандро, причем выбило основательно. Не лучше ли ему помолчать?

Тем временем Доминик бросил в трубку:

— Просперо?.. Это Доминик. Как у тебя дела?

— Нормально, босс… — Голос Просперо Черри звучал глухо, словно доносился не из долины, а с другого конца планеты.— Парни прочесывают улицы. Часа полтора нужно, чтобы объехать весь город. Но если он здесь, мы его найдем.

— Сколько у тебя человек?

— Да десятка полтора будет. К тому же предупредили людей Эрбы и ле Гранде, они тоже краем глаза поглядывают. И вот еще что, босс… Сегодня в полдень видели желтый «феррари».

— Где?

— В районе порта… Лука Таллья проезжал по кольцевой дороге и заметил «феррари» возле пиццерии Бранко. Кстати, он сказал, что там же стояла голубая «баркетта».

— Во сколько это было?

— Около двенадцати.

— Вот как? — Доминик облизнул мгновенно пересохшие губы.— А где эти машины сейчас?

— Не знаю, босс. Ищем.

Черри замолчал. Очевидно, сказать ему пока было больше нечего.

— Ладно,— выдохнул Доминик.— Узнаешь что-нибудь новое — звони.

Он запихнул трубку в карман и уставился на Карбуччи и Палию, махавших лопатами с ритмичностью автоматов.

Оба были одеты в легкие безрукавки. На голых плечах Карбуччи перекатывались огромные бугры мышц, на обнаженном запястье Палии извивалась наколка — голая красотка призывно щурила глаз и манила зрителей пальцем. Лопаты безостановочно грызли землю. В подмышках и на спинах парней выступили темные круги пота. Дыхание у обоих стало тяжелым: Карбуччи еще держался, сохраняя взятый в начале темп. Палия же усердно пыхтел, но заметно отставал от напарника.

«Слишком уж быстро они стартовали»,— подумал Доминик и кивнул сидящему рядом Чиголо:

— Сандро, а ну-ка, замени Бене.

По лицу Чиголо прошла тень неудовольствия, когда он представил, что сейчас ему придется лезть в эту яму и выкапывать кости давно сгнивших покойников. Но не отказываться же, когда приказывает сам босс? К тому же он прекрасно видел, что Палия действительно выдохся.

Протянув руку Бене, он помог тому выбраться из ямы, которая уже достигла глубины сантиметров в семьдесят, потом спрыгнул в зияющий провал. Тяжело дыша, Палия опустился на корточки рядом с валуном.

Цандро ковырнул землю носком башмака. Она была мягкая и легко продавливалась под каблуком. Обхватив черенок лопаты, Чиголо уверенно вогнал лезвие в дно ямы и принялся выбрасывать землю наружу…

Слова древнего языка алели на обнаженной груди смотрителя. Порыжевшие буквы, выписанные кровью, были неровными — словно тот, кто чертил их, был незнаком с азбукой и это был его первый урок грамматики. Но все равно, это были те самые слова. Слишком часто он повторял их в уме, слишком часто они являлись к нему в ночных кошмарах, чтобы сейчас он мог не узнать их.