Без права на развод (СИ) - Шагаева Наталья

Слышу, как доставляют еду, и снова звон посуды. Кормить, значит, она меня будет. Да, я дико голодный! Мне хочется сожрать не только еду и, несмотря на усталость, утолять голод всю ночь. Хочу раствориться в жене и забыться хотя бы на несколько часов.

— Ужин доставили. Там все, что ты любишь, пошли, — тихо зовет Лера, заглядывая на лоджию.

— Ты иди, я сейчас, — затягиваюсь еще раз, потому что мне нужно собраться и поговорить с ней, попытаться найти слова, которые вернут мне хоть капельку доверия.

— Нет! Так не пойдет. Ты сегодня очень много выкурил. Так нельзя, — вновь строго заявляет она, вырывает сигарету, выкидывает ее в окно и закрывает его. Берет меня за руку и тянет за собой. — Пошли.

Невольно опускаю глаза на грудь Леры и замечаю, как из-за холода напряглись ее маленькие розовые соски, как просвечивают через тонкую ткань футболки. Перехватываю ее руку, дергаю на себя и впиваюсь в сладкие губы. Лера застывает, не отвечает мне, но и не отталкивает. А мне и этого достаточно, я хочу жадно ее любить, только бы не отталкивала. Я так истосковался по ее телу, что меня начинает трясти, как голодного дикого зверя. Она и сама не подозревает, что творит со мной невероятные вещи, внутри все скручивает тугим узлом болезненного желания.

— Ты мне сейчас очень необходима, — хрипло шепчу ей между поцелуями и стискиваю талию. Пытаюсь притормозить и быть нежнее, но в паху простреливает так, что хочется выть. — Лера-а-а-а, — тяну ее имя и все-таки притормаживаю, потому что она не отвечает.

А потом происходит то, чего я уже и не жду. Она обвивает мою шею, царапая ноготками, и тянет к себе сама, целуя, покусывая и всасывая мои губы. И все! Внутри что-то взрывается яркой вспышкой. Зарываюсь в мягкие, еще немного влажные волосы, сжимаю и на секунду отстраняю ее от себя только для того, чтобы заглянуть в опьяненные глаза и понять, что она совсем не против, она по-прежнему всецело принадлежит мне.

Удерживаю мою девочку и дарю ей немного нежности, водя пальцами по чувственным губам, скулам, подбородку, шее, нащупывая трепещущий пульс. Совсем немного ласки, потому что на большее сейчас я не способен. И опять набрасываюсь на ее сладкие губы, но уже получаю отдачу, сплетая наши языки.

Сжимаю грудь, потираю острые соски через футболку, и меня бросает в пот, член болезненно дёргается, кажется, я готов кончить только от ее стона мне губы.

— Моя сладкая, вкусная девочка, — лихорадочно шепчу, задирая футболку, чувствуя, как она пытается расстегнуть пуговицы на моей рубашке. Ее пальчики дрожат, и моя маленькая женщина не выдерживает, дергает, отрывая пуговицы, распахивает рубашку и проводит ногтями по моей груди, заставляя меня хрипло выдохнуть ей в рот. Подхватываю ее под бедра, сажаю на подоконник, прислоняя спиной к холодному стеклу. Раздвигаю ножки, устраиваюсь между них и спускаюсь поцелуями по шее, всасывая нежную кожу, оставляя засосы. Срываю с нее футболку, отшвыривая в сторону, и покрываю голодными поцелуями желанное тело. Сжимаю груди, свожу их вместе, чтобы всосать нежные розовые соски, твердые как бусинки.

Она выгибается в моих руках, стонет и царапает мне плечи, а я зверею от ее реакции, оттого что отдаётся мне, оттого что по-прежнему моя.

— Как же я скучал, котёнок, — шепчу в ее кожу и, прокладывая дорожку из поцелуев все ниже, опускаюсь на колени и закидываю стройные ножки себе на плечи. Целую гладкий лобок, веду языком ниже, раскрываю складочки и всасываю клитор, одновременно толкаясь сразу двумя пальцами внутрь тесного и мокрого лона. Меня разрывает от перевозбуждения, но я хочу выпить ее наслаждение. Играю языком с пульсирующим клитором, толкаясь пальцами глубже, и хрипло стону оттого, как она сжимает мои пальцы, награждая спазмами наслаждения. Безжалостно дразню ее клитор языком, одновременно трахая пальцами узкое лоно. Ее стоны, всхлипы и маленькие пальчики, которые скручивают мои волосы, сводят с ума. Мне кажется, что я вообще беру ее впервые. Все настолько остро, что меня трясет, пот по спине катится, и кажется, что я сейчас кончу в штаны только от очередных ее стонов и спазмов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она так сильно извивается, что я стискиваю ее бедра, пытаясь удержать на месте. Мне так нравится мучить мою девочку, то нежно лаская кончиком языка клитор, то сильно его всасывая и одновременно поглаживая пальцами стенки лона. Ее стоны становятся громкими и рваными, словно Лера задыхается, ее ножки дрожат, а тело выгибается.

— Пожалуйста, пожалуйста-а-а-а, — выстанывает она.

— Блядь! — не выдерживаю я. Отрываюсь от ее лона и быстро поднимаюсь на ноги. Усмехаюсь, когда вижу, что Лера почти плачет. — Что «пожалуйста»? — спрашиваю я, а сам быстро расстегиваю ремень, ширинку и спускаю штаны вместе с боксерами. — Что «пожалуйста», Лера?! — упираясь в мокрые складочки, потираюсь об них налитым членом.

— Артур, пожалуйста, — повторяет она, запрокидывая голову, ударяясь о запотевшее стекло.

— Чего ты хочешь? — вкрадчиво спрашиваю я, а у самого в глазах темнеет от нашего безумия. Провожу мокрыми от влаги пальцами по ее губам и проталкиваю их в ротик. Толкаюсь во влагалище пульсирующей головкой, глядя, как она всасывает мои пальцы. — Отвечай! — рычу как зверь, потому что это невыносимо.

— Я хочу… — задыхается, — Хочу…

— Чего ты хочешь? — проталкиваюсь в нее еще немного и замираю.

— Я хочу кончить! — уже со злостью выкрикивает Лера и расцарапывает мне плечи.

— Какая горячая девочка, — усмехаюсь я. Хватаю ее за шею, притягиваю к себе и впиваюсь в губы, одновременно резко входя в нее до самого упора. Кусаю ее губы, поглощая стон, поскольку в этот момент моя девочка кончает, туго сжимая меня изнутри. На мгновение зажмуриваю глаза и замираю, удерживая Леру на месте, а потом сам срываюсь, обхватываю женские бедра, притягиваю к себе и начинаю двигаться, набирая бешеный темп, преодолевая сопротивление ее сокращающихся мышц от еще не отпустившего оргазма. Хочу еще один оргазм Леры, хочу видеть, как ей хорошо со мной, и насколько она моя. Но я уже перешагнул точку невозврата и от дикого голода по моей жене кончаю глубоко внутри с хриплым стоном. В глазах темно, голова кружится, тело содрогается, а мне мало ее. Я хочу еще!

Утыкаюсь в шею Леры и дышу моим личным наркотиком — медовым запахом. Кажется, я отключаюсь, ощущая только, как она гладит меня по спине. И так хорошо и спокойно становится, как никогда раньше.

— Скажи, что ты меня еще любишь? — прошу я. Так и не выходя из моей девочки, заглядываю в ее изумрудные глаза, подернутые дымкой наслаждения. Она молчит, но глаз не отводит. Убираю влажные волосы, прилипшие к ее щекам, целую припухшие губы, но уже нежно, лениво.

— А ты? — тихо спрашивает она.

— А я тону в тебе, котенок. Я просто не знал, что такое любить по-настоящему, вот и наделал ошибок, — прислоняюсь лбом к ее лбу и закрываю глаза.

— Я люблю тебя, Артур, иначе меня бы здесь не было. Но мне мало моей любви, я хочу ответной, настоящей, где меня не предают.

— Лера, я понимаю, что слова ничего не значат, дай мне время, чтобы… — она не дает мне договорить, прикладывая пальчик к моим губам.

— Тихо, я все вижу по твоим глазам. — Перехватываю ее руку, и прикладываю ладонь к своей щеке. Мне не хватало ее тепла. — Просто больше не предавай, иначе во мне все умрет, следующего раза я не выдержу.

— Я буду хранить тебя, моя маленькая женщина, моя жена, моя любовница и мои сердце и душа!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она кивает и тепло улыбается, верит мне. И я счастлив как идиот.

— Я прощаю тебя, но, к сожалению, никогда не забуду о случившемся, поэтому готовься — в дурном настроении тебе припомнится все, — смеётся Лера, игриво отталкивает меня, спрыгивает с подоконника и абсолютно голая заходит в комнату. Оборачивается и манит пальчиком. — Пойдем, я буду тебя кормить.