Дети Земли - Павел Ганжа

С людьми-то теоретически договориться можно, будь они хоть четырежды маги и трижды экстрасенсы. А с этими как? А языки они разумеют? Неизвестна еще и форма коммуникации, вдруг звуковые сигналы им и не нужны, а беседы ведутся посредством передачи и приема мыслеобразов. Или визуально – путем изменения цветового окраса балахона. Или еще как, попробуй, угадай, не зная их физиологию, психологию и еще сотню разных "логий". Чужие – они и есть Чужие.

Если совать… самую ценную часть тела в пасть дракона, вмешиваясь в странные игры магов, колдунов и нелюдей, то лучше занять сторону более понятного и близкого игрока. Желательно, конечно, (и, что характерно, разумно, мудро и предусмотрительно) было бы занять сторону самого сильного игрока, но не определишь ведь, кто слабое звено. Нет параметров. Вот, ашеры ребят в балахонах, кажется, не заметили, и гипотетический расклад получается в пользу Чужих. Однако это еще ни о чем не говорит. Возможно, они просто по части скрытного наблюдения мастаки. А в чем другом уступят двести очков. Опять же, как вспомнишь высоколобого "Николсона", так дрожь пробирает… от его слабости и немощи.

Кто сильнее не угадаешь, а ближе и роднее Никите однозначно – ашеры. Есть еще некие Посвященные, но кто они такие, Селину пока неизвестно, поэтому забивать голову, симпатичны они ему будут или нет, Никита не собирался. А из оставшихся – ашеров и гуманоидов в балахонах – выбор очевиден. Даже если предположить, что за Чужими мощь стоит невероятная, и они лютые враги ашеров, Селин обеими руками за "Николсона" и его друзей. То есть, если отталкиваться от цвета глаз гуманоидов, против черных. Во-первых, он не враг рода человеческого, а во-вторых (и главное), за другую сторону играет симпатичная шатенка по имени Виктория. Очень симпатичная! И колдунья к тому же! Жаль, что первая их встреча (а Никита уже раскатал губу минимум на десятки рандеву) прошла бестолково. Что поделаешь, он вынужден был изображать придурка, дабы случайно не раскрыться.

Вспоминая о коротком и нелепом разговоре, Селин поневоле погрузился в озеро розовых грез, в которых фигурировали тропические острова, пальмы, теплый ласковый океан, песчаный пляж и, естественно, сам мечтатель с одной миловидной зеленоглазой особой. Отвлечься от пленительных грез удалось громадным усилием воли.

Никита встряхнулся. Сам себя не обманешь, фактор зеленоглазой шатенки перевешивает остальные гирьки. Он на Викторию, что называется, запал. И лишь сейчас осознал насколько серьезно запал. Едва ли не влюбился, хотя в любовь с первого взгляда не верил, считая ее выдумкой писателей и прочих лириков. И что интересно, ведь увидев девушку возле дома Кацмана и потом, разговаривая с ней, ничего особенного не испытывал. В груди дыхание не сперло, сердце оттуда же не выскочило, речь от волнения не отнялась. Вернее, что-то подобное имело место, но Никита полагал, что мурашки на коже, частое сердцебиение и прерывистое дыхание были вызвано страхом перед разоблачением. А теперь думается, что не только страхом.

Случилось еще нечто, что и теперь заставляет глупо улыбаться при мысли об этой девушке.

Любовь?

Из цикла нечаянно нагрянет?

Неужели?

Слишком Никита для пламени высоких чувств… холоден и рассудочен. А последнее время по известным причинам стал вообще прямо-таки эмоциональным тупицей и поборником чистого незамутненного разума. Вот и сейчас вместо того, чтобы переживать, страдать, метаться тигром в клетке или писать стихи на клочках бумаги, как положено нормальному влюбленному романтику, он занимается самоанализом, академично препарирует собственные чувства и эмоции. Словно студент-медик лягушку.

Разве это любовь?

Вместе с тем, сердчишко пошаливало. Дыхание опять же… сбоило. И, вообще, стоит только Селину вспомнить ее лицо, глаза, голос, он размякает, начинает воздушные замки строить и мечтать о разных слюнявых глупостях, словно прыщавый семиклассник.

Признаки специфические. Вероятно еще не любви, но чего-то близкого. Какого-то предвкушения любви. Еще не чувства, но уже предчувствия…

Из груди вырвался обреченный вздох; зацепила его мерзавка, крепко зацепила. Что ж, он забудет на время о чрезмерной осторожности и предусмотрительности, раскроет некоторые карты и влезет в игры магов. Влезет на стороне ашеров. Лишь из-за того, что у него появится возможность общаться с Викторией. А там глядишь… об этом, впрочем, рано и думать.

Можно, конечно, продолжать жить потихоньку, заниматься изысканиями и в странные дела магов-колдунов-нелюдей не впутываться, но помимо прочего дружить с Викторией (или не только дружить) при подобном раскладе не получится. Нет, никто не запрещает молодому человеку ухаживать за девушкой, не посвящая ее свои тайны, так сказать на общих основаниях, но в случае с Викторией подобный номер не пройдет. Девушка-то ведь тоже не из простых смертных. Ни много, ни мало – колдунья. При тесном общении о некоторых странных способностях Селина она все равно узнает. Найдет спрятанные в Никитином шкафу скелеты. А обнаружение данных предметов в шкафах всегда чревато… негативными последствиями.

Сразу возникнут вопросы. Почему скрывал? Откуда таланты великие? Не враг ли он тайный? И как ни оправдывайся потом, веры ему уже не будет. И о дружбе с зеленоглазой красавицей, не говоря о чем-то более серьезном, останется лишь мечтать. А хочется не только мечтать…

Со стратегическими планами Селин определился, оставалось продумать тактические задачи. Действительно, ведь к членам тайного общества магов, словно в гости к старому приятелю не припрешься. И не попросишь чайком с булочками угостить. Дикари-с, могут-с не понять. Опять же, все общество и его члены Никите нужны как аллигатору – тромбон. Особенно, высоколобый "Николсон". Страшно! Встретишь его, раскланяешься, представишься, а он тебя молнией по кочерыжке. Оно нам надо?! Нет, если к кому и обращаться, то к Виктории. Тем более что они почти знакомы. А потом уже с прочими магами реверансы разводить. И не в статусе неизвестного и непонятного, а потому – потенциально опасного…хм…экстрасенса, а в качестве приятеля зеленоглазой колдуньи, возможного соратника и товарища.

Было бы еще неплохо как-то в доверие втереться. Для начала Виктории, а через нее к остальным магам. Принести в клюве нечто полезное и значимое, дабы они Никиту сразу за своего приняли, а не косились подозрительно, примериваясь, куда лучше заклинанием засандалить. Одарить их нужно, задобрить. Ведь даже в древние кровожадные времена посольства на чужбину с богатыми дарами отправлялись: жемчуга везли, благовония, меха, золото, камни драгоценные и другие безделушки. А в наш век цениться больше всего что? Правильно, информация. И если Селин в клювике притащит ашерам сведения об их недоброжелателях, сиречь загадочных ребятах в балахонах, то его должны как родного принять. Подобрать и обогреть. И не в коем случае не подогреть и обобрать.