Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

Пустота немного помолчала.

— Ух ты, — наконец донеслось из воздуха. — Да уж. Должен сказать, ты заставил меня посмотреть на кое-что совсем с другой стороны. Я вспомню это в следующий раз, когда вознамерюсь взять на себя вину за что-нибудь. Невилл, в литературе такое называется «эффектом эгоцентричности». Смысл в том, что ты переживаешь то, что происходит с тобой, но не чувствуешь всего остального, что происходит в мире. Вчера произошло очень-очень много всего, что оказалось гораздо важней, чем твоя попытка остановить меня. Ты потратишь недели, вспоминая эти шесть секунд, но, поверь, больше никто не будет этим заморачиваться. Другие люди думают о твоих прошлых ошибках гораздо меньше, чем ты сам, поскольку ты — не центр их мира. Я гарантирую тебе, что ни у кого, кроме тебя, и мысли не было обвинить Невилла Лонгботтома в том, что произошло с Гермионой. Ни на секунду. Ты, прошу прощения за формулировку — балбес. А теперь заткнись и попрощайся.

— Я не хочу прощаться, — ответил Невилл. Его голос дрожал, но он смог сдержать слёзы. — Я хочу остаться здесь и сражаться вместе с тобой против… против чего бы то ни было.

Пустота придвинулась ближе и обняла его. Голос Гарри Поттера прошептал:

— Не повезло.

Глава 95. Роли. Часть 6

Встреча третья:

(10:31, 17 Апреля 1992 года)

Весна уже началась, но воздух позднего утра ещё сохранял зимнюю свежесть. Среди лесной травы цвели нарциссы. Их мягкие жёлтые лепестки с золотыми сердцевинами вяло покачивались на почерневших мёртвых стебельках, повреждённых или погибших от внезапных заморозков, которые часто случаются в апреле. В Запретном лесу встречались более странные формы жизни, по меньшей мере кентавры и единороги, а кое-кто заявлял, что там водятся оборотни. Хотя судя по тому, что Гарри успел прочесть о настоящих оборотнях, в этих россказнях не было ни малейшей капли здравого смысла.

Но причин рисковать не было, поэтому к границам Запретного леса Гарри не приближался. Он брёл невидимкой по разрешённому лесу среди более привычных форм жизни. В руке Гарри сжимал палочку. Метлу он закинул за спину, чтобы ей было легче воспользоваться, случись что. Гарри не боялся. Он находил это странным, но не боялся. Состояние постоянной бдительности, готовности к бою или полёту не было в тягость и даже не казалось ненормальным.

Гарри шагал по краю разрешённого леса, держась подальше от протоптанных тропинок, где его было бы легче найти, но оставаясь в виду окон Хогвартса. Будучи невидимым, он не мог посмотреть на запястье, поэтому заранее установил будильник своих механических часов на время обеда. Это навело его на вопрос — как работают его очки, пока на нём надета Мантия? Закон исключённого третьего, казалось, подразумевал, что фотоны должны либо поглощаться родопсином в его сетчатке и преобразовываться в нейронные импульсы, либо проходить его тело насквозь, но не одновременно. И казалось всё более вероятным, что свойства мантий-невидимок, позволяющие смотреть вокруг, но оставаться невидимым самому, на неком фундаментальном уровне были следствием того, что их создатель не просто «хотел», а «безоговорочно верил» в то, что именно так невидимость и должна работать.

Что, в свою очередь, наводило на мысль, не пробовал ли кто-нибудь с помощью Конфундуса или Легилименции добиться, чтобы какой-нибудь волшебник окончательно и безоговорочно поверил, что Исправитус Всёус должно быть простым заклинанием для первокурсников, а затем попытался его изобрести.

Или, например, найти подходящего маглорождённого в стране, где их не умеют определять, и солгать ему по-крупному. Выдумать всю историю от начала до конца и подобрать нужные свидетельства, чтобы у того с самого начала были иные представления о возможностях магии. Хотя, очевидно, ему всё равно придётся изучить какое-то количество заклинаний, прежде чем он станет способен изобретать свои…

Это могло и не сработать. Наверняка в истории уже были естественным образом спятившие волшебники, которые свято верили в свою способность стать богами, но всё же ими не стали. Впрочем, вероятно, даже безумцы считали, что заклинание всемогущества должно быть грандиозным впечатляющим ритуалом, а не каким-то тщательно выверенным движением палочки и словами «Станус Богус».

Гарри уже был практически уверен, что это будет нелегко. Но вопрос — «почему?». К какому шаблону привык его мозг? Можно ли заранее узнать, в чём заключается эта сложность?

Гарри как раз размышлял над этим вопросом, когда внезапно у него появилось лёгкое ощущение опасности. Какое-то непонятное беспокойство. Безымянная тревога росла, становилась острее…

Профессор Квиррелл?

— Мистер Поттер, — негромко окликнули его сзади.

Гарри крутанулся на месте. Рука потянулась к Маховику времени, спрятанному под мантией. И опять же — готовность немедленно сбежать казалась совершенно естественной.

По опушке леса, со стороны замка Хогвартс, к нему медленно приближался профессор Квиррелл, демонстрируя пустые ладони.

— Мистер Поттер, — повторил профессор Квиррелл. — Я знаю, что вы здесь. Вы знаете, что я знаю, что вы здесь. Мне нужно с вами поговорить.

Гарри молчал. Профессор Квиррелл ещё не объяснил в чём дело, а после утренней прогулки вдоль края леса на Гарри снизошло молчаливое настроение.

Профессор Квиррелл сделал короткий шаг влево, затем вперёд, а потом направо. Потом он наклонил голову, словно что-то вычисляя, и двинулся прямиком туда, где стоял Гарри. Остановился профессор лишь в нескольких шагах, когда сгустившееся ощущение тревоги стало почти непереносимым.

— Вы по-прежнему уверены в выбранном пути? — спросил профессор Квиррелл. — Том пути, о котором говорили вчера.

Гарри не отозвался.

Профессор вздохнул.

— Я многое сделал для вас. Что бы вы обо мне ни думали, вы не можете это отрицать. Я прошу вас частично вернуть ваш долг передо мной. Поговорите со мной, мистер Поттер.

Сейчас мне этого совсем не хочется, — подумал Гарри, а потом: — А, точно.

Два часа спустя, после того как Гарри повернул на один оборот свой Маховик времени, записал точное время и запомнил своё точное расположение, погулял час, зашёл к профессору МакГонагалл и сообщил, что в данный момент он разговаривает с профессором Защиты в лесу за пределами Хогвартса (просто на случай, если с ним что-то случится), погулял ещё час, вернулся в изначальное положение ровно через час после того, как ушёл оттуда, он снова повернул Маховик времени…