Возвращение - Юлия Фирсанова

Въездной пошлины с нас никто брать даже не подумал, мы миновали ворота и чинно въехали в Ланц. Лаксу, бродяге, доводилось бывать тут не раз, по моей просьбе он мигом указал дорогу к местной тюрьме. По мощенной мелким неровным камнем мостовой мимо разнокалиберных, не более двух-трех этажей каменных и деревянных строений, подпиравших друг друга, как пьяные гуляки, мы двинулись в нужном направлении. Ширина одной из центральных улиц давала возможность свободно ехать по паре в ряд. На улицах, как и у ворот, было непривычно тихо. Нет, люди все так же шли, ехали, болтали, ругались, торговались и выясняли отношения между собой, но как-то подозрительно заторможенно, будто каждого предварительно пыльным мешком по башке съездили, а еще красно-зеленые стражники, отнюдь не лучащиеся оптимизмом, торчали чуть ли не на каждом углу, пытаясь контролировать обстановку.

– Ты собираешь вмешаться, – обреченно констатировал Кейр.

– Я собираюсь понять за что, а уж потом решать: вмешиваться или нет, – солидно поправила телохранителя, высматривая местный Тауэр. – Вдруг на нашего Кейсара нашло затмение, он и впрямь задумал государственный переворот или еще какой-нибудь путч, был разоблачен и угодил за решетку?

– Вдруг? – Гиз опять просто сочился иронией.

– Ну да, сама в такое не верю, – почти смиренно согласилась я, – однако, как говаривал шекспировский принц Гамлет, «есть многое на свете, друг Горацио, чего не снилось нашим мудрецам». Хотя в пользу невиновности Кейсара весьма однозначно говорит общественное мнение. Он ведь сыскарь, таких не слишком жалуют, боятся, порой уважают, а вот любить не любят. Так ведь? – рассуждала я вслух. – Однако же народ даже не думает злорадствовать, ни одной ухмылочки не видела.

– Сочувствия я тоже не видел, – буркнул Кейр. Конечно, телохранителю профессионально не нравилось мое стремление ввязываться в очередную авантюру.

– Они потрясены, – заметил более наблюдательный Гиз. – Ни ареста, ни приговора Кейсару Дергу не ожидали. Он не слишком приятный тип, Оса права, в Ланце Пес любимчиком никогда не был, однако же люди привыкли к тому, что он есть, всегда на месте, он – их надежная защита от любой напасти. Привыкли все, даже преступники. А теперь Дерг за решеткой, завтра будет казнен, народ не знает, чего ждать дальше.

– Что ты намерена предпринять, Оса? – первым спросил Лакс, но без Кейровых недоверия и опаски, скорее, с готовностью помочь в любой переделке.

– Побеседовать с обвиняемым, – как о чем-то само собой разумеющемся сказала я.

– Он в тюрьме, – своевременно напомнил Кейр.

– Я помню, – язвительно согласилась с охранником. – И вряд ли у вас распространены визиты к приговоренным узникам родственников, друзей и иных заинтересованных лиц, сомневаюсь даже в том, чтобы Дергу был предоставлен адвокат.

– Кто? – не понял Кейр.

– Это такой тип, который должен доказать суду невиновность преступника или, если уж такое совершенно невозможно, найти смягчающие обстоятельства в его деяниях, – постаралась объяснить я.

– Даже если он взаправду виновен? – удивился телохранитель так, что почти перевернулся в седле, обернувшись в мою сторону.

– Ага, ладно, о запутанной системе правосудия в моем мире мы как-нибудь в другой раз поболтаем, пока на повестке дня – Дерг, – прервала беседу, готовую вылиться в продолжительное обсуждение судопроизводства мира Земля. Я давно поняла, Кейр как бывший палач весьма интересовался такими вопросами.

– Как ты собираешься пробраться туда? Постучаться в дверь? Или через ограду махнешь? – с мягкой иронией вопросил Гиз, кивнув в центр широкой площади с громадным уродливым темно-серым зданием этажей эдак в пять, практически без окон, возвышавшимся за высоким каменным забором, снабженным по периметру кладки всякими колючими железными штуками – да неповадно лазить будет! – и башенками охраны.

– Магией? – с надеждой вопросил Фаль, обожавший лицезреть процесс колдовства.

– Магию оставила на крайняк, думаю, меня должны туда вежливо пригласить, – объявила с хитрой улыбкой.

– Ты на солнышке не перегрелась? – с грубоватой заботой спросил Кейр, только ладонь ко лбу не приложил. Наверное, забеспокоился, не собираюсь ли я совершить какое-нибудь преступление только для того, чтобы оказаться за решеткой.

– Фи, господин телохранитель, какое вопиющее неверие в мои способности, – скроила озорную гримаску и достала из кармана дудочку-свистелку. – Фаль, мне понадобится твоя помощь. Надо, чтобы в тюрьме немедленно завелось дикое, но симпатичное привидение, пробирающее особо чувствительную нервную систему стражников и заключенных душераздирающими стонами.

– Дуделочка Фокмы! – Сильф моментально опознал предмет, которым влюбленный хуторянин третировал бедную селянку Ярину, разыгрывая из себя привидение ее покойного супруга.

Проказник Фаль ухватил суть моей гениальной идеи и расплылся в довольной улыбке. Еще бы! Ему отводилась центральная роль в увлекательном представлении. Парнишка подхватил дудочку и закружился вокруг меня в подобии вальса, ожидая дальнейших инструкций по части пугания, которые ему и были с охотой дадены.

– А пока Фаль будет низводить, курощать и дуракавалять народ, мы скромно обоснуемся в ближайшем заведении общепита, – закончила я. – Ведь есть же тут поблизости какая-нибудь харчевня?

– Есть, «Плаха», – согласился Лакс, махнув направо.

– Очень жизнеутверждающее и оптимистичное название, – не могла не объявить я, покосившись в сторону ладного каменного здания о двух этажах, всего такого приземисто-основательного и солидно-надежного.

– Так хозяин – здешний бывший палач, – небрежно пожал плечами Лакс.

– Надеюсь, теперь он не практикует на клиентах старые приемы, – хмыкнул Гиз.

– Если какой придурок бушевать вознамерится, Винтас прошлое вспоминает, а так трактирщик как трактирщик, только вышибал не держит, – объяснил вор. – «Плаха» единственный трактир поблизости.

– Значит, едем туда, проверим, все ли бывшие палачи такие доки в кулинарии, как наш Кейр, – окончательно решила я, и, не дожидаясь направляющего движения поводьев, Дэлькор понес меня к «Плахе».

Все, в том числе и пес, дорогой практически беззвучно следовавший слева от моего коня, направились в указанную сторону. Время было обеденное, так что народу в трактире хватало. Запахи, потревожившие наши носы еще на подъезде к заведению, явственно подтверждали мою теорию о гастрономических талантах палаческого рода-племени. Интересно, а если поваров в палачи перевести, результат таким же успешным будет, и не взяли ли такую идею на вооружение в земных столовках?