Триокала. Исторический роман - Александр Ахматов

– Спешил, чтобы поскорее увидеть тебя, мой Эгнаций, – обнимая друга, пошутил Эвгеней.

– Правду сказать, я не ожидал от претора, что он будет так стремителен в своих действиях, – сказал Варий, выслушав сообщение Эвгенея. – Но, в сущности, это ничего не меняет в наших планах, которые мы обсуждали в роще Паликов. Мы уйдем в горы и засядем в каком-нибудь неприступном месте, предварительно запасшись провиантом. Пока римляне будут держать нас в осаде, Сальвий под Гераклеей, Афинион под Сегестой, а Диоксен с Дамаскидом в областях Мерганы и Анкиры будут собирать силы для своего выступления.

И Варий, свернув с большой дороги, повел отряд напрямик в сторону Триокалы. Этот город был окружен горами, среди которых можно было найти для лагеря подходящее место.

Вперед отправились Герий Каннуний с восемью всадниками. Разведчики вернулись довольно скоро. Каннуний рассказал, что обнаружил достаточно высокий скалистый холм неподалеку от дороги, примерно на полпути между Триокалой и берегом моря. По его словам, место было удобно еще и тем, что под скалами на склоне холма бьют родники.

Отряд прошел по бездорожью около шести миль. Незадолго перед закатом разведчики привели его к скалистому холму, который действительно был хорошо укреплен самой природой. Только со стороны дороги, находившейся поблизости (эта дорога вела от Терм Селинунта к Триокале) холм был открыт для нападения. В этом месте склон его походил на высокий лагерный вал. Со всех остальных сторон холм спускался к подножию либо крутыми уступами, либо обрывался совершенно неприступными отвесными скалами.

У пологого склона холма Варий приказал отряду остановиться и воткнул в землю копье. Здесь он отметил место для временной стоянки.

Пока подходили отставшие, Герий Каннуний и его всадники показывали командирам двух передовых центурий, где находятся источники, чтобы утомленные с похода бойцы могли утолить жажду.

Спустя еще немного времени Варий и все командиры поднялись на вершину холма. Она представляла собой две небольшие площадки: верхняя была достаточно просторна, чтобы разместить на ней триста человек; нижняя, менее широкая, отделялась от верхней невысоким уступом. На обеих площадках вполне могло хватить места для четырехсот восьмидесяти человек и восьми повозок с мулами.

С самого высокого места холма, как на блюде, видна была Триокала и ее окрестности.

Город был расположен на горе с высившимися на ее вершине грозными утесами. Эти утесы почти сплошной стеной окаймляли верхнюю часть города, где сосредоточены были храмы и общественные здания. Частными домами был сплошь застроен лишь южный склон горы, по которому, собственно, и можно было подняться на ее вершину. У самого подножия горы видны были остатки городских стен с полуобвалившимися башнями и чудом сохранившаяся арка ворот. От нее тянулась дорога в сторону Гераклеи. Примерно в полумиле от этой главной дороги ответвлялась другая дорога, плохо наезженная. Она вела к Термам Селинунта.

Вокруг города, на обширной всхолмленной равнине, утопали в зелени садов и виноградников виллы богачей, а к разбросанным там и сям деревенькам бедняков и рабов подступали ухоженные оливковые рощи.

Триокала не оставила для истории ничего достопамятного, кроме легенды о том, что в стародавние времена здесь была крепость вождя сикулов Дукетия, который вел многолетнюю войну с греческими колонистами, препятствуя их проникновению во внутренние области Сицилии.

Диодор писал о ней: «Сама Триокала, говорят, называется так благодаря трем прекрасным качествам, которыми она обладает: во-первых, благодаря большому количеству родниковой воды, отличающейся своим сладковатым вкусом; во-вторых, благодаря тому, что прилегающая местность богата виноградными и масличными насаждениями и чрезвычайно удобна для земледелия; в-третьих, благодаря тому, что Триокала была превосходной крепостью, представляя собой как бы огромную неприступную скалу».

Варий разглядывал город и отмечал особенности его с чисто военной точки зрения. Полуразрушенные городские укрепления вызывали жалость и презрение. Можно было не сомневаться, что отряд в две тысячи человек даже при яростном сопротивлении жителей без труда овладел бы этим городом.

– Первоклассная крепость! – говорил фрегеллиец окружавшим его командирам. – Посмотрите, как неприступна эта ковшеобразная вершина горы!

– Она станет еще неприступнее, если соединить крепкой стеной этот обращенный к морю промежуток между двумя грядами скал, – заметил Герий Каннуний.

– Я однажды побывал здесь, – говорил стоявший рядом с ним Гай Анизий. – Мне рассказывали, что во время Второй Пунической войны жители Триокалы начали возводить вокруг нее новые стены, но пришли римляне и запретили строительство. Они заподозрили триокальцев в намерении перейти на сторону карфагенян. Этот запрет не снят до сих пор. Древняя часть города находится на самой вершине горы, но там больше старинных храмов и алтарей, чем частных домов. Нынешние жители предпочитают селиться на склоне горы.

Варий был уверен, что в этой благодатной местности восставшие найдут достаточное количество съестных припасов, чтобы обеспечить на много дней осады четыреста восемьдесят человек. Он приказал Анизию, Каннунию и еще одному командиру по имени Гатнон немедленно отправляться за провиантом с тремя центуриями, взяв с собой все повозки с мулами и всех лошадей.

– Действуйте решительно, – напутствовал он командиров. – Не думаю, что против вас из города выступят солдаты. Похоже, наемников там немного, а с обывателями, если они осмелятся сделать вылазку, вы легко справитесь. Помните, что без провианта все мы погибнем. А завтра мы еще раз соберем на триокальских виллах все, что нам нужно. Это необходимо сделать до того, как появится претор со своим войском.

Сто пятьдесят человек во главе с Каннунием, Анизием и Гатноном немедленно двинулись по дороге в сторону Триокалы. Остальные триста тридцать человек, не теряя времени, стали рыть окопы и возводить вал на пологой стороне холма, там, где указал Варий.

Несмотря на усталость после длинного перехода, весь остаток дня повстанцы усердно трудились на строительстве лагеря, прекратив работы лишь с наступлением темноты.

Они успели выкопать ров и насыпать земляной вал, основание которого предварительно укрепили камнями и бревнами. Оставалось соорудить частокол, используя срубленные в ближайшей роще стволы молодых деревьев. Варий, хорошо знакомый со всеми тонкостями строительства римских лагерей, учил товарищей, как скреплять и переплетать между собой палисадины, используя прочные и гибкие ветви, чтобы врагу во время приступа труднее было раскачивать и разрушать частокол.

Как только стемнело, Варий собрал командиров центурий и коротко изложил перед ними свой план дальнейших действий:

– Римский претор, если он завтра выступит из Гераклеи, вряд ли появится здесь раньше вечера. Следовательно, у нас в запасе почти весь завтрашний день. Это время нужно употребить, чтобы хорошо укрепить лагерь и запастись как можно большим количеством провианта. Здесь мы будем сидеть в осаде, твердо зная, что наши товарищи немного дней спустя поднимут восстания в различных областях Сицилии. Будем ждать, когда по всей Сицилии рабы, воодушевленные нашим мужеством, возьмутся за оружие.

Сказав это, Варий обратился к Эвгенею:

– А тебе, храбрый юноша, придется снова отправляться в дальнюю дорогу. Завтра возьмешь с собой всех всадников и отправишься в область Сегесты, к Афиниону. Он служит управляющим в имении двух богатых братьев. Запомни их имена. Одного из них зовут Фрасиллом, другого Андрогеем. Расспрашивай всех встречных, как найти эту усадьбу. Встретившись с Афинионом, передай ему, что пока претор держит нас здесь в осаде, пусть не медлит и поднимает своих людей, помня о своей клятве.

* * *

В тот день, когда восставшие во главе с Варием строили свой лагерь под Триокалой, военный трибун Марк Тициний с тридцатью конными легионерами прибыл в Термы Селинунта. Он был послан на разведку претором, двигавшимся следом за ним от Агригента к Гераклее. Тицинию было приказано собрать сведения о мятежниках.

Первые слухи о восстании рабов в области Галикий дошли до Нервы на другой день после его прибытия в Агригент. И хотя это были всего лишь слухи, претор привел свою когорту в состояние полной боевой готовности и отправил в соседние города гонцов за подкреплениями. Он не хотел терять времени. Из солдат гарнизона Агригента он присоединил к своему отряду двести восемьдесят человек. По пути к Гераклее отряд претора нагнали около полусотни вооруженных всадников с тремя десятками взнузданных лошадей. Этих всадников прислал проагор Коммицианы. Нерва приказал Марку Тицинию посадить на коней тридцать легионеров и произвести разведку в областях Галикий и Мазары, так как, по слухам, именно там действовали мятежники.