За пригоршню баксов - Владимир Гриньков

– Сергачева я сейчас подниму, – сказал Китайгородцев. – Позвоню ему из машины. Ты на посту?

– Да.

– Ни шагу оттуда! Я сейчас поднимусь к вам.

Через несколько минут дверь в двадцать шестом номере распахнулась. Оттуда вышел лже-Юшкин и направился к Костюкову, держа в руке белый прямоугольник визитной карточки. В правой руке он держал визитку, а левую руку Костюков не видел. То есть то, что он ее не видит, Костюков осознал с запозданием в две или три секунды, которые и стоили ему жизни. Костюков приподнялся за столом, рука уже скользнула под полу пиджака, но выхватить оружие он не успел. Идущий на него человек выхватил пистолет и первым же выстрелом свалил Костюкова.

Из двадцать восьмого номера тем временем выскочили два парня. Побежали по коридору. Лже-Юшкин указал им на дверь, за которой должны были находиться телохранители Марецкого, а сам постучал в соседний номер, коротко и приглушенно позвал:

– Игорь!

А получилось отрывистое: «Игрь!»

Он держал пистолет наготове, чтобы выстрелить сразу, едва дверь откроется, но ему не открыли. Прямо через дверь оттуда, из номера, стали стрелять. Лже-Юшкин получил две пули в грудь и упал. Его сообщники, ожидая выстрелов из-за двери соседнего номера, открыли стрельбу, в несколько секунд превратив дверь в решето, но охрана Марецкого не отвечала. Они отступили по коридору, оставляя истекающего кровью Лже-Юшкина и даже не пытаясь ему помочь.

– Уходим? – спросил один.

– Мочить его надо! – зло огрызнулся второй. – Нельзя уходить!

– Постреляют как щенков!

– Нельзя уходить! – процедил второй.

Он и сам понимал, что все очень плохо, но уходить, не доделав дело до конца, – это самим себе подписать приговор.

– Вниз! – сказал он. – Кого угодно хватай и тащи сюда! Заложник нужен! Прикрытие!

Телохранитель Китайгородцев:

Марецкий и Патриция на полу… В углу… Безопасно…

– Все нормально?

– Да.

А голос испуганный… Надо потерпеть… Просто переждать это…

– Сергачев!

– Я!

– Свяжись с Потаповым! Машину оставить! Пусть он прикроет первый этаж!

Милиции до сих пор нет… Продержаться можем и сами… Даже если пойдут на штурм… Сколько их? Стрельба была уже после того, как я подстрелил этого типа… Значит, кто-то еще… Он привел кого-то с собой из леса?.. Исключено… Потапов оставался в машине и видел все, что происходит снаружи… Появление посторонних он бы зафиксировал… Не было посторонних… А из прочих… Двое из двадцать восьмого?.. Легковой «Форд» с московскими номерами… Прибыли ночью… Если так, то двое…

– Скажи Потапову, что их двое должно быть! Это те люди, что ночью приехали!

Двое – это совсем не страшно… От двоих отобьемся… Подопечных держать на полу… В безопасном углу… Чтобы не зацепило…

Потапов вбежал в мотель. Пестряков и женщина-администратор стояли у подножия лестницы, напряженно вслушиваясь в происходящее наверху. При появлении Потапова обернулись. Лица испуганные. Потапов махнул пистолетом и сделал зверское лицо, демонстрируя, что здесь им не место.

Шаги наверху. Этих двоих удалить в безопасное место. Потапов уже никак не успевал. Он переложил переговорное устройство из руки в руку, бесцеремонно взял за шиворот стоявшего ближе к нему Пестрякова, одновременно ударив сзади под колено, и аккуратно придержал, когда тот осел на ковровую дорожку. Потапов показал женщине жестом – на пол!

Теперь их прикрывала стойка администратора, над которой возвышался один Потапов. Сверху по лестнице спускался парень. И тут в руке у Потапова ожило переговорное устройство. Голос Сергачева, искаженный шумами, произнес:

– Их двое! Это те, что ночью приехали!

Парень на лестнице вздрогнул и посмотрел на Потапова. Ему бы упасть на ступени, спрятаться. Или вовсе бросить оружие и сдаться. А он решил потягаться с Потаповым в искусстве стрельбы. Вскинул руку с пистолетом.

Потапов убил его первым же выстрелом. Парень даже прицелиться толком не успел.

Телохранитель Китайгородцев:

Выстрел… Первый этаж… Потапов?.. Или кто-то из этих?..

– Свяжись с Потаповым!

– Потапыч!

– Я!

– Что там у тебя?

– Я завалил одного!

– Кто это?

– Из тех двоих, что приехали ночью! У него ствол!

Подтверждается… Были заодно с этим «чипсовым»… «Чипсовый» готов… И Потапов одного завалил… Еще один остался…

– Спроси у него – он второго видит?

– Потапыч! Где второй?

– Не вижу! Искать?

– Скажи ему, что не надо искать! Пусть остается внизу!

– Оставайся на месте! Держи этаж!

– Понял!

Третий уйдет… Наверное… если не дурак… Поймет, что ловить нечего… Пускай уходит… Отпускаю… Мне бы клиента уберечь… Звон стекла…

– Что там у Потапыча?

– Потапыч!

– Я!

– Что за шум?

– Наверху! Стекло!

– Ты его видишь?

– Нет!

Наверное, все-таки уходит… У него машина…

– Скажи, чтобы к машинам его не подпускал!

– Потапыч! Машины прикрой!

– Понял!

Милицейский наряд подъехал к мотелю. Водитель-милиционер остался в машине, а сержант с лейтенантом, держа в руках «калашниковы», направились в здание.

Завидев их, из ресторана выглянул официант. Кричать он боялся. Только жестами и мимикой давал понять, что что-то случилось.

– Какие проблемы? – спросил лейтенант и переложил автомат из руки в руку.

– Стреляют! – сдавленным шепотом ответил официант и ткнул пальцем куда-то вверх.

В этот момент из мотеля и выскочил Потапов. Возбужденный, в руке пистолет. Милиционеры одновременно клацнули затворами.

– Ложись! На землю!

Они изрешетили бы Потапова в несколько секунд, сделай он хоть одно неверное движение, но Потапов упал на асфальт. К нему подскочил сержант, выдернул из руки пистолет.

– Наверху мужчина, женщина и двое охранников! – быстро сказал Потапов, не поднимая головы. – Двадцать второй номер. Забаррикадировались. У охранников пистолеты. Разрешение на оружие у них есть. Охранное агентство «Барбакан». И там еще один. На этаже. У него ствол. Его опасайтесь.

С Потаповым разобрались быстро. Обыскали, проверили документы, оружие отобрали и оставили под присмотром милицейского водителя.

– Возьмите мою переговорку! – сказал Потапов милиционерам. – Свяжитесь с нашими в двадцать втором номере. Иначе наломаете дров, постреляете друг в друга!

Милиционеры поднялись на второй этаж. Разбитое окно в коридоре, россыпь стекольных осколков на полу. В противоположном конце коридора стол со светящейся настольной лампой, два бездвижных тела и стреляные пистолетные гильзы.

Прошли по коридору, стараясь ступать бесшумно. Те двое лежали как раз напротив двери двадцать второго номера. Лейтенант покосился на их оружие, но не прикоснулся к нему. Показал жестом своему коллеге, что дверь двадцать второго номера надо взять под прицел. Сам сместился, чтобы не попасть под пули, если вдруг из номера начнут стрелять. Он стоял спиной к двери двадцать первого номера. Сказал в переговорное устройство, которое им дал Потапов:

– Это лейтенант милиции Ильханов. Вы меня слышите?

В это время дверь за его спиной неслышно распахнулась, в затылок лейтенанту уперся ствол пистолета, и мужской голос произнес:

– Не двигаться! Буду стрелять! Я сотрудник охранного агентства «Барбакан». Моя фамилия Китайгородцев. Кто может подтвердить, что вы действительно из милиции?

Сержант был не под прицелом, но между ним и Китайгородцевым находился лейтенант, и он ничего не мог сделать.

– Пестряков может подтвердить, – медленно сказал лейтенант, с трудом двигая ставшими вдруг резиновыми губами. – Николай Константинович. Хозяин гостиницы.

– Он вас знает?

– Да.

– Хорошо, – сказал Китайгородцев. – Зови сюда хозяина.

Доставленный на второй этаж Пестряков, и без того напуганный происходящими в его мотеле событиями, в очередной раз испытал немалое потрясение, обнаружив бледного как полотно знакомого ему милицейского лейтенанта, которого один из постояльцев держал под прицелом.

– Вы знаете этого человека? – спросил у него Китайгородцев.

– Это товарищ Ильханов, – быстро ответил хозяин мотеля. – Эльдар Джабраилович.

С такой скоростью произнес эти слова, будто от них зависела жизнь милицейского лейтенанта.

Только тогда Китайгородцев опустил оружие.

– Извините, – сказал он. – У нас тут неприятности. На моего клиента совершено нападение. Я просто вынужден соблюдать осторожность.

Телохранитель Китайгородцев:

Никогда и никому не доверять. Окружающий мир опасен. Люди делятся на хороших и плохих. Без полутонов. Плохих всегда больше. Потому что плохие все. Такова жизнь, увиденная глазами телохранителя. Неважно, во что одет человек. В милицейскую форму или в халат врача «Скорой помощи». Он для тебя заведомо не друг, а враг. Ты не знаешь, о чем он думает, и потому не можешь ему доверять. А значит, он представляет опасность для тебя и твоего клиента. Не счесть случаев, когда автомобиль потенциальной жертвы останавливали люди, одетые в милицейскую форму. Останавливали для того, чтобы убить. Я помню историю, когда охрана прозевала приближение киллеров, изображавших влюбленную парочку. В ноябре двухтысячного года убийца в облике бомжа расстрелял на проспекте Вернадского в Москве сотрудника одного из дочерних предприятий «Газпрома». Погибший, между прочим, занимал в своей фирме должность начальника службы безопасности.