Вот и всё! - Ganka LU

за надоедливой машиной. Автомобиль предсказуемо припарковался также возле супермаркета, и из него вылез темноволосый мужчина, спортивного телосложения, с короткой стрижкой, в чёрном спортивном костюме и такого же цвета куртке. Он направился к входу в магазин. Быстро, дрожащими руками, я навела камеру на машину и щёлкнула в попытке запечатлеть номера. Затем быстро набрав Катю, протараторила в трубку:

–Кать, помоги, меня кажется, преследуют! Мне страшно!

–О, Господи! Ещё детективных приключений нам не хватало! Где ты находишься? – озабоченно спросила Катя.

–Я в супермаркете. Чёрный Мерседес вёл меня от самого дома, дежурил возле кафе, пока я болтала с подругами, затем снова поехал за мной, повторяя точь-в-точь мой маршрут, и теперь также остановился возле супермаркета, где и я, из него вышел крепкий мужчина и зашёл за мной внутрь. Я не знаю, что делать дальше. Я сейчас вышлю тебе его номер машины, ты же сможешь пробить владельца? – как можно тише проговорила я в трубку.

–Так, оставайся там, и никуда не уходи, пока я не приеду. По дороге попытаюсь проверить эту машину. Если что, проси помощи у окружающих людей, хорошо? – приказала мне сестра.

–Хорошо. Я жду, – прошептала я, оборачиваясь по сторонам.

Я стала украдкой пробираться вдоль стеллажей, ища глазами этого грозного незнакомца. Заметив его силуэт возле входа, я быстро спряталась от его ищущего взгляда за широкоплечего симпатичного парня, и попыталась обезоружить его своей ослепительной улыбкой, когда он подозрительно стал погладывать на меня. Адреналин выплёскивался в мою кровь колоссальными порциями, и я, неуклюже, попятившись назад, задела треугольный элитный выставочный стенд дорогого сортового чая. Красиво упакованные жестяные банки с грохотом начали одна за другой падать на пол. Внимание всех присутствующих в этом зале сразу же было приковано ко мне, и мужчина, преследовавший меня, с лёгкостью сразу же нашёл меня глазами, и быстро направился ко мне. Я, выслушивая нравственную проповедь работницы супермаркета, судорожно прокладывала глазами себе путь к отступлению. Но мужчина уверенно коротал последние метры по направлению ко мне, и я понимала, что скрыться мне не удастся.

–Всё в порядке? Вы не ушиблись? – вежливо произнёс мужчина.

–Я…нет,…а вы кто? – открыв рот от удивления, спросила я.

–Мне велено присматривать за вами, – спокойно пояснил незнакомец.

–За мной? – опешила я. – Кем велено?

–Михаил Викторович поставил меня следить за вашей безопасностью, – ответил мужчина.

Я закинула голову назад, закрыв глаза, и по залу стал разноситься мой истерический смех.

–То есть у меня теперь есть свой личный телохранитель? – с улыбкой спросила я.

–Как бы да, – буркнул мужчина.

–Он, что вообще свихнулся? – насмешливо проворчала я. – А поставить меня в известность об этом нововведении в повседневный уклад моей жизни ему не хватило интеллекта?

–Я не владею такой информацией, к сожалению, – уверенно пояснил он.

–Тогда передайте своему работодателю, что я не нуждаюсь, в такого рода, опеке, так как она нарушает мои конституционные права на неприкосновенность частной жизни. Вы с этого момента можете быть свободны, так как я добродушно дарю вам эмансипацию, – решительно заявила я.

–Боюсь, это невозможно, – тактично ответил мне мужчина. – Я подчиняюсь указаниям только Михаила Викторовича.

Я сердито посмотрела на мужчину, понимая, что в ближайшее время отвязаться от его компании мне вряд ли удастся, так как вести любые переговоры с Михаилом я вовсе не собираюсь. Даже поп поводу высказывания ему моего недовольства насчёт этого. С обратной стороны меня умиляет то, что он так заботится обо мне и переживает за мою безопасность. Но, в то же время мне не по душе, что благодаря этой надзирательской слежке за мной, он знает каждый мой шаг. Он как будто наблюдает за мной глазами этого мужчины.

–Ладно, тогда личная просьба – станьте невидимым! – отрезала я и зашагала прочь.

Нужно смириться с тем, что теперь Михаил будет знать обо мне почти всё. И также нужно сейчас позвонить Кате, которая наверняка уже с полным боекомплектом в багажнике мчится спасать мою жизнь.

–Алло, сестрёнка, ехать никуда не нужно, уже всё в порядке, – быстро проговорила я в трубку телефона.

–Слава Богу, а то я в пробке застряла. Ты знаешь этого человека? – поинтересовалась сестра.

–К сожалению уже знаю, – буркнула я.

–В смысле? Ты можешь внятно объяснить? Машина зарегистрирована на человека из частной охранной организации, которая работает на Романова.

–Точно. На него.

–Ну и что из этого? Ты объяснишь мне, наконец, каким боком к тебе Михаил Романов?

–Долго рассказывать. Давай не по телефону, спасибо за помощь, я заеду к тебе на неделе, и мы поговорим, хорошо? – скривилась я.

–Ох, что-то ты скрываешь от меня, Александра. Ладно, до встречи. Целую тебя, – вздохнула сестра.

–Целую, – попрощалась я.

Сев за руль своей машины и увидев того же чёрного Мерседеса, который снова рьяно двинулся за мной, я про себя улыбнулась. Все-таки этот мужчина послан мне для того, чтобы успешно решать мои проблемы, а не создавать их.

Все последующие недели я совестно просидела за учебниками, готовясь к предстоящей декабрьской сессии. В университете моя слава плохой девочки день за днём растворялась во времени, и я уже начала чувствовать среди своих однокурсников себя совершенно спокойно и уверенно. Каждый раз опечаленно смотрела на пустующую парту, за которой сидел Андрей. Как ему там, в незнакомом городе, в дали от близких и друзей? Его знакомые вряд ли согласятся дать мне хоть какую-то информацию о своем друге, а единственный человек, у которого я могу узнать хоть что-то о нём, недосягаем для меня. Вернее, я не хочу первой нарушать нашу долгую затянувшуюся на недели изоляцию друг от друга. Каждый раз, слыша мелодию входящего вызова на телефоне, меня долбит, словно током, и я достаю телефон в надежде, что это звонит Михаил. Но он почему-то играет со мной в молчанку уже долгое время. Конечно, благодаря моей охране, которая уже больше месяца следует за мной повсюду, он следит за моей жизнью. А я про него ничего не знаю, абсолютно ничего. Даша рассказывала, что он очень занят на работе, что даже в клубе давно не появлялся. Мне бы увидеть его хоть бы краешком глаза, просто узнать всё ли у него в порядке. Но моя гордость слишком велика, чтобы сделать первый шаг к нему и позвонить или написать, хотя рука одинокими вечерами тянется это сделать. Зловещие мысли о том, что он не хочет меня больше видеть, и я ему не нужна, часто стали посещать меня. И я бы поверила в это, если бы не одно но