Горошина для принцессы - Олег Шушаков

Восстанавливаться в медицинском она покуда не собиралась… Может быть, позднее… А пока решила подготовиться и сдать экстерном все необходимые зачеты и экзамены, чтобы аттестоваться на фельдшера, и даже уговорила Владимира свозить ее во Владивосток в книжный магазин за учебниками…

Если бы она знала, сколько бед и горя принесет ей эта поездка!..

А тогда, набрав полную сетку книжек и оставив их в машине, они отправились на набережную… Честно отстояв длиннющую очередь, Владимир купил мороженое. Играла музыка, они гуляли, держась за руки, ели эскимо и не сводили глаз друг с друга.

На нем была белоснежная форма, китель и брюки на выпуск, а на Снежке - его любимое, белое с синим, платье. Такими их навсегда и запечатлел уличный фотограф. Влюбленными, молодыми и красивыми…

Стоял прекрасный сентябрьский день. Солнечный и яркий. Словно лето еще не окончилось. Словно не пришла еще осень. Словно зима, холодная и стылая, была еще далеко-далеко…

Внезапно Снежка почувствовала чей-то пристальный взгляд и оглянулась. Но никого не увидела… Какое-то неприятное воспоминание скользнуло тенью по краю ее сознания, но растаяло, так и не оформившись. Она пожала плечами и тут же позабыла об этом мимолетном ощущении.

Владимир травил очередную байку из жизни летчиков. Злоключения глупого пилота достигли кульминации, и Снежка смеялась над бедолагой до слез…

Это был один из самых лучших дней в ее жизни!

Нагуляв зверский аппетит, они завернули в ближайший ресторан. А оттуда в гостиницу. Потому что, натанцевавшись и захмелев от шампанского и объятий Владимира, Снежка наотрез отказалась ехать куда-то, на ночь глядя!

Утром спокойненько доедут!.. А сейчас!..

И она посмотрела на Владимира таким взглядом, что он, осекшись на полуслове, перестал возражать, подхватил ее на руки и закружил, целуя…

Это была одна из самых лучших ночей в ее жизни!

Которую она никогда не забудет!

Потому, что больше в ее жизни таких ночей уже никогда не было…

Вскоре после их возвращения из Владивостока у Владимира начались неприятности по службе.

Он ей ничего не рассказывал. Но она сама видела по его нахмуренным бровям и потемневшему лицу, что дела идут не очень хорошо. Что они идут плохо. И день ото дня становятся все хуже и хуже…

Пришел октябрь. Теплый и ласковый.

Природа словно пыталась компенсировать собой ту тяжесть, которой наполнили Снежкину жизнь люди…

Но в сопки они больше не ходили.

Владимир находился словно под домашним арестом. Неофициальным, но от этого не менее жестким. Даже для поездок на беседы со следователем (слава Богу, пока еще только на беседы!) в находящийся всего в двух километрах от их военного городка Никольск-Уссурийский, за ним присылали машину из районного отделения НКВД.

Тем временем в бригаде начались аресты…

И поселился страх…

Люди не спали до самого рассвета, прислушиваясь, не заурчит ли во дворе длинный черный автомобиль, и гадая, к чьим дверям сегодня направятся уверенные шаги приезжих татей. А утром прятали друг от друга красные не выспавшиеся глаза, делая вид, что нисколько не удивлены исчезновением еще одного боевого товарища.

Песни из черных тарелок репродукторов звучали громче, строевые команды на плацу резче. А кумачовые транспаранты с лозунгами об усилении бдительности не просто лезли в глаза. От них уже некуда было деться…

Снежка тоже боялась. Очень боялась…

И провожая Владимира по утрам в штаб, никак не могла отделаться от мысли, что больше его не увидит.

Сначала она переживала, что всё это началось из-за неё. В смысле, из-за ее отца… Из-за того, что он был арестован… Но Владимир только покачал головой, обнял ее и сказал, что в этом случае его уже давно взяли бы. Нет, она тут ни при чем! И он в двух словах рассказал ей о глупой истории с бомбами.

Снежка немного успокоилась, а потом испугалась еще сильнее!

Если его так задергали не из-за нее, а по такой незначительной причине, то, что будет, когда следователь дознается о том, что он женат на дочери врага народа?!

И все же, вопреки всему, она верила, что ее Владимира, Героя, депутата и трижды орденоносца, представленного к четвертому ордену за Хасан, арестовать не посмеют…

Погода испортилась. Пошли дожди. С деревьев облетели последнее листья… А следствие всё длилось и длилось, выматывая жилы и у него, и у нее.

И Снежка уже не знала о чем молиться… Чтобы оно, наконец, окончилось, и наступила хоть какая-то ясность… Или, чтобы оно никогда не кончалось, потому что тогда Владимира заберут… Заберут у нее навсегда…

Его арестовали ночью семнадцатого октября.

Это был какой-то кошмарный сон! Который повторяется до тех пор, пока человек не сойдет с ума.

Полночный стук в двери… Синие фуражки с малиновыми околышами…

- Майор Иволгин?.. Вы арестованы!

- Нет! - крикнула Снежка, кинулась к Владимиру и прижалась изо всех сил.

- Уезжай! Куда угодно! Немедленно! - успел шепнуть он, прежде чем дюжие руки оторвали их друг от друга.

Снежка посмотрела на него и сквозь закипающие жгучие слезы прочитала по беззвучно шевелящимся губам: «У-ез-жай! Не-мед-лен-но!»…

Пошарившись в платяном шкафу и ничего, подлежащего немедленному изъятию, не обнаружив, чекисты ушли и увели Владимира. Они ничего не взяли, кроме его пистолета, документов и боевых наград, но квартира, еще недавно переполненная любовью, опустела…

Потому что у Снежки отняли самое главное. Потому что у нее отняли всё!

Она совершенно механически закрыла входную дверь, собрала разбросанные по полу тряпки, подняла и поставила обратно на полку книги…

А потом села на кровать и обхватила себя за плечи руками.

Что же делать, что же делать, что же делать, пульсировала в ее голове одна единственная мысль…

Разобранная постель еще хранила очертания тел, но уже успела остыть. Снежка провела рукой по подушке Владимира и слезы, наконец, покатились по ее щекам… Только теперь она до конца поняла, что для нее значила его любовь!

Такая сильная… Такая глубокая… Такая настоящая…

Он обязательно вернется! Он обязательно уцелеет и вернется! Потому что он везучий, потому что он самый везучий в мире, повторяла себе Снежка снова и снова. А она все сделает, как он сказал! Она…

Господи, ведь, он сказал, чтобы она немедленно уезжала, вдруг спохватилась Снежка! Она вскочила, вытащила из-под кровати чемодан и стала швырять в него вещи, собираясь в дорогу. А потом замерла и медленно опустилась на пол рядом с ним.

Разве она может уехать?! Не зная ничего о том, что с Володей… А вдруг это ошибка? А вдруг его подержат немного и отпустят?..

Хотя, она уже и не была такой наивной дурочкой, как полгода назад, в ее душе все еще теплилась надежда на справедливость…

Снежка решительно задвинула чемодан назад, под кровать. Она никуда не уедет, пока еще есть надежда, что Владимира освободят!

И она никуда не поехала.

Господи, ну почему она его не послушалась?!

Если бы она тогда уехала, все могло сложиться совсем иначе…

Первый раз ее вызвали для дачи показаний лишь через две недели.

К этому времени Снежка уже совершенно измучилась от неизвестности. Подруг в городке она себе так и не завела. А те штабные работники, которых она знала, и кто еще не был арестован, едва завидев Снежку, шарахались от нее, как от зачумленной…

Поэтому она даже обрадовалась, когда за ней приехали! Наконец-то, она хоть что-нибудь узнает о Володе!.. А, может, ей даже удастся убедить тех, от кого зависит его судьба, что он ни в чем не виноват!

Все ее надежды рассыпались в прах, едва она вошла в кабинет следователя…

- Здравствуйте, Снежана Георгиевна, - сказал он с удовлетворением удава, взирающего на свою беспомощную жертву. - Гора с горой не сходится, а человек с человеком обязательно сойдётся! Если таки очень этого захочет…

Господи! Ну, почему она не послушалась Владимира! Ведь, говорил же он ей, уезжай немедленно!

Это был тот самый незнакомец, который преследовал ее всю минувшую весну! Следователь по особо важным делам майор Государственной безопасности Златогорский. Снежка о нем уже давным-давно позабыла. А он о ней, оказывается, нет.

- Присаживайтесь, Снежана Георгиевна, - сказал Златогорский. - Полагаю, теперь вы более благосклонно меня выслушаете…

В форме он выглядел как-то иначе… Еще опаснее что ли.

Форма вообще сильно меняет человека. И внешне, и внутренне. Особенно ромбы на петлицах и широкие шевроны из золотого галуна. И нарукавный знак высшего начсостава Главного управления госбезопасности НКВД СССР…

Снежка села на стул, стоящий посреди кабинета, и инстинктивно одернула подол, заметив пристальный взгляд Златогорского… Он усмехнулся.

- За что… - спросила Снежка прерывающимся голосом. - За что вы арестовали моего мужа?..