Два романа об отравителях - Агата Кристи

Эллиот не ответил. Он знал, что еще не время строить теории. До вскрытия они ведь даже не могут точно сказать, от чего умер Марк Чесни, — ясно только, что он был отравлен одним из цианистых соединений. Однако возможность, высказанная майором, приходила уже в голову и ему самому.

Он обвел взглядом музыкальный салон. Квадратная комната площадью примерно двадцать квадратных метров; стены отделаны серыми панелями с золочеными кромкаму. На дверях, выходящих в сад, тяжелые темно — серые шторы. Что касается мебели, в комнате были только пианино, радиола, старинный французский комод, стоявший у двери в вестибюль, четыре легких стула, обитых парчой, и два табурета. В результате центр комнаты оставался почти пуст, так что человек, достаточно осмотрительный, чтобы не налететь на стоящее у дверей в сад пианино, мог пересечь комнату в темноте, ни на что не наткнувшись. Ковер, как он заметил еще раньше, был настолько толст, что полностью заглушал звук шагов.

— Хорошо, — сказал майор. — Проверим. Выключатель находился возле комода, Эллиот повернул его, и комната погрузилась в темноту. Несколько мгновений перед его глазами все еще плясал, медленно затухая, призрачный след ослепительных огней люстры. Несмотря на то, что шторы не были задернуты, трудно было что — то различить на фоне затянутого тучами неба. Послышалось легкое позвякивание — кто — то затянул шторы.

— Я размахиваю рукой, — раздался из темноты голос майора. — Вы меня видите?

— Нет, — ответил Эллиот. — Оставайтесь на месте, я пойду и открою раздвижную дверь.

Пройдя наощупь через комнату, едва не перевернув один из стульев, он нашел дверь. Раскрылась она легко и почти беззвучно.

Осторожно пройдя два или три метра, отделявшие его от стола, Эллиот нащупал выключатель лампы, и ослепительно белый свет ударил в противоположную стену. Затем Эллиот вернулся, чтобы взглянуть, как все выглядит из музыкального салона.

— Гм! — хмыкнул майор.

Ему бросились в глаза часы, стоявшие на полке из полированного темного дерева за головой мертвеца. Это были довольно большие латунные часы с циферблатом диаметром в шесть дюймов и небольшим бронзовым маятником, раскачивавшимся взад и вперед. Часы показывали без пяти час.

Лампа стояла немного правее письменного стола. Видна была коробка конфет с синими цветами на крышке. Приподнявшись на цыпочки, Эллиот увидел лежавший на столе карандаш, но ручки, о которой упоминала Марджори Вилс, видно не было.

Слева виднелась одна из дверей, выходящих в сад. Справа у стены стоял секретер, а на нем настольная лампа с зеленым абажуром. Там же находился и большой сейф, выкрашенный под дерево. Это было все, если не считать кресла и массы брошенных на пол журналов и каталогов. Все это видно было сквозь проем двери, словно на сцене. Судя по расположению стульев в музыкальном салоне, зрители сидели примерно метрах в пяти от Марка Чесни.

— Тут особенно глядеть не на что, — с оттенком нерешительности в голосе заметил майор. — Вы согласны со мной?

Глаза Эллиота вновь привлек выступающий из — за платка в нагрудном кармане костюма покойного краешек сложенного вдвое листка бумаги.

— Вот это, сэр, — показал он. — По словам мисс Вилс это должен быть список вопросов, подготовленный мистером Чесни.

— Да, но зачем он нам нужен? — чуть не крикнул майор. — Если даже он приготовил список вопросов, какая, по — вашему, разница?..

— Дело вот в чем, сэр, — ответил Эллиот, тоже чувствуя желание кричать. — Разве вы не видите, что весь этот спектакль был построен на серии трюков, предназначенных для зрителей? Во всем, что они видели, был, вероятно, какой — то обман, и убийца воспользовался этим. Все это помогло ему, защитило и, весьма возможно, продолжает защищать даже сейчас. Если мы сумеем точно выяснить, что они видели или, во всяком случае, полагали, что видят, мы, быть может, нападем на след убийцы. Даже безумец не пошел бы на такое явное, открытое и дерзкое преступление, если бы план мистера Чесни не содержал чего — то, что обеспечивало бы ему защиту, чего — то, что могло бы увести полицию на совершенно ошибочный путь. Бог знает, что это, но разве это не ясно.

Майор Кроу взглянул на него и вежливо проговорил:

— Прошу извинить меня, инспектор, но мне ваше поведение все это время кажется несколько странным. Кроме того, любопытно было бы знать, откуда вам оказалось известной фамилия жениха мисс Вилс. Лично я ее при вас не упоминал.

— Черт! Прошу прощения, сэр.

— Ничего, ничего, — все с той же вежливостью ответил майор. — Это не имеет ни малейшего значения. Помимо того, относительно списка вопросов я склонен присоединиться к вашему мнению. — Может быть с их помощью нам удастся вывести что — то на чистую воду. Вы правы. Если там были какие — то ловушки, в вопросах должно содержаться упоминание о них.

Он вытащил листок из кармана покойного, развернул его и положил на стол. Вот что было там написано четким, каллиграфическим почерком:

ДАЙТЕ ПРАВИЛЬНЫЕ ОТВЕТЫ НА СЛЕДУЮЩИЕ ВОПРОСЫ:

1. Была ли на столе коробка? Если да, опишите ее.

2. Какие предметы я брал со стола? В каком порядке?

3. Который был тогда час?

4. Какого роста был человек, вошедший в кабинет из сада?

5. Опишите, как был одет этот человек.

6. Что он держал в правой руке? Опишите этот предмет.

7. Опишите, что он делал. Взял ли что — нибудь со стола?

8. Что он дал мне проглотить? Сколько времени это у меня заняло?

9. Сколько времени он пробыл в комнате?

10. Кто говорил и что было сказано?

Верными будут считаться лишь буквально правильные ответы на каждый из поставленных вопросов.

— Как будто ничего особенного, — пробормотал майор, — но ловушки здесь есть. Посмотрите только на примечание. И судя по восьмому вопросу, насчет того, что капсулу он должен был проглотить только притворно, вы были правы, инспектор. Тем не менее…

Майор снова сложил листок и передал его Эллиоту, бережно уложившему его в свой бумажник. Затем майор, не отрывая глаз от часов на каминной полке, отступал к двери кабинета.

— Тем не менее, как я уже говорил…

Луч света из открывшейся двери в вестибюль рассек пополам музыкальный салон. В проеме двери показался силуэт человека. Ясно виднелись лишь блики света, отраженного от его лысой головы.

— Эй! — резко крикнул вошедший. — Кто здесь? Что вы тут делаете?

— Полиция, — ответил майор. — Не беспокойтесь, Инграм. И включите, пожалуйста, свет.

Сделав пару попыток нащупать выключатель, стоя в дверях, вошедший наощупь добрался до комода и включил свет. Эллиот понял, что ему следует внести некоторые коррективы в свое первое мимолетное впечатление, создавшееся у него от профессора Джилберта Инграма еще в Помпее.

Круглое, доброжелательное лицо Инграма, склонность к полноте и несколько преувеличенная жестикуляция создавали впечатление, что он низенький толстячок. Это впечатление еще усиливалось голубыми, блестящими, с виду наивными глазами, широким, похожим на пуговицу носом и двумя хохолками темных волос, небрежно зачесанных на уши. У него была манера поглядывать, опустив голову, снизу вверх с насмешливым выражением, отражавшим, вообще говоря, его отношение к жизни. Сейчас, однако, все это пугающе изменилось. Лицо стало синеватым, смятая рубашка пузырем торчала из — под жилета. Профессор непрерывно потирал один о другой пальцы правой руку, словно они были испачканы в мел. В действительности, понял сейчас Эллиот, он был среднего роста и не так уж толст.

— Восстанавливаем происшедшее, не так ли? — заметил профессор. — Здравствуйте, майор. Здравствуйте, Боствик.

Его слова были произнесены с рассеянной вежливостью, вызвавшей на лицах всех мимолетный проблеск улыбки. Главным впечатлением, сложившимся у Эллиота, было то, что за этим, невинным лицом скрывается проницательный ум.

— Полагаю, что вы, — добавил после короткой паузы профессор, — представитель Скотленд Ярда, о котором мне говорил Джо Чесни. Здравствуйте, инспектор.

— Так, — сказал майор и чуть грубовато добавил: — Сейчас, знаете, ли… мы хотим довериться вашему мнению.

— Довериться моему мнению?

— Я хочу сказать, что вы — профессор психологии… Вас — то никакая ловушка не обманет. Вы сами это говорили. Вы можете — правда ведь? — рассказать нам, что, собственно, происходило во время этого проклятого спектакля.

Профессор Инграм бросил быстрый взгляд на раздвижную дверь. Лицо его изменилось еще больше.

— Полагаю, что да, — ответил он довольно резко.

— Так я и думал! — с растущей уверенностью воскликнул майор. — Мисс Вилс сказала, что тут разыгрывался какой — то странный спектакль.

— О, вы уже беседовали с нею?

— Да. Насколько мы смогли понять, весь этот спектакль был основан на серии трюков…