ИЗ ЛЮБВИ К ИСТИНЕ - Карина Пьянкова

Старик посмотрел на меня с устрашающей серьезностью. Я уже давно поняла: если на лице дурака появляется умное выражение, то это не принесет нашему многострадальному миру ничего хорошего.

– Не слишком хорошая идея, ларэ, если вы планируете продолжать работать в отряде дознавателей.

– И вы мне угрожаете? – не сдержала искреннего веселья я. – Дознаватель, не раскрывший за последние десять лет ни одного дела и проваливший уже три квалификационных экзамена?

Ларо Стефан побагровел и запыхтел, как еж, о которого споткнулись. Драгоценные коллеги озадаченно примолкли, глядя на меня с недоумением. Ну да, это ведь первый раз, когда я позволила себе продемонстрировать свое недовольство на людях. Разумеется, подобное поведение ни в коей мере не нарушает норм приличия и не является истерикой. Для остальных. Но по отношению ко мне это примерно то же самое, что и крики ярости в исполнении других.

Кахэ окончательно испортили мне нервы. А обожаемые родители с радостью помогли им. К вышеперечисленному можно добавить постоянное ощущение опасности и перенапряжение. В итоге я пребываю в отвратительном настроении, слабо себя контролирую и неестественно агрессивна. В общем, если использовать слова моих сослуживцев, я похожа на гадюку, которой наступили на хвост. Зла, как сотня демонов, и потенциально опасна для любого объекта.

– Это оскорбление! – вякнул начальник.

– Разве? – переспросила я, делая шаг вперед. Часть присутствующих предпочла незамедлительно покинуть мой кабинет. Инстинкт самосохранения и по сей день управляет людьми и нелюдями. Хоть что-то в мире остается неизменным. – В моих словах не было ничего оскорбительного для вашего достоинства, ларо Роу, а вот в ваших действиях любой желающий может углядеть сокрытие преступления, – любезно ответила я, прикидывая, а можно ли убить тем жалким куском железа, который выдавали всем дознавателям в качестве обязательного табельного оружия.

Кажется, у меня в первый раз за всю жизнь возникла мысль убить начальство. Думаю, стоит внести этот день в календарь как праздник.

– Вы можете инициировать служебное расследование сами, либо это сделаю я. При втором варианте можете даже не надеяться на то, что дело не получит огласки. – Я вопросительно посмотрела на ларо Стефана, ожидая, пока он выберет свою участь. Я имела все возможности для полного уничтожения карьеры старика – пускай меня не любят в страже, но к мнению моему все же прислушаются.

Ларо Роу, к счастью для себя, все же воспринял мои слова всерьез и рапорт о произошедшем подал. Я сама перечитала все бумаги перед отправкой, во избежание неблагоприятных последствий. Ларо Стефан бесился, но я всегда умела настоять на своем. В отличие от этого отвратительного самодовольного старика. Теперь же, когда все хлопоты были завершены, я чувствовала приближение истерики, как животные ощущают приближение бури.

Надо отпуск взять. Потом. Если доживу.

В комнате омерзительно воняло горелым. Ковер был уничтожен безвозвратно, и о том, что он когда-то вообще существовал, говорил лишь запах паленой шерсти. Пол придется перестилать едва ли не во всей комнате. Стол практически не пострадал. Хороший мореный дуб способен пережить многое, как оказалось.

Пора заканчивать расследование, иначе, боюсь, некому будет помогать моим родителям в старости. Зря они не завели второго ребенка. Дознаватель – самая непостоянная величина в этом мире: слишком много людей стремится отправить его в последний путь.

Когда я выпила уже вторую кружку отвара, понимая, что успокоиться так и не удалось, а больше в меня не влезет, в дверь постучали. Причем подобный ритм я раньше ни разу не слышала. Так уж сложилось, что каждый работник нашей управы выстукивал что-то свое, индивидуальное, и пока еще посетитель находился за дверью, можно было понять, кто пожаловал к тебе в гости.

– Войдите! – разрешила я, дезактивируя защиту.

Осторожность была отправлена куда подальше. Я могла

сцепиться с любым типом, решившим покуситься на мою жизнь, и даже начала желать еще одного нападения: это, по крайней мере, дало бы мне возможность сбросить накопившееся напряжение.

Моим приглашением незамедлительно воспользовались. Дверь бесшумно открылась, и в комнату буквально просочился странный субъект, вызвавший у меня желание бросить в него каким-нибудь атакующим заклинанием помощнее. Единственное, что меня успокоило, так это фиолетовый колет – форма отдела внутренних расследований. Впрочем, наличие формы еще ни о чем не говорило. Хотя бы потому, что оборотней редко берут в стражу, а передо мной, несомненно, был один из них: сухопарый, двигающийся чересчур плавно; его лицо было скуластым и с резкими чертами.

– Добрый день, ларэ Тьен, – дружелюбно улыбнулся оборотень.

Я машинально отметила, что, наверное, улыбка у него была обаятельной.

– Добрый день, ларо… – Я сделала многозначительную паузу.

– Раэн каэ Орон, – с легким поклоном представился чужак.

Орон… Орон… Вроде бы Рысь. Ничего больше вспомнить не удавалось. Оборотни были подданными королевства Эрол вот уже несколько веков, но я не особо интересовалась этим народом.

– Я ознакомился с рапортом ларо Роу и решил в первую очередь переговорить с вами, ларэ, – произнес ларо Орон, глядя на меня… оценивающе.

– Я готова ответить на ваши вопросы, – сдержанно кивнула я.

А быстро Роу управился. И на рапорт среагировали как-то слишком оперативно. Странно.

– Позволите присесть, ларэ Тьен? Разговор обещает быть долгим, – усмехнулся нелюдь (боги, за что же мне столько нелюдей разом?).

– Разумеется, ларо, – ответила я, кожей чувствуя какой-то подвох. Хотелось выставить чужака вон, но постудить подобным образом было бы неблагоразумно.

– Как только у вас хватило смелости укрывать Аэнов? – с искренним интересом спросил меня дознаватель. – Обычно женщины предпочитают так не рисковать.

– О чем вы? – Я приподняла брови, обозначая удивление.

– И, самое удивительное, даже я не смог бы уличить вас во лжи, – не обратил внимания на мою реплику оборотень. – Кстати, вы в курсе, что совершенно не пахнете эмоциями? – осведомился он.

– Я вас не понимаю. – Я искренне недоумевала как над словами оборотня, так и над самим фактом его появления в моем кабинете.

– Обычно любое живое существо меняет собственный запах в зависимости от испытываемых эмоций. Оборотни обладают превосходным обонянием, мы можем по запаху определить любые чувства: страх, гнев, волнение, даже влюбленность. Ваш запах – только запах тела, то есть вы пахнете, как труп.

– Это угроза? – насмешливо спросила я.

– Всего лишь констатация факта, – пожал плечами мой странный собеседник. – Когда врешь – волнуешься, соответственно изменяется запах. Вы лжете мне в глаза и все равно пахнете так, будто не испытываете ни малейшего беспокойства.

– Может быть, из-за того, что я говорю правду? – невинно хлопнула глазами я. – Или свято уверена в собственной правоте.

– Чушь. Вы слишком хорошо разбираетесь в кахэ и слишком въедливый дознаватель, чтобы не подозревать, кого держите в руках. Я успел ознакомиться с вашей биографией, ларэ. К тому же я разбираюсь в южанах и знаю, что только у Аэнов лиловые глаза.

Я позволила себе выказать удивление.

– А вы, видимо, не знали об этой особенности? Да бросьте вы, ларэ Риннэлис, вы же знаете о кахэ все, что можно и что нельзя… Это признак нечистой крови – основательница Дома, Айис, взяла в мужья эльфа, и все их потомки унаследовали его цвет глаз.

– Я поражена вашими познаниями, ларо, но какое это имеет отношение к нашему делу? – Примерное представление о происходящем у меня уже было, и теперь я размышляла на тему, чем мне все это грозит.

– При задержании составляется описание внешности и в документации магически закрепляется образ. Я позволил себе проявить любопытство, ларэ, – ответил мне ларо Орон.

Это все объясняет. И предвещает крупные неприятности.

– Кстати, вы знаете, что устанавливать магические средства защиты на жилище – незаконно? – нахмурился дознаватель. – Мои люди пострадали.

А вот тут я уже ехидно осклабилась.

– Во-первых, подобные системы защиты уже месяц как официально разрешены. Во-вторых, моя защита была зарегистрирована согласно с административным уложением сразу же по факту ее создания. В-третьих, проникнуть в жилище дознавателя можно только с его согласия, даже если на него заведено уголовное дело, следовательно, здоровье «ваших людей» мне глубоко безразлично, ко всему прочему, у меня появляется законный повод для заявления протеста.

– Восхитительно, – хмыкнул ларо Орон. – Вы еще и отличаетесь потрясающей наглостью, ларэ Тьен. Я в восторге.

– Польщена. Но либо вы предъявляете мне обвинения прямо сейчас, либо прекращаете попытки запугать, все равно меня ваши инсинуации мало трогают.