Убийца Эльфов - Ростислав Марченко

Моя добыча была неплоха: три комплекта доспехов и оружия. Хадд выжил, да и рана его больше выглядела страшно и опасно, чем была. Он со вторым комплектом обломался: героям засчитали обоюдку. Остались при своих. Парень, напоследок изрубленный Бруни, выжил тоже, но остался без вооружения, как, впрочем, и его первый недобиток.

В результате форс-мажорных обстоятельств конунг собрался перенести сроки отправления посольства, даже если заложники прибудут и завтра. Но тут обошлось — гости Оркланда задерживались. У нас с Торвальдом все зажило быстро, Хадда пришлось дополнительно лечить колдунам.

В фольклор мы действительно попали. Слухи о нашей массовой дуэли разнеслись по столице, а значит, и стране достаточно быстро. В гробу я видел такую известность перед посольством: Рангвальд — идиот, запустил такую погремуху, что я прямо видел себя первой мишенью для, например, отравителей. Вторым минусом было то, что при виде нас кривили рожи приятели Бедмода А’Тулла. Но провокаций не было. Основания убивать друг друга были достаточно веские, проверить, насколько вескими будут другие причины, никто не пытался. Между прочим, выяснилась некоторая подоплека событий: отец покойного Тейта был его побратимом и деловым партнером, Бедмод приторговывал с иноземными купцами. Неясности в его поведении стали понятны.

Заложники из посольства по обмену появились только через пятнадцать дней после нашей бойни. Еще через день мы, включая Хадда, отправились в Аргайл.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА 1

Я стоял на балконе и скучал, рассматривая водную гладь. Дворец представлял собой нечто среднее между замком и дворцом, я видел фото чего-то похожего в свое время, но тут, в отличие от Земли, замок, видимо, не перестраивали, а делали несколько укрепленным предметом роскоши изначально. Логика была понятна: если враг окажется достаточно силен, чтобы с водной глади озера взломать стены «Сердца Аргайла», отсидеться что в донжоне, что в полноценном замке не получится. Так что средства логичнее пустить на архитектуру и удобство полноценной королевской резиденции, оставив минимальные брутальные изыски не столько для защиты от врага внешнего, сколько внутреннего. Для врага внешнего предназначались стены и башни по периметру острова, обрывающиеся в воду, и единственный мост. Ну и, естественно, королевская гвардия.

Внизу играла музыка, раздавался женский смех в ответ на мужские шутки, кто-то кому-то читал стихи, в общем, народ оттягивался, как мог. Даже парк на острове имелся, чтобы какой-нибудь графине было где уединиться с юным рыцарем без лишних глаз, пока муж нажирается винища и хвастает своими подвигами в кругу таких же, как и он, алкашей.

Танцевать я не стремился, ухлестывать за дамами тоже — все-таки специфическое отношение к оркам никуда не делось, создавать повод для конфликта, ухлестывая за всеми подряд, мне совершенно не хотелось. Да и, честно говоря, не заметил ни одной женщины, ради которой стоило бы утруждаться. Нет, соврал, была парочка, но тут пришлось подумать о риске нарваться, например, на оскорбления уже с ее стороны. Женщина — не мужчина, ей слов в глотку вместе с зубами не забьешь. Обычно. Данные красотки к нам явно особого тепла не питали. Любительницы экзотики, разумеется, нашлись, как же без них, но эти шлюхи меня, увы, не заинтересовали. Те, которых я смог просчитать, оказались неинтересны, а с теми, которых понять не смог, связываться было, по моим расчетам, слишком рискованно, да и они были не фонтан.

В свои мысли по этому поводу я никого не посвящал, кроме троицы приятелей и Рангвальда. Как противоборствующая нам агентура сможет вбить клин между орками и Аргайлом? Самое простое — воздействовать либо на местных, либо на посольских. С целью создать такие обстоятельства, чтобы отношения не могли не испортиться. А для того чтобы создать для этого условия, к нам надо найти подход для просчета и контроля наших действий. Что проще использования для такой цели распутной бабенки из агентуры или обложенной агентурой? Вторая линия воздействия, несомненно, пойдет через местных слуг, но так как наша аристократия сие предусмотрела, то у посольства есть прокладка в лице наших халдеев. Тем даже отдельную кухню выделили, в хозяйственном крыле, для повседневной кормежки посольства. Жратву вдобавок проверял наш посольский маг с учеником, так что риск отравления сводился к минимуму. Собственно говоря, наши главные орки, включая Рангвальда, считали риск отравления минимальным даже без таких ухищрений — от эльфов они ожидали чего-то более изящного, как мне разъяснил старикан. Сама по себе смерть кого-то от отравления входила в перечень возможных осложнений для членов посольства и сама по себе осложнить отношения не могла, даже если король не найдет реально виновного, нет проблем казнить кого придется. А кого надо казнить, нормальный король всегда найдет. Особенно из благородных, например, из симпатизирующих эльфам. Отравление же, с качественным сбрасыванием стрелок на короля и его ближайших соратников, — операция достаточно сложная и рискованная, без достаточных гарантий успеха и выживания исполнителей. Учитывая то, что, рассорившись со своими звездорожденными соседями, король провел чистки среди эльфийских клевретов, изрядно проредив их число, риск грубых действий длинноухих казался вполне приемлемым. Как понимаю, не один я такой умный — старики явно обсудили риски и варианты развития событий с представителями местных спецслужб. Рангвальд даже обмолвился, что боится в этом плане не столько шпионов эльфов, сколько наших кровников среди людей. Я мысленно согласился с ним.

Между прочим, на первом же заседании посольства его величество лично расставил точки над «i» касательно нас, нашего поведения и решения потенциальных проблем. Разумеется, разрешил при малейших проблемах обращаться к себе или чиновникам своей администрации, этого предложения все ждали. Далее все было не так радужно. Если мы пожелали бы ознакомиться с красотами Аргайла — то только в сопровождении королевской гвардии и желательно своих воинов. Просто побродить по столице, перейдя мост, — наличие гвардии не обязательно, но телохранители не помешают. Даже прямо желательны. В одиночку соваться нечего, вне зависимости от причин — кто не послушает, пусть пеняет на себя. Визит к женщине — не аргумент. Последние слова его величество сопроводил понимающей усмешкой. Что касается конфликтов с дворянством, король пожаловался на сложности с нашими кровниками. Тут все было понятно. Посольство имело гарантии неприкосновенности от короля, о чем его администрация донесла до своего служилого сословия. Любой человек, первым обнаживший на нас меч, нож или что другое, должен был оказаться на плахе. Король сие гарантировал. Но предупредил, что коли кто-то по какой-то причине вызовет кого-либо на дуэль и член посольства согласится на поединок, то к принимающей стороне предъявлять претензий не надо. Он может только пообещать рассмотреть возможность поединка и обстоятельства конфликта, разрешив или не разрешив его и зависимости от обстоятельств. Чтобы к нам не подослали тутошних бретеров в том числе. Последних он, кстати, пообещал отправить в пыточную, а потом на плаху без всяких разговоров. Если же случится конфликт с благородным рыцарем, в котором действительно будет задета честь сторон, — то он ничем не может помочь уважаемым послам, кроме как быть бесстрастным и справедливым судьей, поскольку честь его подданных для него не пустой звук, как, впрочем, и честь уважаемых орков. Вообще же он, король, специально разъяснил придворным, что любой участник конфликта с послами рискует познать его гнев. Но жизнь сложна… Потом улыбнулся, видимо, чтобы разрядить ситуацию, и сказал, что не думает, что желающих подраться будет много, если желающие смерти членов посольства будут рисковать своей жизнью, а не жизнями своих наймитов! Наилучший же, по его мнению, вариант — не обращать внимания на вызовы, отправляя вызывающих к его чиновникам. Они найдут, что сказать обиженным.