Закон скорпиона - Боу Эрин

– Да, – поддержала Зи. – Надо.

На ней самой так и были надеты кровавые «перчатки».

Но Хан еще раз повторил:

– Нам надо его вымыть.

– Что здесь произошло? – спросил новый голос.

Мы подняли головы. На жухлой траве стояла Уилма Арментерос. В халате.

– Грего погиб, – ответил Элиан. – Твой палач его застрелил. И теперь Грего мертв.

– Мистер Бёрр! – позвала Арментерос.

Я невольно вскинула голову, но Бёрра не было. Должно быть, камберлендцы унесли его, пока мы были с Грего.

– Бакл, где мистер Бёрр?

– Не надо. – Да Ся встала. – Не ищите виновных. Посмотрите сюда. Взгляните на него. Взгляните на то, что вы сделали.

И Арментерос – надо отдать ей должное – глядела. На то, как ветер ворошит белые волосы, переплетая с травой. На удивительно беззащитные ресницы. И рану на горле.

– Его зовут Грегори Калвелис, – сказала Да Ся. – Грего.

– Грего, – повторила Арментерос. С интонацией доброй бабушки. Потом отвела взгляд и снова стала генералом. – Кто он? Какой страны заложник?

Из всех присутствующих она почему-то спрашивала именно меня.

– Он был сыном Великого герцога Балтийского альянса.

– Камберленд не находится в состоянии конфликта с Балтикой. Его смерть была…

– Убийством, – договорила Зи. – Его убил Толливер Бёрр, которого наняли вы и который выступал под вашим флагом в театре боевых действий. Поэтому его поступки попадают под вашу ответственность.

Разве что параграф договора не назвала. И все точно.

– Мальчик был одет как солдат, – сказала Бакл.

Да Ся, с окровавленными руками и коленями, развернулась к ней. Самообладание Синей Тары дало трещину.

– На нем не было вины. – Голос у нее звучал тоже надтреснуто и сорвался на шепот. – Он рассказывал анекдоты, он всего боялся, даже яйца из-под курицы не любил забирать. – Она подняла подбородок, снова становясь богиней, и повернулась к Арментерос. – Генерал, какие бы титулы мы ни носили, мы не солдаты. И не правители. Мы – невинные заложники. Мне кажется, вы об этом забыли.

Арментерос прищурила усталые глаза.

– Тут ты ошибаешься. – Она подняла глаза от бледного, как луна, тела Грего, которое захлестывали волны диких трав. – Дети перемирия. Заключаю вас под домашний арест в ваших кельях. У меня не хватит людей охранять вас, если вы будете тут хозяйничать. С вами оказалось больше проблем, чем я рассчитывала. О еде и прочем я позабочусь.

– А что делать с вашим внуком, сэр? – спросила Бакл.

Арментерос глянула на Элиана. Вздыхать не стала.

– Его тоже.

– Но… – возразил Элиан. – Я имею в виду, я должен сказать тебе, что я…

– Я знаю, что ты сделал, – перебила его Арментерос. – И знаю, что благодаря тебе у нас остается примерно два часа до того, как Талис взорвет город. Я этим сейчас занимаюсь. Наши личные дела мы с тобой можем решить потом.

– Нет. Не можем. Ты должна уступить. Тебе надо уйти отсюда.

– Нет, – сказала я. – Надо только, чтобы вы дали мне поговорить с Талисом.

Элиан энергично замотал головой. Тэнди в последнюю секунду сумела не схватить меня за перевязь. Ее пустая рука сомкнулась в воздухе.

– Грета, что ты делаешь?

Я постаралась ни на кого не обращать внимания – а у Зи, которая не спускала с меня глаз, блеснуло во взгляде понимание.

– Генерал, – сказала я. – Вы должны отвести меня на разговор к Талису.

Арментерос внимательно оглядела меня. Ее крупное лицо сморщилось, словно она изнутри прикусила щеки. Она задала тот же вопрос, что и Элиан, но теперь от ответа мне было не уйти. Генерал сейчас походила на медведя гризли: территория принадлежит ей, бежать некуда. Она спросила:

– Зачем?

– Затем, что он не даст вам уйти. А вы именно этого и хотите, правильно я понимаю? Вы делали ставку на то, что Талис не нанесет удара, пока вы держите его заложников в заложниках. И что моя мать будет…

Я не собиралась делать здесь паузу, но так получилось. Конечно, она любит меня. Конечно.

– Будет что-то предпринимать ради моего спасения. Вы просчитались в обоих случаях. Вы проиграли. Поэтому лучшее, на что вы можете сейчас надеяться, – это выбраться отсюда. Вам даже вода больше не нужна. Ваше население сократилось на… – Я остановилась, не имея ни малейшего представления, сколько человек жило там, где когда-то стоял Индианаполис.

– Триста семьдесят тысяч, – нехотя проворчала Арментерос.

– И ваши потребности в воде – соответственно, – закончила я.

Арментерос хмыкнула и сунула кулаки в карманы халата. Он был белый, так что генерал и сама походила на заложника – пожалуй, заложником она и была.

– Почему Талис? Зачем тебе встречаться с Талисом?

– У меня есть то, что ему нужно. Из всех, кто здесь находится, – только у меня.

Уилма не спросила, что это. Вместо этого ее взгляд опустился мне на руки – сжавшиеся и распухшие.

– Ваше высочество, я не понимаю, зачем вам вставать на сторону Камберленда.

– Ваше королевское высочество, – поправила я. – Потому что если вы, генерал, сможете выбраться, то сможете забрать с собой Элиана.

– Что?! – вскричал Элиан, которого кто-то (возможно, Бакл) уже заковал в кандалы. – Грета!..

Я продолжала смотреть на генерала.

– Если он останется, они его убьют. Отправят в серую комнату.

– Генерал, Талис никогда на это не пойдет, – сказала Бакл. – Этот мальчик – заложник!

– Грета, что ты делаешь? – спросил Элиан.

Арментерос ответила не сразу. Она стояла в мятом халате, у ее ног лежало тело Грего, и ее могучий ум медленно перебирал все варианты. Наконец она повернулась к Элиану.

– Знаешь, я дала обещание твоей матери. Сказала, что без тебя не вернусь.

Элиан изменился в лице. Он стоял как громом пораженный.

– Так вот. – Уилма Арментерос снова повернулась ко мне. – На самом деле, ваше высочество, вы не единственная, у кого есть то, что нужно Талису. Если тебе не удастся его убедить, скажи ему, что я предлагаю мою личную капитуляцию. Не моих людей – только меня. Пусть делает что хочет. Это может ему понравиться.

– Генерал! – запротестовала Бакл.

– Нет! – воскликнул Элиан.

Я вспомнила, как загорелся Талис идеей отомстить Арментерос. Настолько, что утратил свой и без того непрочный человеческий облик. «Она у меня станет историей. Мифом!»

Господи боже!

Было совсем темно, правда, птицы уже пели. Через два часа – рассвет и дым над Питтсбургом. И ничего не поделаешь, и никто не в силах что-то изменить. Элиан снова закован в цепи. Зи вся в крови. Аббат умирает. А Грего мертв. Остаюсь только я.

– Хорошо, – ответила я. – Скажу.

Камберлендцы отвели меня в мизери, потом запустили в узкую дверь позади рабочего стола аббата. Вдоль коридора шли отсеки, как кельи в катакомбах, в каждом из которых хранился один из наших учителей, со сложенными руками и прижатой в глубоком сне головой. Позади них в стене должны были мигать огоньки заряжающих их установок, но они не горели. Здесь был только один источник света – ручной фонарь, водруженный на гору мешков с песком. Посередине пустого, гулкого коридора сидели солдаты. Они устроили блокпост, оснастив его мелкими укреплениями, и зафиксировали ружье нацеленным на скромную дверь кельи аббата в конце коридора.

За этой закрытой дверью и находился Талис.

Мне подумалось, что камберлендцев не спасут никакие мешки в мире. Но что только не помогает солдатам чувствовать себя увереннее.

Мы вышли в круг света.

– Генерал приказывает отвести ее к нему, – сказала сопровождавшая меня женщина солдатам в карауле.

Она показала головой на дверь аббата, на тот случай если кто-то сомневался, кто или что заслуживает так веско произнесенного местоимения. Талис!

– Я хочу идти одна, – прибавила я.

Парень в карауле – вздрогнув, я узнала в нем того самого юношу, который стал зеленым при мысли о том, что меня начнут пытать, – посмотрел на меня расширившимися глазами, но лишь на мгновение, после чего смог отыскать в себе силы для бравады.