Дорогой читатель. Неавторизованная автобиография Ким Чен Ира - Michael Malice
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я уверен, что Великий Вождь видел большинство, если не все эти постановки. Но, как истинный революционер, он был гораздо больше заинтересован в будущих свершениях, чем в воспоминаниях о былой славе. Чем больше я размышлял о том, как я могу обеспечить то, что он хотел, тем меньше идей у меня появлялось. К сожалению, воссоединение было, пожалуй, единственной областью, где мои идеи отсутствовали. В апреле 1973 года я взял то, чему научился в кинематографе, и опубликовал "Об искусстве кино". Книга представляла собой энциклопедический шедевр, систематизировавший мою философию искусства и литературы. Я всесторонне рассмотрел различные теории, касающиеся художественного творчества, и изложил значительные теоретические проблемы, связанные с его развитием. Помимо теории семян, я дал комплексные ответы на все вопросы, касающиеся режиссуры, актерского мастерства, киносъемки, музыки, изобразительного искусства и грима.
На севере страны люди, следуя моему примеру, все чаще и чаще заявляли о своем почитании Великого Вождя. Например, премьер-министр теперь был объявлен президентом КНДР. Делегаты Пятого съезда РПК прикрепили к своим лацканам значки с портретом генерала Ким Ир Сена, и вскоре эта привычка распространилась на всех жителей Северной Кореи. Люди стали вешать его портрет в рамке в своих домах, выделяя одну стену исключительно для его изображения. Эти знаки восхищения и любви остаются универсальной нормой в КНДР и по сей день.
Но вместо прогресса опасность окончательного разделения Кореи возрастала с каждым днем. 17 октября 1972 года южнокорейские фашисты объявили военное положение. Патриоты, призывавшие к воссоединению, подвергались репрессиям или просто поголовной резне со стороны режима Пак Чун Хи. Затем, в июне 1973 года, сеульские мясники взяли на себя обязательство проводить политику "двух Корей", призывая одновременно принять в ООН Северную и Южную Корею и тем самым навсегда закрепить национальное разделение. Предатели даже начали шептаться о том, что однородный корейский народ становится неоднородным. Это была чепуха, но опасная чепуха.
Президент Ким Ир Сен осудил эти шаги, выступив 23 июня 1973 года со своей исторической речью "Предотвратим национальный раскол и объединим Отечество". Я делал все возможное, чтобы поддержать идею президента, направляя обращения к южнокорейскому народу в политических партиях и массовых организациях, а также к зарубежным соотечественникам и их группам. Но мои призывы в основном были встречены молчанием.
Не успокоившись, я решил действовать так, чтобы южнокорейские правители не смогли вмешаться. В конце 1973 года - отчасти благодаря моей работе -
Пять пунктов политики Великого лидера по объединению Отечества
1) Ослабление напряженности
2) Осуществление многостороннего сотрудничества и обменов
3) Созыв национальной конференции, состоящей из представителей всех социальных слоев, политических партий и общественных организаций
4) Создание федеративной системы Север-Юг
5) Членство в ООН в качестве Демократической Конфедеративной Республики Корё
Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о немедленном роспуске Комиссии ООН по объединению и восстановлению Кореи - главного империалистического инструмента для вмешательства в корейские дела. Я также добился открытия представительства КНДР при ООН в Нью-Йорке, самом сердце логова империалистов. Это позволило Северной Корее превратить ООН в театр борьбы,
что привело к усилению поддержки воссоединения во всем мире. Да, все это было прогрессом. Но прогресс этот шел ледниковыми темпами.
Я разделял озабоченность Великого лидера. Я хотел воссоединения Кореи так
же остро, как и он. Но я был намного моложе его. У меня была роскошь времени, а у него - нет. Меня раздражало, как мало удавалось сделать на международном уровне, в то время как я так много делал на внутреннем фронте. На
самом деле моя слава распространялась среди масс с каждым
днем как следствие всех моих революционных усилий. Ходили
слухи, что под моим руководством легко решаются самые сложные вопросы. Зрители превозносили революционные оперы и фильмы как доказательство моего блестящего ума. Все сходились во мнении, что я - настоящий лидер человеческого разума, тот, кто взрыхлил девственную почву и разбил цветочный сад искусства. Из-за всех этих разговоров многие люди жаждали увидеть меня воочию. Сделать это было несложно. Я всегда был среди масс. Каждый день я встречал много новых людей, но я был так скромен и так дружелюбен, что они часто не узнавали меня. Мне всегда было забавно разговаривать с кем-то, зная, что он не знает, кто я такой. Моя репутация начала расти как снежный ком. Вскоре газеты начали освещать мою деятельность. Казалось, что моя фотография появляется в газетах каждый день. Хотя мне это льстило, я все же считал, что такое освещение немного неуместно: вместо этого им следовало бы сосредоточиться на революционной деятельности президента Ким Ир Сена. В конце концов, после одной особенно восторженной статьи я решил посетить офис газеты, чтобы дать несколько крайне необходимых советов. Я встретился со всей командой и был рад увидеть, что все они были готовы делать заметки, как и положено настоящим журналистам. "Я сам много писал, - сказал я им, - и по собственному опыту знаю, что писать очень трудно. Поэтому тех, кто лечит, назначает и пишет статьи, можно назвать героями".
Они были ошеломлены. Во всех поколениях, наверное, никто и никогда не думал, что писателей будут называть героями. "Мы не герои", - скривился один из редакторов.
"А вы разве нет? В прошлом плети использовались для того, чтобы заставить людей работать. Но сегодня статьи служат той же цели. Это мощь идеологической кампании. Она превращает рабство в свободу. Вспомните, как в революционные дни активисты носили на спине мимеографы. Извлеките из этого урок. Вы должны внимательно наблюдать за любым явлением с политической точки зрения и оценивать его соответствующим образом. Даже когда вы изображаете пейзаж или пишете хороший путевой очерк, вы не должны придавать первостепенное значение самому предмету, а подчинять его идейному содержанию статьи. Только в этом случае она сможет ясно заявить о себе". Я сделал паузу. "И еще одно: не упоминайте мое имя в газете. В статьях обязательно должно быть высокое уважение к президенту, его обожание и восхваление как великого революционного вождя. Но если после этого останется место для статьи о
себе, посвятите ее какому-нибудь показательному факту о массах". Журналисты записывали каждое мое слово.
Более того, они слушали. На самом деле - хотя западному человеку трудно в это поверить - мое имя не упоминалось в прессе. Между собой репортеры называли меня "Великим учителем журналистов". Но в средствах массовой информации
