Беглец - Олег Бубела

Итак, итоги подведём — я решил понаблюдать за стычкой, но пришлось поучаствовать самому, в результате чего выжил один я, а остальные плавно переместились в раздел неживой природы. Отлично! Мне досталась повозка, все их вещи и оружие, которое в городе можно будет продать. Жалко, что не удалось ни с кем поговорить, а то неизвестность щекочет нервы — неясно, кто напал, на кого напали? А у мёртвых не спросишь, до некромантии я ещё не дошёл в обучении. Вздохнув, я подошёл к повозке. У колеса лежал мой знакомый возница с кнутом в руке и перерезанным горлом.

— Вот так! — удовлетворённо сказал я. — Бог не фраер!..

И распахнул занавеску, закрывающую дверной проём кареты. В следующий миг только моя великолепная скорость реакции, подстёгнутая всё ещё бурлящим в крови адреналином, позволила мне остаться в живых. Я рухнул на землю и лишь только потом понял, что в карете увидел штуку, похожую на арбалет, смотрящую прямо мне в лицо. Надо мной вжикнуло, а затем вдалеке послышался шмяк — арбалетная стрела вонзилась в дерево. Поняв, что арбалетчику теперь нужно время на перезарядку, я запрыгнул в карету и ухватил того, кто там был, за руку с арбалетом, а потом выкинул его на дорогу.

Осмотрев арбалетчика, я понял, что немного погорячился — на земле животом вниз лежала довольно симпатичная женщина, даже я бы сказал, девушка, одетая в длинное тёмное платье. Она как кошка повернулась на спину и уставилась на меня, не выпуская из руки арбалета. Я поднял руки и миролюбиво произнёс:

— Извини, я немного погорячился. Просто не люблю, когда в меня стреляют.

— Мену туга трог, шитагар дох! — произнесла та, будто выплюнула, с ненавистью глядя на меня.

— А теперь ещё раз и на общем, пожалуйста, — попросил я.

Но та, будто не слыша, попыталась вновь натянуть арбалет, потянув за его рычаг, и я понял, что в таком состоянии разговаривать с ней бесполезно. Дождавшись, пока она зарядит арбалет и достанет стрелу из-за пояса, я шагнул к ней и несильно ударил в висок костяшками пальцев. Ей хватило — выпустив арбалет, она повалилась в дорожную пыль, а я понял, что нужно спешить. Осмотрев карету внутри, я обнаружил там удобную мягкую лавку, большой сундук, пару одеял. Одно из них я сразу взял и бросил рядом с девушкой. Затем быстро сгонял за своими сумками и заодно обыскал тех двух, что оставил на повороте. Обобрав их и забрав всё ценное, я свалил тела в придорожные кусты, а затем, подхватив сумки, вернулся к карете. Сумки сразу закинул внутрь, а оружие нападавших кинул на одеяло. Затем так же обошёл остальные трупы, собрав всё оружие и деньги с украшениями в свой кошелёк, не тронув только двух коротышек, но мстительно обобрав кучера. Моей добычей стало больше тридцати золотых (богатые разбойники попались!) и немного мелочи, а также больше десятка мечей и кинжалов, которые я завернул в одеяло, крепко его завязав. Забросив и этот свёрток в карету, я оттащил тела нападавших и возницы подальше, чтобы их не увидели с дороги, а два тела коротышек наоборот, матерясь от натуги, закинул в карету, свалив на пол и укрыв одеялом.

После этого я подошёл к женщине и отметил, что она примерно одного роста с коротышками. Подумав немного, я пришёл к выводу, что они гномы. Правда немного смущало отсутствие у двух мужчин длинных рыжих бород (у них бороды были, но чёрные и длиной всего сантиметров десять), а также больших двуручных секир, но по росту и телосложению они никем другим быть не могли. Да и женщина явно походила на сородичей — крепко сбитая, не толстая, но крупная. Короче, гномка! И обращалась она ко мне на своём языке, а я ведь гномий не изучал, потому и не понял.

Пока она была без сознания, я решил провернуть тот фокус, что стал роковым в моей биографии — попытаться выкачать из неё информацию. Но не всю! Упаси меня демоны от такого сюрприза, чтобы потом в моей голове обосновалась воинственно настроенная баба! Только знания о языке. Тем более, что практика мне нужна совершенно точно, о чём я никогда не переставал себе напоминать. Быстро я наклонился к ней, приподнял пальцами её веки и вгляделся в зрачки. Теперь мне не потребовалось проводить подчинение, я сразу нырнул в глубины её разума, для удобства опять представив себе цветочную поляну. Её поляна разительно отличалась от моей — на ней росли какие-то мхи, лишайники, грибы. Да и не поляна это была, а светлая пещерка, целиком заросшая разными растениями. Теперь попробуем угадать, какое из них может быть знаниями речи. Я походил по ней, мысленно стараясь воспроизвести тот набор звуков, которым меня приласкала гномка. Так я бродил по пещере, бубня себе под нос:

— Мену туга трог, шитагар дох… Мену туга трог, шитагар дох…

Покружив ещё немного, я понял, что это бесполезно и в последний раз со злостью произнёс эту тарабарщину:

— Пошёл ты, безбородый урод!

Вот это номер! Я огляделся, а затем методом «горячо-холодно» определил растение, которое являлось её знаниями языка. Это был большой белёсый гриб, с немного светящийся зеленоватым светом шляпкой. Теперь переходим собственно к самой процедуре обучения меня гномьему. Я представил, что этот гриб пускает под землёй длинный отросток в сторону, а затем из него вырастает точно такой же гриб, и добавил толику своей энергией. Новый гриб моментально будто выпрыгнул из земли, наливаясь соком и превращаясь в абсолютную копию первого. Его я осторожно мысленно подцепил вместе с корешками и покинул пещеру гномки, вместо этого переместившись на поляну к себе, где посадил этот гриб в землю рядом с фиолетовой кукурузой и жёлтой фиалкой. Гриб прочно впился корнями в землю и крепко обосновался на моей поляне. Теперь всё!

Я вынырнул из глаз гномки и помотал головой. После такого погружения у меня немного кружилась голова. Я подхватил девушку на руки и аккуратно положил в карету на лавочку, кинув рядом с ней арбалет со стрелой, мельком подумав, что это не стрела, а болт. Кажется, так называют боеприпасы арбалетчики. Хотя мне, знающему, что такое болт, называть так короткую стрелу было немного дико. После этого я оглядел место побоища, отметив большие тёмные пятна крови на дороге, но уничтожать все следы было лень и я забрался на козлы (или не козлы, я же не знал никогда, как правильно называется та лавка, где сидит возница), предварительно подняв кнут кучера.

— Так, — посмотрел я на лошадей. — Теперь будем искать, где у вас педаль газа.

Я взмахнул кнутом, но тот, вместо того, чтобы звонко щёлкнуть, больно ударил меня по боку. Помянув демонов незлым тихим словом, я выкинул этот бесполезный инструмент и нашарил поводья, лежавшие на спине одной из лошадей. Взяв их в руки, я хотел хлестнуть ими лошадей по спинам, но помянул демонов ещё раз, причём на этот раз похлеще, бросил поводья и пошёл оттаскивать дерево, лежащее на дороге. Напрягая все свои силы, я сумел приподнять его ствол, явно заранее подрубленный топором, и немного отвернуть в сторону, только чтобы освободить проезд. На большее всё равно меня не хватило, я и так чувствовал, что мой пупок явно начинает развязываться. Утерев густой трудовой пот, я вновь залез на карету, потом спустился и поднял вожжи, после чего залез ещё раз и прокричав «Пошли, залётные», хлестнул лошадей вожжами.