Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ - Андрей Мелехов

Не представившись, Голубоглазый слегка искривил тонкие губы в неестественной улыбке и произнес высоким, почти женственным голосом:

— А вот и наш герой! Сюда, на свет, молодой человек! Снимайте плащ, от меня прятаться не надо! А ты, — это было сказано рабу-киликийцу, — иди, любезный! Подождешь на улице! Да не болтай!

Последнее, в связи с отсутствием у киликийца болтательного органа, было, скорее всего, шуткой. Очевидно, плешивый обладал своеобразным чувством юмора. Лейтенант снял плащ и невольно поежился от сырости подземелья. Впрочем, после невыносимой римской жары сейчас он испытывал облегчение.

— Вблизи вы еще выше, чем на арене! — оценил его обладатель пронзительных, слегка навыкате голубых глаз. — У вас там, в Скифии, все такие крепкие ребята? Или вы исключение?

— Я, ваша милость, ничем не лучше многих других атлетов в моей стране! — совершенно искренне ответил Лейтенант, в свою очередь разглядывая Голубоглазого. Тот был небольшим, но физически сильным человеком. Под белоснежным хитоном угадывались мускулистые запястья и выпуклая грудь борца. — Многие из моих сверстников способны на гораздо большие достижения!

— Знаю, знаю! — с одобрением отозвался собеседник, улыбаясь в этот раз гораздо искреннее, чем в начале разговора, и продолжил заговорщицким тоном: — Приходилось бывать в ваших местах! И Борисфен видел, и Тавриду, и далекое северное море!

И неожиданно подмигнул. Впрочем, возможно, это он просто так моргнул из-за мерцающего света и сажи от факелов, пропитанных чем-то похожим на нефть.

— У вашего народа большое будущее! — тем же тихим голосом очень убежденно сказал Голубоглазый, кривя тонкие губы в знающей улыбочке.

Почему-то стало ясно, что он придает сказанному большое значение. По какой-то причине префекта гвардии волновали исторические судьбы нынешнего населения Причерноморья. Лейтенант на всякий случай кивнул и поклонился:

— Благодарю за добрые слова, мой господин! Надеюсь, что я, ничтожный, смогу отблагодарить вас за снисхождение! — так Лейтенант намекнул Голубоглазому, что пора бы перейти к делу.

Его собеседник намек понял и, оценив то, с каким тактом это было сделано, одобрительно кивнул головой. У Лейтенанта складывалось впечатление, что он попал на собеседование. Как будто кадровик в чине полковника старался составить о нем первое впечатление. Судя по всему, лысоватый дядька с сильными руками и массой энергии пока не разочаровался увиденным.

— Что вас успел сказать Недобитый? — вдруг спросил Голубоглазый.

— Ничего, мой господин! — искренне ответил Лейтенант. — Разве что предостерег от ждущих меня в Риме соблазнов!

Его собеседник одобрительно покивал головой:

— Старик прав! Великий Рим подвергается агрессии пострашнее военной! Тлетворное влияние Востока развращает нашу молодежь и когда-нибудь погубит нацию! А греческие декаденты со своими половыми извращениями и демократическими идеями будут пострашнее, чем орды германцев или парфянское войско! Впрочем, именно парфяне и мутят воду, засылая к нам своих развратителей! Именно им невыгоден здоровый и сильный Рим! Понимаете, Ретиарий? Всем этим заезжим жрецам Изиды, Зороастра и Яхве, тайком склоняющим наших граждан забыть о своих собственных богах, платит могущественная сверхдержава Востока!

Лейтенант неуверенно кивнул головой. Ему пока было трудно понять озабоченность Голубоглазого действиями зарубежных проповедников, но уничижительные комментарии о греческих демократах ему не понравились. Нечто подобное доводилось слышать в иной реальности — от советских военных и партийных ретроградов.

— Проклятый парфянин Вологез, — продолжил тему Голубоглазый, — у которого не хватило сил честно победить римские легионы в бою, рассчитывает исподволь истребить нашу волю к победе! Думает, это поможет им посадить своего человека на армянский трон! Не тут-то было!

— Да, патрон, вы абсолютно правы! Этот красавец Тиридат все равно примет свою корону из наших рук! И за нею ему придется приехать сюда, в Рим!

Ретиарий вздрогнул, услышав голос вдруг оказавшегося за его спиной человека. Этот оказался гораздо моложе Голубоглазого. Пожалуй, ему можно было дать лет двадцать пять.

У него было смазливое лицо с пунцовыми женскими губами, легко возникающей белозубой улыбкой и влажными карими глазами. Судя по всему, обладатель приятного баритона редко получал по морде, мог вывернуться из всякой передряги и без мыла забраться в любое тесное отверстие. Одним словом, он поразительно напоминал представителей бравой когорты освобожденных комсомольских работников XX века. Наш герой, мысленно подивился тому, как его отравленный плазмодиями мозг спроецировал недобрые впечатления о советских реалиях на бред с древнеримским уклоном.

— А насчет смазливой морды, — тихо поддержал его Голубоглазый, — так ведь судьба может и наказать! Найдется кто-нибудь, да плеснет ему зелья в тарелку с супом!

— Ага! Или в чашу с пивом! — поддакнул похожий на комсомольца патриций с наглыми глазами. — Так, что всю харю прыщами обнесет — как у прокаженного! Узнает, националист чертов, как Родину любить! Тогда ему и Восток не поможет! До самой смерти будет собственных детей пугать!

Услышав в очередной раз про «Родину», Лейтенант вздрогнул. Он вдруг понял, что упомянутому претенденту на армянский престол действительно не миновать того самого зелья в супе и прыщей «на харе».

— У нас тут прохладно! — нейтрально сказал Голубоглазый, внимательно следя за его реакцией. — Да вы не бойтесь — не простудитесь! Вы — парень здоровый!

— По поводу демократии, — поежившись, осторожно спросил плешивого аскета юный гладиатор, — а что, собственно говоря, в этом плохого — когда люди могут выбрать такого правителя, какой им нравится?

— Да ничего в этом плохого-то и нет! — На лице Голубоглазого вновь мельком появилась его тонкогубая улыбочка, но оно тут же приобрело уже знакомое серьезное выражение. Лейтенанту показалось, что в нем было нечто волчье. — Плебс волен выбирать любого зверя! Как скоро это будет наш честный и здоровый римский медведь!

— А не какой-нибудь жираф-декадент в оранжевых пятнах! — подсказал его молодой помощник. — Пусть демократы к себе в Грецию мотают, а мы тут и сами разберемся!

— Только мы, граждане Рима, — тихо, но твердо продолжил префект гвардии, — знаем, какой путь развития для нас подходит! Это мы, между прочим, держим варваров на линии Рейна! Иначе бы все Средиземноморье уже по-германски говорило! А что в благодарность от наших ничтожных соседей? За защиту и торговлю по сниженным ценам? То восстание устроят, то все туда же, на Восток, к парфянам норовят прибиться! В общем, когда сильный Рим всем как кость в горле, когда империя в кольце врагов, мы — преторианцы — просто обязаны брать ответственность на себя! Кто же, если не мы?

Всю эту тираду Голубоглазый произнес в своей обычной манере: тихо, но веско, пристально поглядывая в глаза собеседника. Как-то сразу становилось понятно, что претор слов на ветер не бросает.

— Кто же, если не мы? — вновь повторил он и выжидающе уставился на нашего юного героя.

Тому стало не по себе: он вдруг почувствовал, что сейчас его будут втягивать во что-то такое, что, скажем, в далеком СССР могло закончиться не просто исключением из рядов ВЛКСМ и даже не высылкой на 101-й километр, а десятилетним лесоповальным проектом где-нибудь в солнечной Удмуртии или на полном природных богатств острове Сахалин.

— Что вы слышали о Спартаке, мой храбрый Ретиарий? — Голубоглазый задал, надо понимать, главный вопрос сегодняшней встречи.

Для раба-гладиатора даже упоминание имени проклятого бандита-фракийца, чуть было не погубившего империю, было равносильно государственной измене. За это Ретиарию грозила немедленная и мучительная смерть. Не зная, что ответить, Лейтенант предпочел опустить глаза. Тут он вздрогнул: на худых ногах лысоватого римского дядьки красовались резиновые тапочки-вьетнамки с крошечной эмблемой известной немецкой фирмы в виде прыгающей кошки. «Бред какой-то!» — вновь подумал наш герой и тут же сам улыбнулся: конечно, именно бредом это все и являлось!

Глава 9

17.07.90, приказ Главного военного советника в Анголе (передано в 12.50) «О случае нарушения воинской дисциплины в гарнизоне Лобиту и наказании виновных»

«Несмотря на проводимую разъяснительную работу командованием советской военной миссии в Анголе о выполнении норм и правил поведения за рубежом, продолжают иметь место их нарушения. Так, 10 июля с. года специалист-преподаватель учебного центра по подготовке младших командиров подполковник Решаков[23] и переводчик указанного центра ст. л-т Опанасенко, узнав о прибытии в морской порт Лобиту советского рыболовецкого судна МРТР-0253, пригласили знакомых рыбаков к себе на квартиру.