Лелька и ключ-камень (СИ) - Русова Юлия

Выяснилось, что Евдокия была не просто грамотной, она была весьма образованной женщиной, особенно для своего времени. В ее записях были достаточно сложные расчеты количества трав в разных сборах, заметки о температурном режиме. Интересно, что даже время было указано удобно — в минутах и секундах, а не так как обычно: «Читай три раза Отче наш и один раз Богородицу». Часть же записей и вовсе оказалась гербарием. Правда, вместо сухих растений были их рисунки, выполненные, однако, с такой тщательностью, что Олег сходу узнал некоторые травы. Словом, стало понятно, что походу в лес — быть.

Собираясь, Олег вспоминал Лелькины наставления:

— Люди не хозяева леса, мы туда приходим в гости. Вежливый гость сперва знакомится, приносит подарок хозяину и только потом излагает просьбу. Если идти в лес правильно, то в первый раз стоит отнести лешему хлеба, поклониться, рассказать о себе, попросить разрешения приходить за травами. Лучше в первый раз ничего не брать, даже если что-то редкое на глаза попадется. Леший не любит, когда люди жадничают, берут лишнее, бесцельно ломают или портят растения. Если такого не делать, то все будет хорошо.

Олег тогда поразмыслил, и попросил жену испечь хлеб. Катерина любила разные рецепты, пробовала печь и в русской печи, и в духовке, и в хлебопечке, так что в лес Олег отправился со свежим караваем. Выйдя на симпатичную полянку, он представился, поклонился, поприветствовал лесного хозяина, положил хлеб на поваленный ствол на краю поляны и отправился назад, стараясь не ступать на первую молодую травку. Начинающий травник не увидел, как один из кустов раскрыл желтые глаза-плошки и веткой-лапой цапнул хлебушек.

— Уважительный ныне народ пошел, — подумал леший. — И ведь подошел со всем вежеством, видать научили его… — леший хмыкнул, сообразив, чья была наука. — Все-таки веда, даже молоденькая и необученная — зверушка в хозяйстве полезная. Вот и травника подобрала, глядишь, еще кого лесу на пользу приведет… — и леший погрузился в раздумья, соображая, как бы расширить овражек между Лелькой и людьми до серьезной пропасти.

Лелька тоже собиралась в лес. Собственно, сейчас, после того, как проснулись лесавки, девочка бывала там ежедневно. Лесные подружки оценили произошедшие за зиму перемены:

— Леля, ты уже совсем взрослая, — вздохнула Уля.

Они с Даной не менялись, оставаясь все теми же девочками лет 11–12 на вид.

— В прежние года тебя бы уже замуж выдали, — подала голос молчаливая Дана.

— Нет, замуж я точно не хочу, — отмахнулась Лелька.

— А чего хочешь?

— Да учиться мне надо. И школу заканчивать, и с силой работать. Не смогу я всю жизнь в лесу сидеть.

— Чем тебе наш лес не нравится?

— Да нравится он мне, как такое может не нравиться. Только ведь я человек, а не лесной дух, мне с людьми надо жить.

— Люди таких как ты не любят.

— Да и пусть не любят. Я не червонец. Девочки, не обижайтесь, очень прошу. Просто жизнь больше даже самого красивого леса, мне ее увидеть хочется.

— Тебя будут обижать.

— Будут, конечно, но что уж тут поделаешь.

— А ты в Живину ночь в лес пойдешь?

— Уля, а расскажи мне про нее, а? Мама не успела.

— В Живину ночь предки могут помочь своим потомкам. В эту ночь в прежние года отворялись ворота между Навью и Явью, боги выходили в мир к людям. Сейчас такого уже нет.

— Совсем нет? Предки больше не помогают?

— Леля, мы не знаем. Не забывай, мы не люди.

Домой девочка вернулась озадаченная. Быстрый серфинг в интернете информации дал мало, и Лелька решилась позвать Кондратьича. Ирина отправилась в клуб, так что помех для беседы с домовиком не ожидалось.

Кондратьич, видимо, тоже скучал по разговорам, так что отозвался охотно.

— Уважаемый, а расскажите мне, пожалуйста, про Живину ночь.

— Я, веда, мало про это знаю. Ведомо мне только, что в эту ночь человек может встретиться с пращурами, попросить у них чего-то на пользу роду. Чаще всего просят достатка, здоровья, иногда совета спрашивают.

— Я тоже могу попросить?

— Можешь, конечно, только в этот дом твои пращуры не придут, это жилище не твоего рода. Тебе надо поближе к своим корням оказаться.

— Как же быть-то? В город меня одну не пустят. А тетя туда собирается ехать уже после праздников…

— Не спеши горевать. У тебя же родительница из соседней деревни родом? Ежели ты рядом с ее родовым гнездом ночку Живину встретишь, может и снизойдут к тебе бабки-прабабки.

— Благодарю за науку, Кондратьич. Я подумаю, как это сделать.

Самым сложным делом в подготовке к встрече Живиной ночи стало получение санкции на поход в лес от тети Наташи. Для Натальи не имели значения никакие аргументы. Одинокая ночевка в лесу тринадцатилетней племянницы виделась ей просто опасной блажью. Но Лелька с этим справилась. Помогла, как всегда в таких ситуациях, народная медицина. Объяснив тете, что есть растения, которые надо собирать только на рассвете, девочка получила желанное разрешение.

Конечно, ей пришлось взять с собой мини-палатку, спальник и туристическую пенку, которые она забрала из родительского дома, но дело того стоило. Украдкой Лелька прихватила заботливо отшлифованный черенок для будущей метлы, котелок и традиционный запас трав. Последний всегда включал полынь, рябину, можжевельник и крупную соль. Эта нехитрая смесь не однажды спасала Лельке жизнь, так что девочка без нее никуда никогда не выходила.

Старенький велосипед, любовно восстановленный дядей Андреем, чуть поскрипывал, но вез. Проезжая заросли рябины, Лелька остановилась. Черенок будущей метлы, конечно, вышел на славу, но какая метла без прутьев. Подойдя к стройной рябинке, девочка опустилась на одно колено и попросила

— Рябина-красавица, подари мне веточку, что тебе не надобна.

Ветви зашуршали, к ногам Лельки упал тонкий длинный прут.

— Спасибо, красавица! Прими и от меня подарок!

Девочка повязала на склонившуюся к ней ветвь яркую ленту цвета спелых рябиновых ягод и отправилась дальше. По дороге она еще не раз останавливалась у разных деревьев, повторяла ритуал, получая веточки, и собирала нападавший за зиму хворост. Ночевать без костра Лелька не собиралась.

До старого дома, где когда-то жила прабабушка Таисья, девочка добралась уже в сумерках. По-хорошему, надо было готовить костер, но Лелька не утерпела. Она всего раз бывала в этом доме с мамой, бабушки тогда уже не было, но дом содержался в порядке. Ей помнилось охватившее ее тогда ощущение теплой радости. Словно ее в этом доме долго-долго ждали и наконец-то встретили. Много лет ей хотелось вновь испытать это чувство.

Однако в этот раз все было иначе. Дверь легко открылась, но чувства долгожданной встречи не случилось. Дом был пуст. Всю зиму его не топили, так что в воздухе висел легкий флер затхлости, а сам воздух был влажным и как будто липким. Лелька расстроенно вздохнула. Оставлять дом в таком состоянии не хотелось, так что она нашла в сарайке несколько поленьев и осторожно затопила печь. Уроки тети Наташи помогли, огонек занялся быстро, дрова оказались неожиданно сухими и дом начал оживать. Пообещав себе утром привести здесь все в порядок, девочка отправилась собирать костер.

Женщины ее рода десятки лет встречали ночь накануне Живиного дня у старой березы, растущей неподалеку. Лелька отыскала следы старого кострища и аккуратно сняла тонкий слой дерна. Лес всегда брал свое, место, где раньше пылал ритуальный огонь, стало зарастать, корешки трав за пару лет успели сцепиться, срастись и твердо намеревались расти дальше, но против острой лопатки устоять не могли. Лопатку Лелька, кстати, тоже обнаружила в доме.

Разложив в круге собранный по дороге хворост, Лелька развела костер. Травы в него бросать было рановато, так что девочка занялась метлой. Именно такими метлами поколения ее предшественниц очищали лес от зимнего морока, сметая следы Карачуна и Мораны, открывая путь новой весне. В тишине заброшенной деревни звучал полудетский голос: