Они вернутся - Андрей Вдовин

это? — плечи штурманши передернулись. — Просто некогда было... Сколько сейчас времени?

— Двадцать минут третьего. А что?

— Да так. Помечаю очередную приметную деталь — овраги с ручьями. По-моему, мимо этого места мы еще не проплывали?

— А ведь верно! — оживленно подхватил Сергей. — Я тоже не помню такой приметы. Хоть немного, а обнадеживает...

А капитан глянул на солнце, поразмыслил о чем-то и сказал:

— Мне тут идейка одна в голову пришла. Давайте попробуем отслеживать все повороты Бобровки, а ты, Юлико, будешь зарисовывать ее русло в блокнот? Интересно все-таки поглядеть, насколько сильно она петляет.

— А что это нам даст? — посмотрела на него поверх очков Юлька.

— Покамест не знаю. Возможно, поможет лучше ориентироваться. Там поглядим.

Сергей идею поддержал. Ему тоже было не вполне ясно, какую практическую пользу можно будет из всего этого извлечь, но что-то в глубине души подсказывало: попробовать стоит.

Юлька хоть и без особого воодушевления, но все-таки согласилась примерить на себя роль картографа...

Примерно через час можно было уже полюбоваться на первые результаты: нарисованный план наглядно демонстрировал, как Бобровка сначала забирает к югу, потом делает резкий поворот обратно на север, но довольно быстро меняет направление на западное, через некоторое время опять поворачивает на юг, после чего начинает плавно загибаться к востоку.

— Ну вот, уже кое-что, — одобрил Леха, глянув на план русла. — Знатные загогулины вырисовываются. Зато сразу понятно, что следующий поворот будет на юг, потому что на север течь некуда, видите?

Так оно и случилось: метров через сто Бобровка свернула в южном направлении, а затем опять потекла на запад — как раз куда надо. Юлька старательно зарисовывала все эти кренделя на заднем листке блокнота, а в промежутках между художествами ухитрялась еще и что-то строчить — судя по всему, излагала события вчерашнего дня. Леха орудовал веслами, а Сергей сидел на носу и предупреждал уже не только о возникающих на пути препятствиях, но и о каждом новом повороте, чтобы сестра, увлекшись дневниковыми записями, не прозевала очередную смену направления.

Западным курсом следовали не слишком долго: вскоре речка стала плавно заворачивать к северу. Вновь потянулись скопления коряг и колодин, и продвижение вперед замедлилось; а в одном месте и вовсе пришлось протискиваться под зеленым от мха полузатопленным стволом, корявым и изогнутым, словно спина доисторического ящера... В конце концов полоса препятствий осталась позади, а Бобровка между тем уже свернула на восток.

— Снова в противоположном направлении плывем! — посетовал Сергей.

— Не боись, сейчас опять должны повернуть, — заверил его Леха, мельком сверившись с Юлькиным планом. — Сначала на север, а потом, скорее всего, опять на запад.

Минут через десять и в самом деле последовал поворот. Но не на север, как было предсказано, а на юг.

— Не понял... — с озадаченным видом проговорил Леха. — Туда же вроде некуда заворачивать?..

Но это были еще цветочки. Через какое-то время Бобровка как ни в чем не бывало повернула в западном направлении.

— Ерунда какая-то выходит, — пожаловалась Юлька, продемонстрировав свои художества. Конечный участок речного русла у нее изгибался по кругу и упирался сам в себя. — Может, я что-то напутала?

— Вряд ли, — хмуро ответил капитан. — Мы же все за направлением следили... Скорее всего, это очередной аномальный выверт. Блин, Бермудский треугольник какой-то!

— Да уж, сравнение подходящее, — с сумрачным видом вторил ему Сергей.

Леха взял у Юльки план и некоторое время его рассматривал, хмуря брови. Грести он перестал, но невидимое течение медленно увлекало лодку вперед, постепенно разворачивая боком. Стояла тишина, лишь деревья лениво шелестели кронами да изредка слышался негромкий щебет птиц.

— Ну и что? — не выдержала Юлька. — Значит, нет смысла зарисовывать все эти изгибы и повороты?

Леха словно очнулся.

— Почему? Как раз таки смысл есть. Ведь если речка на плане пересекает сама себя — какой напрашивается вывод?

— Неутешительный, — проворчал Сергей.

— Согласен, утешительного тут мало. И всё ж таки кое о чем это нам говорит.

— О чем? — полюбопытствовала штурманша.

— О том, что мы снова переместились. Причем где-то вот на этом участке, — Леха ткнул пальцем в конечную петлю, — начиная с того момента, как речка начала загибать к северу и снова пошли коряги со стволами.

Сергей взял план, тоже внимательно его рассмотрел.

— То есть сейчас мы плывем совсем по другой части Бобровки, никак не связанной с предыдущим маршрутом?

— Выходит, так. И это даже можно проверить. Если попробуем вернуться назад и будем следить за направлением русла, то в какой-то момент оно начнет изгибаться уже по-другому — не так, как у нас тут нарисовано.

— Ты уверен?

— Ну давайте проведем эксперимент, — Леха развернул лодку и погреб в обратном направлении.

Оказалось, что это не так-то просто: течение, до этого казавшееся совершенно незаметным, начало упорно сопротивляться — продвижение назад шло туго. Приходилось в усиленном темпе работать веслами, и с каждым гребком нос лодки с шумом зарывался в воду. Но стоило допустить хотя бы коротенькую паузу — и лодку сразу же начинало относить обратно.

Минут через пятнадцать Леха совершенно выдохся — пришлось Сергею его сменить. Но и старпом очень скоро понял, что надолго его не хватит.

— Может, проще... по берегу? — прохрипел он в промежутках между гребками.

— Так это шлюпку опять сдувать, — капитан мотнул головой. — Нет уж, греби давай. Сейчас я еще пару минут отдохну — и тебя сменю.

Но Сергей, словно пропустив слова друга мимо ушей, прервал череду возвратно-поступательных движений — выпрямил спину, тяжело дыша.

— Ты чего? — обернулся к нему Леха. — Сносит же!

— Есть идея...

...Спустя четверть часа капитан и старший помощник, раздевшись до трусов, брели вдоль берега по колено в воде и поочередно тащили за собой лодку вместе с оставшейся в ней «пассажиркой». Для этой цели в носовой части как раз был предусмотрен метровый конец линя — с его помощью лодка и была взята на буксир. Это оказалось гораздо легче, чем в поте лица бороться с течением.

Они уже миновали второй поворот и сейчас шагали в западном направлении. Если верить плану, вскоре Бобровка должна была свернуть к югу — туда, где начинался участок с коряжистыми колодинами и замшелым стволом, похожим на горбатую спину