Беовульф - Кэйтлин Кирнан

— Да поможет нам Бог, — спокойно сказала Вальхтеов, схватила Урсулу за руку и повела ее в башню.

18 Сожженная земля

Видел Беовульф во сне и огнепады, и пепел, покрывающий обожженные болота, и дымящиеся развалины на месте людских поселений. Все сгорало в огненном дыхании дракона, люди и скотина, домашняя утварь и растения. Она ничего от него не утаила.

Король Беовульф стоял во дворе под двумя большими башнями Хеорота и наблюдал за потоком беженцев, наивно надеявшихся обрести более надежное убежище за крепостными стенами. Но она ему все показала, и он знал, что не найти на этой земле никакого укрытия. Ничто не поможет, когда опять запылают небеса. Самые счастливые умерли ночью. За стенами к серым зимним облакам поднимались столбы дыма

— Богами клянусь, видел я войны, разрушения, но такого и вообразить не мог, — пробормотал Виглаф.

Беовульф не ответил. Он бы закрыл глаза, если бы это помогло ему изгнать из воображения образы несчастных жертв. В воздухе висела вонь горелого мяса и серы. Снег, где не стаял, покрылся толстым слоем жирной копоти.

— Даже демоны такого не вытворят, — сокрушенно покачал головой Виглаф.

— Сколько? — шевельнул пересохшими губами Беовульф. — Сколько погибших?

— Никто не знает, — покачал головой Виглаф. — Я проскакал по местности… сосчитать невозможно, государь. Слишком много.

Мимо шли, тянулись, ковыляли обожженные, искалеченные люди, по большей части храня молчание; некоторые вопили, обезумев от нестерпимой боли и ужаса; по многим застывшим, оцепенелым лицам катились слезы — они оплакивали потери молча. Кто-то смотрел в лицо королю, стремясь увидеть надежду, найти ответ на мучившие вопросы. Калеки поддерживали друг друга, некоторых несли близкие или воины короля.

— Обрушилось среди ясного неба, — рассказывала женщина с расширенными до предела глазами. Она сжимала в руках грудного ребенка — мертвого, как заметил Беовульф. — Все сгорело, вспыхнуло мгновенно, даже снег горел.

Чем ее утешишь? Чем утешишь их всех? Вальхтеов сновала среди раненых, раздавала одеяла. За ней семенил священник в красной рясе, ошеломленный до бестолковости, все время бубнил под нос бесконечную молитву.

Какое утешение пошлет им Христос или его римский папаша?.. Да и от богов Асгарда, впрочем, толку не больше…

Виглаф, привлекая внимание Беовульфа, схватил его за плечо. Простые слова, значение которых Беовульф понимал, но смысла их все равно не улавливал. Потом увидел сам, и объяснения стали уже не нужны. Старика Унферта нес на руках один из его домашних стражей. Унферт страшно обожжен, одежда почти не отличалась от обожженной плоти. Сгорели борода и волосы, вместо левого глаза кровавое месиво виднелось из-под наскоро наложенной повязки. Обожженный деревянный крест все еще болтался на груди, придерживаемый распухшей, как будто вареной рукой. Губы Унферта зашевелились, и Беовульф понял, что старик еще жив.

— Сын… внуки… вся семья. Все сгорели. А я вот…

— Ты видел, кто это сделал?

Унферт с трудом шевелил губами, обнажая почерневшие зубы.

— Дракон… Дракон… Твой дракон, государь.

Король взглянул на стража. На лбу его кровоточила рана, лицо окровавлено, губы судорожно подергиваются, но, в общем, ему повезло намного больше, чем хозяину.

— А ты видел что-нибудь?

— Причины не ведаю, государь. Но результат— точно как сказал господин мой Унферт. Вся семья и большинство слуг сгорели. Не пойму, как мы-то уцелели.

— Сын мой… — Унферт закашлялся, изо рта выступила кровь. — Из-за того, что этот кретин Каин нашел твой дурацкий рог. Ведьма… Договор… Ведьма все увидела в своем очаге… Дракон… У тебя было соглашение… с нею… Но теперь, когда рог вернулся, соглашение нарушено.

— Он бредит, государь, — пояснил страж. — Все время бредит, ничего не понять. Повредился рассудком. Знамо дело, такое увидать…

— Твой проклятый рог… Соглашение нарушено… Сын погиб…

— Что ты говоришь, Унферт? Какое соглашение? — вмешался Виглаф. — Кто тебе сказал?

Оставшимся глазом Унферт посмотрел на Виглафа.

— Уж ты-то должен знать, Виглаф мой добрый». Даже ты… Даже ты ни о чем не знаешь?

— Бредит, — повторил страж, сам, очевидно, близкий к нервному срыву. — Господин мой Унферт, похоже, близок к кончине, надо бы мне священника отыскать.

— Грех… — пробормотал Унферт. — Грехи отцов. Вот что я услышал, Беовульф. Последнее, что я услышал перед криками моих… все сгорели… Грехи отцов…

— Кто? Кто это сказал? Унферт, кто сказал это?

— Он… — Хрип Унферта искажали его обожженные губы. Из пузыря, лопнувшего в углу рта, потекла желто-розовая струйка. — Красавчик с золотыми крыльями. Он сказал. Красивый сынок у тебя, государь… Блестящий…

Унферт закрыл глаза. Виглаф увидел в толпе священника, все еще плетущегося за королевой, похожего на побитую дворовую собаку, и указал на него стражу. Тот подхватил умирающего и поплелся со своею скорбною ношей в указанном направлении.

Виглаф запустил пальцы в бороду.

— Конечно, он повредился. Не диво после такого.» Я видел, во что превратился его дом Собственно, ни во что, яма на месте дома… Дракон. Огнедышащий дракон. Как ты думаешь? И что мы можем предпринять? Ума не приложу…

«Красавчик с золотыми крыльями».

— Какая разница, что я думаю? Какая разница, что каждый из нас думает, во что верит. Унферт верил, что крест его спасет. Я верил, что век монстров минов;гл. К демонам веру, Виглаф, к демонам всех богов, старых и новых, верь лишь глазам своим, тому, что видишь в данное мгновение. Конечно, это не человечьих рук дело.

— Значит, дракон…

— Или что-то похожее. Сзывай офицеров. Встреча в арсенале.

— Кого найду. Наверняка не все живы.

— Кого найдешь. Времени мало. Мы должны обнаружить чудовище в его логове, прежде чем оно вернется, чтобы закончить то, что начато сегодня. И надо укрепить оборону… спасти то, что возможно. Ох, как оплошал я, Виглаф… Скотина я тупая…

— Перестань. Ни один король так не защищал данов, как ты. И если этот… дракон…

— По крайней мере у нас снова появился реальный шанс найти место в Вальхалле, Вместо того чтобы угаснуть больными в постелях и направиться к вратам Хель.

«Прекрасный сынок…»

Виглаф кивнул. Но в глазах у него была неуверенность.

— Но это не тролль. И не мамаша его… Гм… Дракон… Надо же… — покачал он головой.

— Хватит разговоров, Виглаф. Поторопись. День недолог. Что враг замышляет, мы не знаем.

Виглаф оставил его в окружении мертвых и умирающих. В сознании его все еще бушевали пожары, вздымались к небу столбы дыма, свистели в ночном небе громадные крылья.