Беовульф - Кэйтлин Кирнан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Беовульф нагнулся к рабу и показал ему рог.
— Где ты это нашел?
Каин сжался, отвернулся от короля и от рога.
— Прости! Я больше не буду убегать… Пощади!
Унферт ударил раба палкой.
— Отвечай королю!
— Стоп! — приказал Беовульф. — Что он расскажет, если потеряет сознание?
— Я не крал его, клянусь, не крал.
— Где? — спросил Беовульф, стараясь придать голосу по возможности более мягкое звучание. — Где ты нашел это?
— В болотах. В болотах за лесами, — пробормотал Каин.
— В болотах… — повторил Беовульф, выпрямившись.
— Я сбился с пути, — продолжил Каин. — Заблудился в болотах, чуть не утонул. И наткнулся на пещеру.
— Пещера… И в пещере нашел это?
— Да, государь. — Каин всхлипнул. — Нашел в пещере. Там много было золота, в той пещере. И серебра, и колец, и браслетов, камней разноцветных. И статуи были там…
— И ты взял это в пещере?
— Да, государь. Только это. Там много всего было. Но я взял только это.
— Почему?
— Н-не знаю, государь, — Каин всхлипнул. — Само собой как-то. Как увидел, так и не смог глаз отвести… Пока в руки не взял, не мог глаз оторвать… Как заколдованный…
— И больше ты ничего не видел? Только сокровища? Ни демонов, ни ведьм?
Каин затряс головой.
— Нет. Я хотел и это вернуть… потом.
— Женщину ты там не видел?
— Нет, государь. Только статуи. Живых никого не видел. Ни женщин, ни зверей… Только сокровища.
Вальхтеов взглянула на Беовульфа. Ее глаза вспыхнули, казалось осветив комнату.
— Не было женщины, — заверил Каин и снова всхлипнул.
— Послушай, Беовульф, — зашептал Унферт, приблизившись к королю вплотную, — я знаю, что все это значит.
— Ничего ты не знаешь. Это безделушка, затерянная тысячу лет назад.
— Государь, я видел этот рог, в руках его держал. Как и ты, как и королева. Это не безделушка. Это твой приз, полученный от короля Хродгара. Государь, — продолжал Унферт, переводя взгляд с Беовульфа на Вальхтеов и обратно. — У тебя нет наследника. Но у меня есть сын. Сильный, здоровый сын. Пока есть время, объяви Гутрика наследником.
— Печалит меня… Как старость лишила тебя разума, дорогой друг Унферт. Однако на сегодня хватит с меня глупостей любого рода. Твой раб нашел пустячок.
— Пустячок из драконовой пещеры, — прошипел Унферт. — Бога мать, Беовульф, я знаю…
Не слушая более, Беовульф отвернулся и направился к двери. И вот он уже исчез в большом зале Хеорота.
— Не ожидала я от тебя богохульства, Унферт, — строго сказала Вальхтеов и вынула из кармана два золотых. — Вот тебе за свободу для этого раба. — Она кивнула в сторону скорчившегося на полу Каина. — Мне надоело смотреть, как ты колотишь его, теша свою извращенную натуру.
Унферт уставился на золото, потом засмеялся горьким, больным смехом.
— Не надо мне золота из этого проклятого Богом дома, — проскрипел он. — Нужна вам здесь собака — забирайте. И золотой рог тоже забирайте. Уверен, он все эти тридцать лет пытался вернуться. И молись, чтобы никто не потребовал его обратно, королева Вальхтеов.
— Проводи его, Виглаф. И одень этого несчастного во что-нибудь приличное.
Королева отвернулась и последовала за мужем.
— Найду дорогу, — буркнул Унферт Виглафу и пошаркал к двери, пытаясь не думать о том, что он видел — и чего не видел — на ладони убитой им ведьмы.
17 Огонь в ночи
Урсула спала рядом с королем Беовульфом и видела во сне свое прибытие в Хеорот. Еще ребенком оставила она вместе с семьей дом отца в дальней деревне. Маленького брата ее украли волки, и после этого мать тронулась разумом. Ночами она бродила по пустошам и болотам, искала сына, не веря, что найти пропавшего мальчика невозможно. Они переселились в Хеорот, где отец устроился в конюшнях, а мать со временем примирилась с невосполнимой утратой. Здесь, под сенью мощных крепостных башен, и выросла Урсула.
Во сне она стояла у заднего борта отцовской телеги, громыхавшей по каменистой дороге. На мир Урсула смотрела детскими глазами, и хотя слышала она о Хеороте, не могла представить себе такого величия. Боги и богини Асгарда позавидовали бы, увидев такие мощные оборонительные сооружения: высокие башни, толстые стены, глубокие рвы.
— Папа, а тролли у них тут есть?
— Нет никаких троллей. Жил тут один давным-давно, я тогда еще мальчишкой бегал. Страшный был тролль, много народу поубивал, но он погиб, когда король Беовульф прибыл из Гаутланда.
— А ведьмы?
— И ведьм нету. Была одна в болотах, но и ее убил добрый король Беовульф. Нет больше здесь никакой жуткой нечисти, так что ничего не бойся, малышка моя.
— А драконы есть?
Услышав этот вопрос любопытной дочери, отец пожал плечами и поднял голову к серому небу.
— Твой отец всего лишь простой крестьянин, — ответил он. — Откуда ему о драконах знать? Но ты все равно не бойся. Молодой Хродгар, который королем был до Беовульфа, убил дракона еще до того, как я родился. Так мне отец говорил.
Она обратилась к матери. Во сне из глаз матери текли кровавые слезы, а на руках выросли черные птичьи перья.
— А волки, мама?
— Нет здесь волков, — ответила мать. — Стены высокие, волкам не перепрыгнуть, воины убивают всех волков, которые сюда забредают. Да и крестьяне волков бьют.
— А если у волков вырастут крылья?
— У волков не могут вырасти крылья. Не говори глупостей.
— Они могут прорыть дыру под стеной. Гномики им помогут прорыть тоннель в Хеорот. Гномики быстро-быстро копают.
— Гномы не дружат с волками. Помнишь, как они выковали цепь Глейпнир[70], тонкую, как травинка, и прочнее любых оков. Волкам такое не под силу.
Мать закашляла, выплевывая черные перья и кровь.
— А если волки по морю придут? — настаивала Урсула. — На лодках? Украдут лодки и приплывут.
— С моря им не взобраться на скалы. Скалы слишком крутые. — Мать снова и снова выплевывала перья. — А лучники короля Беовульфа следят за морем и за тем, чтобы в лодках не было волков.
— Думай о драконах, — вмешался отец. — Думай о троллях и ведьмах, но не беспокойся больше о волках.
— А о медведях?
— Ты сама медведь. Ведь ты Урсула, маленькая наша медведица, так что тебе не нужно бояться медведей.
— Я медведь, — тихо убеждала себя Урсула.
Ее мать, превратившись в ворона, полетела к морю. Казалось, что ее крылья отстригали от неба куски, и небо уменьшалось с каждым взмахом ее черных крыльев. Начался дождь, но с неба падала не вода, а капли крови. Отец снова призывал ее не волноваться, говорил, что матери скоро станет лучше, что она поправится и черные перья опадут с ее рук.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});