Идеальное совпадение Адель Роуз (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

   – И чем ваши прятки отличаются от наших?

   – Мы играем в полной темноте, – широко улыбнулся он, заметив, как у меня вытянулось лицо. – Уверен,тебе понравится.

   – Мне уже не нравится.

   Почему все традиционное в Норсенте грозит здоровью, будь то встреча первого снега или дурацкие прятки? У нас на родине традиционные застольные игры несли радость и веселье. Главное, чтобы в финале никто от восторга не принялся буйствовать.

   – Эдди, я очень боюсь темноты, – прoшелестела Юна, едва за хозяином дома закрылась дверь спальни, и, кажется, собралась бухнуться в обморок.

   В течение часа коттедж наполнился людьми. Из всей компании только мы с Мейзом не могли предъявить ветвистую родословную, уходящую корнями во времена первородного языка. С другой стороны, мне было плевать насколько северяне аристократичны – половина выглядела, как хулиганы, а те не интересовались, почему портрет моего отца не висит в галерее славы королевского дворца.

   Правила игры оказались несложными: одни ищут, другие прячутся, пойманные выбывают до следующего круга. Глядя на оживленных взрослых парней, невольно вспомнилось, как мы прятались в детстве. Один заворачивался в портьеры и срывал – к демонам – все петли. Другой, залезая под стол, переворачивал конфетницу, а потом три кона подряд в укрытии трескал карамельные шарики.

   Кое-кто – не буду показывать пальцем в рыжую оглоблю, – залез в полку посудного шкафа. Понятия не имею, чем его не устроил гардероб со старой обувью и садовoй граблей, но уродливый сервиз тетушки Бруны, подаренный родителям еще на свадьбу, был вчистую расколочен. Не сорву, если скажу, что к всеобщей радости. Избавиться от безвкусной посуды маме не позволяла совесть. Ну и тетушка Бруна, каждый месяц приезжавшая к нам, как на службу, проведать свой ненаглядный сервис.

   Вряд ли у Ваэрдов в посудных горках хранились монструозные супницы, да и северяне не способны сложиться настолько, чтобы втиснуться в полку. Но коттеджа им совсем не жалко? Смешные рыбки-химеры в большом аквариуме плавают, ворсистые ковры на полу лежат, диваны… в прошлый раз выглядели почти новыми. Может, конечно, они тут после каждого нашествия гостей полностью меняют обстановку.

   Юна наотрез отказалась бродить в потемках и осталась с Кейрин в гостиной, где принялась нервно глотать традиционное черничное вино. Она словно прощалась с нами и заранее устроила поминки. А гостья Андэша нарядилась в открытое тонкое платье, никак не совместимое с ползанием на карачках под столами.

   На команды делились без фокусов, по старинке: каждый вытащил из холщового мешка цветной шарик. Синие были ловцами, белые – жертвенными химерами. Звучало паршиво, но я попала ко вторым. Впрочем, как и Мейз. Ваэрд отправился в противоположную команду и, прежде чем ловцов выставили в холл, в предвкушении промурлыкал мне на ухо:

   – Жду не дождусь, когда тебя поймаю.

   От неясного обещания, не озвученного, но точно прозвучавшего где-то между слов, у меня по спине побежали мурашки. Даже прятаться расхотелось.

   Когда мы остались одни посреди зала, ведущий, опутанный сложным заклятием ночного зрения, предупредил:

   – Никакой магии! Слышите, народ? Любой, кто призовет стихию, выбывает из игры без права возвращения. У вас пять минут, чтобы спрятаться.

   Огни в лампах начали медленно меркнуть. Видимо, северянин был магом света. Значит, пока он не позволит, в комнатах не зажжется ни одна свеча,и не вспыхнет ни один ночник.

   Я крепко-накрепко сжала руку Мейза, выказывающего завидное хладнокровие,и приготовилась погрузиться в темноту.

   – Ты мне сломаешь пальцы, - буркнул он.

   – Потерпишь, - проворчала я.

   – Самое дорогое у артефактора – это руки и голова.

   – В прошлый раз ты говорил про глаза.

   – В любом случае, сейчас ты портишь треть моего капитала.

   – Хорошо, я вцеплюсь в твою ногу!

   – Но, с другой стoроны, не сказал бы, что ты так сильно сдавливаешь. Бывало и похуже.

   Спустя короткое время комната погрузилась в беспросветную темноту, глубокую, живую, какую способна создать только магия. Возникло странное ощущение, что все исчезли, а мы с Мейзом остались в невесомости. Вокруг ни стен, ни потолка, ни людей – лишь пустота,тонущая во мраке. То, что рядом еще кто-то есть, доказывали лишь тихие шаги, споро расползающихся по игровым залам сотоварищей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   – Давай прятаться, - толкнула я приятеля.

   – У меня есть стратегия, – высокомерно проинформировал он. - Если прятаться на самом видном месте, то тебя точно никто не найдет. С ключами от дома всегда срабатывает.

   – Мейз… – тихо позвала я.

   – А?

   – Где здесь самое видное место?

   Он действительно задумался на целую секунду и согласился:

   – Да, давай попробуем куда-нибудь дойти.

   Мы двинулись в непонятную сторoну,и я закрыла глаза, делая вид, будто сосредоточилась на остальных органах чувств, но по факту ничего не понимая. Неожиданно Мейз ухнул вниз, сдавленно рухнулся.

   – Γосподи, Мейззи, ты цел?

   Сцеживая сквозь зубы забористые ругательства, он вернул вертикальное положение, взял покрепче мою руку и проворчал:

   – Напомни, за каким демоном мы начали играть в эти дурацкие прятки?

   – Ради развлечения.

   – Почему у северян все развлечения начинаются с пыток? - спросил он.

   Мейза вообще всегда, с самого детства, тянуло на философию после сильного падения или удара по голове.

   – Естественный отбор, - пошутила я. - До финала доберутся самые живучие.

   – Проклятие, Шай-Эр, вы заткнетесь?! – рыкнул кто-то из непонятной дыры.

   – Чего они такие нервные? - буркнул Мейз.

   – В посудную полку не помещаются, - тихо съехидничала я.

   – Осталось три минуты, химеры, и я запускаю ловцов! – ниоткуда объявился ведущий.

   – Прибавим хода, подруга! – скомандовал рыжий и, резко потянув меня за руку, впечатал в дверной косяк.

   Я отказываюсь анализировать, почему звук показался таким, словно об угол ударился пустой котелок. От боли из глаз посыпались искры, странно, как не oзарили божественным светом слепую комнату. И пока я, приходя в чувство, терла лoб, лучший друг потерялся!

   – Мейззи,ты где? - сдавленно прошептала я.

   – Да здесь я,иди вперед, - отозвался он.

   По всей видимости, что для него было «вперед», для меня оказалось «назад» или даже «в сторону». В кромешной темноте отсутствовали направление и ориентация, но просыпалось здоровое желание зажечь светлячок и выбраться в безопасное место.

   Стараясь справиться с инстинктом самосохранения,требующим сохраниться по старинке – с помощью магии, я принялась размахивать руками, нащупала дверной проем и осторожно, бочком шагнула внутрь. Тут же во что-то врезалась. Пришлось к рукам присоединить и ноги. Страшно представить, как эта ходящая мельница выглядела со стороны.

   Темнота, что характeрно,и в соседнем помещении продолжала оставаться такой же непроницаемой. Я пнула воздух ногой, но попала по чему-то мягкому, на поверку оказавшемуся подлокотником дивана.

   – Спасибо, божественный слепец, что в темные времена осветил звездой дорогу к земле обетованной, – пробормотала я строчку из молитвы. Собственно, единственную строчку из единственной молитвы, которую знала. И попыталась юркнуть за диван.

   Тут-то и выяснилось, что шай-эрский слепой бог помогает абсолютно всем, кому ни попадя, даже северянам, которые – вообще-то! – строчку из молитвы ему не читали. За спинкой дивана уже кто-то самым нахальным образом успел пристроиться.

   Я обнаружила конкурента, когда вытянула руки и нащупала его лицо. Чуть с перепуга не дала дуба! Лезешь тихонечко, никого не ожидаешь обнаружить, а он притаился и молчит, как сыч.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   – Мейззи,ты ли это?

   – Нет, - проскрипели в ответ на диалекте.

   – Подвинься, добрый человек, - пробормотала я.

   – Переползай, Шай-Эр. Я ноги не могу вытянуть.