Там, где кончается волшебство - Грэм Джойс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все в том же траурном одеянии я побрела опять в поместье. В уродливую древнюю махину лорда Стоукса. И снова по заросшей аллее, мимо гниющего пруда, скользя, как тень, между прекрасными рододендронами. На этот раз я не планировала посещение конторы. Я шла не к Винаблзу. Прямиком направилась к парадному входу, где была встречена лакеем — ссутуленным и заскорузлым, как все у лорда Стоукса. На голове у старика не было ни единой волосины. Клянусь, когда он сделал шаг вперед, с него упала дохлая муха.
— Вам назначено? — осведомился он вполне беззлобно.
— Передайте, что я дочь Мамочки Каллен и что у меня есть сведения, которые могут его заинтересовать.
— Я знаю, кто вы, — сказал морщинистый лакей, — лорд Стоукс не будет с вами разговаривать. Если вы по делу, обращайтесь к управляющему поместьем.
Случись же так, что именно в ту минуту мимо проходил Артур Макканн:
— Осока, какими судьбами? — Такое полуприветствие-полувопрос. Он бросил: — Джеффри, я разберусь. — И дверь передо мной захлопнулась. Артур увел меня. — Прости, не отпустили с работы, падлы, — сказал он. — А то бы я, конечно, пришел.
— Я знаю, Артур, не беспокойся.
— Осока, ты не представляешь! Тебя тут просто поливают грязью. Сволоты.
— Это я тоже знаю. Артур, мне нужно видеть лорда Стоукса. Я обнаружила кое-что у себя в доме, о чем ему необходимо знать. Мамочка оставила… ну, скажем, информацию о разных людях. Мне требуется его совет, как с этим поступить.
— Какого рода информация?
— Прости, я не могу сказать. Но это весьма серьезно.
Артур захлопал белесыми ресницами:
— Стой здесь — только чтобы тебя никто не видел. Посмотрим, может, мне удастся выторговать для тебя пятиминутную аудиенцию. — И с этим он метнулся через сад к заднему входу.
Не прошло и пары минут, как он уже вернулся.
— Он примет тебя прямо сейчас. Надеюсь, Осока, ты его не разочаруешь.
— О нет, — заверила я.
Артур привел меня к стеклянной двери, ведущей в изумительную библиотеку, расположенную в задней части дома. Он распахнул дверь, оповестил хозяина о моем приходе и вышел.
Лорд Стоукс развалился на элегантной кушетке — одна нога на диванной подушке, другая на полу, рукой обхватил спинку. День выдался теплый, но в камине потрескивал огонь. Рядом лежала газета, открытая на странице скачек. Его светлость уставился на меня своими воспаленными глазами, посасывая драные концы немыто-серых усов. Его обвислые щеки слегка заколыхались.
— Мфффф, — изрек он.
Не знаю, что он имел в виду: какую-то команду или он так выражал презрение. Я слышала, что не принято садиться, пока тебе не предложат, — только ничто не предвещало, что предложение последует. Воистину, нет больших грубиянов — за редким исключением, — чем мелкая аристократия.
— Мфффф, — снова произнес лорд Стоукс.
— Я вас не понимаю, простите. Что значит «мффф»? — осведомилась я.
Лицо его побагровело. Он хмуро сдвинул седые брови:
— Чо нада?
— Да вот, пришла с вами посоветоваться.
— Совет? Советаться?
— Я думаю, вы знали Мамочку Каллен. Она жила в вашем домике у леса. — (Он кивнул.) — Я ее приемная дочь. После смерти Мамочки я затеяла уборку и обнаружила кое-какие старые записи. — Я помахала записными книжками.
— А мне-то чо?
— В них содержится деликатная информация о людях со всего округа.
Даже не попытавшись встать, он просто вытянул руку, всю в пигментных пятнах:
— Дай взглянуть.
Я пересекла комнату и вручила ему одну из книжек. Он принялся ощупывать кушетку в поисках очков — ноздри его при этом подрагивали. Я посмотрела: на мизинце у лорда Стоукса сидело такое же серебряное колечко, как у того доктора, что хитростью проник в мой дом. В конце концов он обнаружил очки — они лежали на журнальном столике, приставленном к кушетке. Невыносимо долго прилаживал гибкие дужки к ушам, потом откинулся на спинку и принялся читать на той странице, которую я предусмотрительно открыла.
Я очень внимательно следила за его реакцией. Во время чтения он едва заметно шевелил губами. Свет от камина отражался в желтушных слезящихся глазах. Читая, он бормотал какие-то бессвязные звуки:
— Мм… эррр… пфффф… мм.
В итоге отложил книжку и взглянул на меня поверх очков:
— Белиберда какая-то.
— А как же имена? — настойчиво, но тихо спросила я.
— Какие имена?
Он снова взял книжку и попытался еще раз вникнуть. Читал про себя, покачивая при этом головой. Потом зачел мне несколько отрывков вслух — таким скрипучим голосом, что мне казалось, сейчас краска слезет со старинного портрета над камином.
— «Вот лучший способ приготовления свадебного торга. Бог знает, сколько народу готовит его неправильно. Неужто до меня никто не удосужился записать рецепт?! Сначала несколько советов. Перво-наперво, торт нужно печь с любовью. Это известно даже малым детям, не то что взрослым. Это известно каждому. А Мамочке Каллен и подавно. Второе: печь свадебный торт нужно в хорошем настроении. Сначала избавьтесь от дурных мыслей, а потом уже пеките. Об этом позже. Еще один совет: прежде чем приступать, не поленитесь проверить положение луны…» Что ты за чушь городишь про имена, девчонка? Тут никаких имен даже близко не лежало.
— А вы всмотритесь.
— Какого дьявола!
— Читайте только первое слово в каждом предложении. Только первое слово.
Он снова погрузился в чтение, на этот раз про себя. Перечитал дважды. Холодно, теплее, еще теплее. О! Наконец-то понял. Ну слава тебе господи! Возьми с полки пирожок. Потом он долго пялился в открытую страницу. Тишина стояла невыносимая. Я устала стоять и переминалась с ноги на ногу. Красивые старинные часы с легким жужжанием ожили и робко пробили время.
— Как вы считаете, я правильно поступила, что показала вам?
— Мффф.
— Я только не могу решить, что с ними делать.
— Мффф. Еще кто-нить упомянут? А?
— Да, многие. Врач. Председатель Консервативной партии. Глава Торговой палаты. Потом…
— Достачно. Я понял. Мм.
— Но это не на каждой странице. Тут надо знать, где смотреть.
— Ах вот так!
Я прикусила губу:
— Значит, вы думаете, ничего страшного?
— Ничего страшного — что?
— Видите ли, ко мне приезжал ученый из Кембриджа. Некий Беннет. Он посмотрел книжки и тоже ничего не заметил. А если даже такой умнейший человек, как вы, не сразу поняли, значит бояться нечего и их можно спокойно публиковать.
— Публиковать? Публиковать?!
— Ну да, этот ученый — из Кембриджа. Он интересуется траволечением, целебными свойствами растений, народной медициной — всяким таким. А в книжках как раз про это. Вот он и хочет их опубликовать.
Лорд Стоукс будто очнулся от спячки. Взглянул на меня новыми глазами. И для разнообразия заговорил отчетливо и даже с выражением:
— Ты что, действительно такая тупая? Или только притворяешься?
Все слезы, которые у меня имелись в запасе, в тот день я уже выплакала. И все же мне удалось состроить жалкую мину, губы задрожали, слезинки выступили в уголках глаз. Честно признаться, я сама себе поразилась.
— Но вы ведь даже ничего не заметили, а тот мужчина, из Кембриджа, он… он сказал мне, что если их опубликовать, то денег хватит, чтобы заплатить аренду и… и… и… — Рыдания не дали мне закончить фразу.
От злости и растерянности его лицо побагровело. Седые ресницы и усы на этом фоне словно вспыхнули, а лоб пошел морщинами, как русло пересохшей речки.
— Дом? Мой дом? Да провались он пропадом, мой дом! Даже не думай публиковать эти несчастные записки, маленькая несмышленая бабенка!
— Но мистер Винаблз обещает выставить меня из дома! — заскулила я.
— Джеффри! — заорал его светлость. — Джеффри! — По прошествии целой вечности явился тот лакей, которого я видела на парадном входе. — Тащи сюда Винаблза, да поживее!
Я чуть не прыснула со смеху, услышав, что полудохлого Джеффри просят что-то сделать «поживее». Однако сдержалась и прикрыла рот платком. Лорд Стоукс посмотрел на меня с нескрываемой ненавистью. Когда явился Винаблз, лорд Стоукс у него спросил:
— Ты знаешь эту девушку?
— Да, она занимает один из ваших домиков у…
— Пусть себе живет. Бесплатно. Пока я не дам другого распоряжения.
— Но мы уже…
— Не важно. Мой дом — мое решение. Это все. Пшел.
Винаблз развернулся и вышел, даже не взглянув в мою сторону.
Стоукс помахал записной книжкой в воздухе:
— Она в одном экземпляре?
— Порыщу в доме на всякий случай.
— Да уж, пожалуйста. И сообщи мне, если чего найдешь. Хорошая девочка. Теперь проваливай. И если увидишь того придурка из Кембриджа, сующего свой нос куда ни попадя, ты знаешь, что ему сказать, ведь так?
— Да, ваша светлость.
— Тогда ступай.