Сантьяго - Майк Резник

Каин пожал плечами:

— Наверное, со временем мы все узнаем. Едва ли Черный Орфей устоит перед соблазном упомянуть об этом в своих глупых стишках.

— А чем вам не нравится наш друг Орфей? — спросил Бродяга.

— Он твой друг, не мой.

— Благодаря ему вы стали знаменитым, — напомнил Бродяга. — Пройдет сто лет, и, лишь читая его поэму, люди будут знать о вас, обо мне, о Шусслере. Можно считать, он вас обессмертил.

— Достоинства бессмертия сильно преувеличены, — вставил Шусслер, его мелодичный голос вновь переполняла горечь.

— Большинство знакомых мне людей не согласились бы с этим утверждением, — возразил Бродяга.

— Большинство твоих знакомых лишь на шаг опережают своего палача, — отпарировал киборг.

— Большинство его знакомых уже повстречались со своим палачом, — уточнил Каин.

— Если не с палачом, то с охотником за головами, — не остался в долгу Бродяга. — Кстати, я все еще сержусь на вас в связи с той историей на Деклане Четыре.

— Ты имел какие-то виды на Сократа? — спросил Каин.

— Сократа? — пренебрежительно фыркнул Бродяга. — Разумеется, нет. На Деклане Четыре двенадцать миллионов людей, так что замену можно найти любому. — Он помолчал. — Но вы уничтожили робелианскую вазу, за которой я охотился три года.

— Подумаешь, ваза, — пожал плечами Каин. — Я приехал туда за другим.

— Подумаешь, ваза! — возмущенно повторил Бродяга. — Дорогой мой, да таких ваз оставалось всего шесть на всю галактику!

— Я видел не один десяток таких же.

На мгновение глаза Бродяги загорелись. Потом он тяжело вздохнул:

— Наверное, все вазы кажутся вам одинаковыми.

— Есть такое дело. — Каин закончил сборку второго пистолета. — Точно так же, как тебе кажутся одинаковыми все люди.

— Неужели вы не понимаете, что в Демократии почти триллион людей и всего шесть робелианских ваз такой формы!

— Это означает, что ты останешься без работы раньше, чем я.

— Это означает, что вы уничтожили бесценное произведение искусства.

— Я также уничтожил человека, которого давно следовало уничтожить. Так что в итоге принес больше пользы, чем вреда.

— Сократ не числился среди разыскиваемых преступников.

— Будем считать, что, убив его, я оказал услугу человечеству.

— Я не знал, что вы занимаетесь филантропией.

— Деньги — не самое важное в жизни.

— Согласен, но за то, что дороже денег, также приходится платить. И теми же деньгами. — Бродяга резко повернулся к стене Шусслера. — Я проголодался. Чем можешь нас попотчевать?

— У меня есть полный набор соевых продуктов, — ответил киборг.

— А мяса у тебя нет?

— К сожалению… но блюда, которые я могу приготовить из сои, по вкусу будут неотличимы от мяса.

— Это я уже слышал, — пробормотал Бродяга.

— Придется есть то, что у него есть, — решил Каин. — У нас нет времени искать продуктовый магазин.

Бродяга пожал плечами:

— Ты сможешь приготовить что-то похожее на моллюска в сметанном соусе?

— Я попробую. А что приготовить тебе, Себастьян?

— Что-нибудь попроще.

— Как насчет стейка? — предложил киборг.

— Как насчет салата? — возразил Каин. — Соевые стейки я уже ел.

— Так попрошу вас пройти на камбуз. Обед готов.

— Как это, готов? — удивился Бродяга. — Мы же только что заказали.

— Граальская технология обеспечивает мгновенное приготовление, — объяснил киборг. — Тем более если исходные материалы — соевые продукты.

Каин и Бродяга с сомнением переглянулись, но прошли на камбуз, длинную, узкую комнату с оборудованием, упрятанным в стены.

— И где мы будем есть? — спросил Бродяга.

— Я мог бы разложить столик, — ответил Шусслер, — но тогда места для двоих не хватит.

— Мы постоим, — успокоил его Каин. — Где еда?

— Одну секунду. Пожалуйста.

Откинулась металлическая панель, на сверкающем прилавке появились две самые обычные тарелки. Бродяга протянул руку к своей, с моллюском в сметанном соусе, тут же отдернул, выругался.

— Забыл предупредить: тарелка горячая.

— Благодарю, — злобно бросил Бродяга, достал из кармана шелковый носовой платок с монограммой, сложил его, вновь взялся за тарелку, вытянул ее на металлическую панель. — Я бы не отказался от ножа и вилки.

— С удовольствием бы тебе помог, но Альтаир-с-Альтаира не пользовалась человеческими приборами. Предпочитала эти.

На прилавке появились два металлических предмета странного вида.

Бродяга взял один, рассмотрел со всех сторон.

— Великолепно. Видать, штука очень удобная. Все равно что есть суп китайскими палочками.

Взял свою «палочку» и Каин, коротко взглянул, а затем принялся за салат.

— Ты знаешь, как ими пользоваться? — спросил Бродяга.

— Я видел их на Тероне. — Каин нацепил на «палочку» кусок псевдопомидора, обмотал вокруг него лист псевдосалата. — Тамошний охотник за головами показывал мне, как с ними управляться. Навык приходит с практикой.

— Интересно, можно ли ими есть сметанный соус? — Бродяга задумчиво смотрел на свою тарелку.

— А ты попробуй, и все станет ясно, — посоветовал Каин.

После трех или четырех неудачных попыток Бродяга таки приспособился и сумел отправить в рот кусок псевдомоллюска.

— Ну как? — озабоченно спросил Шусслер. — Что вы можете сказать о моих кулинарных способностях?

— Неплохо, — бесстрастно ответил Каин.

— Скажу только одно, — пробурчал Бродяга. — На лобстера с Золотого початка не похоже. Однако, полагаю, могло быть и хуже.

— Могу я попросить вас об одной услуге? — минуту спустя вновь нарушил тишину Шусслер.

— Смотря о какой, — ответил Бродяга. — Чего тебе хочется?

— Расскажите мне, какова еда на вкус.

— Откровенно говоря, по вкусу это соевые продукты, которые выдаются за моллюска в сметанном соусе.

— Пожалуйста, я все приготовил, подал, но попробовать не могу. Опишите мне ваши вкусовые ощущения.

— Я же сказал, отдаленное подобие моллюска в сметанном соусе.

— Неужели вы полностью лишены воображения? — В голосе слышалось отчаяние. — Скажите мне о соусе. Какой он? Густой? Горячий? Сладкий? Можете вы определить, какие я положил специи? Каков по вкусу моллюск?

— Знаешь, восторгаться особенно нечем. Вкус так себе.

— Пожалуйста, поподробнее.

— Ты просто нарываешься на оскорбления. Твою стряпню с натяжкой можно назвать съедобной. — Бродяга начал раздражаться. — А ты еще просишь что-то там описать. Так можно потерять остатки аппетита.

— Я же прошу о такой малости! — заверещал Шусслер.

— Потом, — отрезал Бродяга. — И так кусок в горло не лезет, а ты еще пристаешь с разговорами!