Институт Сверхъестественного. Магии и Ворожбы - Любовь Кулагина

— Спасибо. — промямлила я и хотела уйти.

— Рен, милая, как на счет прогуляться после занятий?

— Извини. Никак. Тренировка, а потом сразу домой. — стараясь как можно печальнее произнести я.

Читала я романы и там брыкающуюся девицу добивались лишь с ещё большим энтузиазмом, а потом бросали. Не хочу так.

— Я знаю кто тебя подвозит. Руки не распускает?

— Нет.

— Хм. Хорошо. Из какого ты города?

— А что?

— Вдруг соседи?

— Вряд ли.

Парень помолчал.

— Я из Питера. Ну так что, соседи?

— Даже близко нет. Из Саратова я.

— Да. Ну что ж. Буду мимо проезжать, устроишь экскурсию?

— Конечно. — легко согласилась, чувствуя, что его туда даже черти не загонят.

— Ты обещала, Рен. — и довольный собой, он наконец‑то позволил мне уйти.

И сразу же за поворотом, на меня налетел тот самый паренёк, который всплыл в голове вчера. Схватила за рукав.

— Вот ты где. А я тебя разыскиваю.

Как же обрадовался этот чудик. А щуплый какой. Кошмар, но туда же. Считает себя неотразимым и лезет обняться.

— Гадёныш. — ласково произношу и до парня не сразу доходит. — Ты что, зараза такая, сделать со мной пыталась?

— Ничего. Ты же сама ко мне полезла! — стал вырываться этот упырь.

— Я? А ты ничего не перепутал?

— Пусти, полоумная. Не трогал я тебя! — громко произносит, словно играя на публику.

Я оглянулась, может и правда кто‑то есть. Ага. Был. Дима. Парень всё же освободился и с воплем.

— Не нужна мне такая! Чего привязалась?

— Сдурел? — вслед ему бурчу я и насупившись, поворачиваюсь к парню.

— А ты неплохо справляешь? Сильно донимал? — интересуется он, внимательно осматривая меня.

— Нет. Сегодня нет. А так хотел меня присушить. Представляешь?

Мимо прошли студенты, но на нас даже не глянули.

— Представляю. А что ты сделала, чтобы обезопасить себя и как обнаружила воздействие?

— Домовой мой помог, а сейчас амулет ношу.

— Это правильно. — задумчиво произнес Дима, а сам словно ни здесь. — Мне надо идти.

— Мне тоже.

Так и разошлись.

Вот так у меня и остался Огнеслав с Димой, да Миша. Вова тоже себя стал странно вести, больше не грубил и не злился при моем появлении. Перемены меня, скажем так, напрягали. Да ещё девушки никак не хотели разгадывать дар и я начинала злиться, что не могу никому сказать.

Дима встречал меня в коридорах, хотя мне казалось, что он караулил. С ним было уютно и спокойно. Он показывал как направляет растения, ведь тоже принадлежал Земле. О простых растения Дима знал ни чуть не меньше чем о редчайших из загрянья. В общем, с пользой проводили время.

А в четверг мне приспичило помириться с мальчиками, да на обеде их не видела, так что ляпнула своим.

— Ушла как обычно искать приключения. — встала из‑за стола, уже и не надеялась, что до них дойдёт.

А Стасик с Петей, обнаружились в помещении. Чего это они? Тепло же на улице.

— Мальчики, нам надо поговорить. — строго начала я — Я не буду прекращать общаться с Димой. Он меня не напрягает и точка. Вы же мне дороги и я не хочу вас потерять из‑за такого пустяка. И вообще, кто прыгал от восторга, когда я вас познакомила? Он между прочим многое знает и может помочь. — ребята хмурились. — Я спрашивала и он подтвердил.

Лёд тронулся, мальчики переглянулись и шагнули ко мне. Крепко обняли.

— Дурная ты у нас, Рен.

— Ой, кто бы говорил. Мир?

— Мир. — выдохнули мне в волосы.

— Наконец‑то. Мне без вас так тоскливо было.

На меня смотрели теплым взглядом и я поняла, что не зря помирилась.

После разминки с тренером, прибежала в кабинет, а там пусто.

— Эм, магистр Корнеева? Я ошиблась дверью?

— Что ты, нет, конечно. Все в зале ожидания.

— Вот как. А почему?

— Твоей группе дозволили объявить какой у вас дар. — и смотрит на меня. — Ты знаешь?

— Да. Искатели.

— Тогда беги к своим. — и улыбнулась. — Мы уж и не надеялись.

— Почему?

— Так вроде искатели, а сидите тихо как мышки, и носу не кажите. Обычно такие группы одни из первых объявляют о своём даре, вы подзадержались.

— Ясно. Спасибо. Я побежала.

— Беги, беги. — проводил меня довольный голос, Корнеевой.

— Здравствуйте, Гренуар. — поздоровалась я, когда вошла в зал ожидания.

Почти вся группа заняла стулья, никто не садился в кресла. Неужели Гренуар запретил? А моя любимая троица стояла справа от двери. Странно.

— Добрый день, Соловьёва. — отозвался секретарь и вся группа вздрогнула.

Я же подошла к своим.

— Вы чего тут?

— Так мест нет. — тихо ответила Леся.

— А кресла на что? — поразилась я.

— Я в них не сяду. — упрямо выговорила подруга.

— Как хочешь. А вы ребят?

— Мы тоже воздержимся.

— Как хотите.

И я прошла к мягким и очень удобным креслам. Красота. Плюхнулась и вытянула ноги. Повернулась к подруге.

— Лесь, как догадались?

— А ты что же это, знала?

— Случайно. — открестилась я.

— И не сказала? — она начинала наступать.

— Запретили. — на всякий случай выставила руки.

Девушка попыхтела, потопталась рядом и с сомнением осмотрела моё место.

— Удобно?

Я потянулась. — Очень. Садись.

— Нееее.

Со стороны стульев послышались шепотки, смех и я услышала.

— Там тебе и место.

Сразу изобразила ужас, прикрывая ладошкой рот.

— Маришка? Накажи её. — и ткнула пальцем в Алёнку. — Она крадёт твои фразы.

Моя троица рассмеялась сразу же, а половина группы лишь прыснула, остальные с интересом уставились на мою одноклассницу.

Маришка же усмехнулась и медленно ответила.

— Наказывать того, кто абсолютно прав? Смешно.

М — да. Не меняется человек. Решив махнуть на неё рукой, устроилась ещё удобнее.

— Как хорошо. Ещё бы чайку с печенькой. — мечтательно произнесла я.

— Не наглей. — раздалось от стола секретаря и все опять вздрогнули.

— Нет, так нет. — повернулась к подруге. — Когда уже начнётся? Так ведь и всё занятие пропустить можно.

— Входите.

Гренуар сам открыл нам дверь и мы не ровным строем вошли.

Крохотный кабинет директора, кое‑как вместил 18 студентов. Как только дверь закрылась, мы словно стоя на платформе понеслись вперёд. Пространство стремительно расширялось.

— Здорово. — послышалось тихий шелест голосов, когда всё замерло и мы уже были в огромном кабинете.

И я была полностью с ними согласна.

— А вот и мои дорогие 2–18–3. Приступим.

Появились парты и мы расселись, ведомые указаниям жестов директора. Поверх деревянной столешницы лежал белый лист бумаги и ручка.