Эрта. Время сирот - Николай Побережник

— Вот и приехали, — повернулся машинист, когда двигатель после остановки шумел не так сильно.

— Спасибо, сколько с меня?

— Монета серебром.

Рассчитавшись, и подумав о том, что кроме опасности поездка оказалась еще и дорогой, Кинт вылез из повозки, мысленно поблагодарив небеса, за то что остался жив сам и городские зеваки, и накинув ранец на плечо направился к двухэтажному каменному зданию с надписью под окнами второго этажа — «Оружейная мастерская Бара»

Тяжелая деревянная дверь, окованная железными полосами подалась легко, и даже не скрипнув петлями. Над головой звякнул колокольчик, Кинт закрыл за собой дверь и шум, доносящийся с улицы сразу стих.

— Приветствую вас, — сказал хозяин, не отвлекаясь от верстака, на котором он разложил детали затвора винтовки.

— Здравствуйте, я могу увидеть господина Бара?

— Он перед вами, — откинув на лоб тяжелый монокуляр, Бар повернулся и взглянув на Кинта, точнее его форму, улыбнулся, — надо же! Жандарм дорожной стражи редкий гость в Майнге, интересуетесь оружием молодой человек?

— Неплохой выбор, — Кинт оглядывал витрины, заставленные новейшими образцами револьверов и карабинов, — а, нет, оружие я потом посмотрю, вот, это с наилучшими пожеланиями передал вам господин Ллодэ.

Бар вытер руки ветошью, его лицо стало серьезным, он подошел к стойке и взял походный платок, рассмотрел его внимательно, а потом расплылся в улыбке.

— Я многим обязан капитану Ллодэ и кроме всего прочего мы с ним старые друзья, правда, не виделись уже добрый десяток лет. Иногда отправляю ему грузы с товаром, передаю записки, и он мне изредка пишет, а хотелось бы повидаться. Ллодэ писал мне… эм… Кинт?

— Да. Я год назад уехал из Конинга, где жил некоторое время и познакомился с господином Ллодэ.

— И как он живет в этой своей глуши?

— Ему нравится, немного скучновато, но в целом там хорошо.

— И как он сам?

— Замечательно, — Кинт кивнул на витрины, — так же торгует, правда прибыли сезонные.

— Это мне известно, городишко на зиму замирает… Итак, чем могу помочь? И кстати, примерно полгода назад, заходила милая девушка и оставила письмо, для некого Вакта — племянника Ллодэ, а я‑то знаю, что у старика нет никаких племянников, точнее есть, но племянница. Но я как раз за месяц перед ее появлением этой милой девушки в форме пилота, получил письмо от Ллодэ, в котором он написал о тебе, что ты возможно появишься, и что тебе нужна будет помощь.

— И где оно, — у Кинта сердце чуть не выпрыгнуло на стойку.

— Минуту… — Бар стал подниматься по деревянной лестнице на второй этаж, — я догадался, что речь идет о тебе, и пообещал ей, что обязательно передам письмо.

Через минуту Бар спустился и положил на стойку маленький конверт из серой и грубой бумаги.

— Вот, можешь там присесть, — Бар поднял столешницу, пропуская Кинта за стойку и кивнул на небольшое кресло в углу, что рядом с окном, — а я пока соберу затвор, потом закрою дверь и мы пообедаем.

Кинт присел у окна, и пару минут держал в руках конверт, не решаясь открыть, затем сорвал ногтем сургуч печати, и достал белый лист бумаги с несколькими строчками написанными аккуратным почерком…

«Дорогой мой спаситель, по делам службы я оказалась в Майнге и решила написать. Не знаю, как скоро ты сможешь прочитать мое письмо, но когда бы это не произошло, я хочу, чтобы ты знал, с той самой минуты как я покинула тот захолустный городишко, где провела самый лучший вечер в жизни, я каждый день думаю о тебе. Прости, но я не могу отдать бумаге то, что хочу сказать, глядя тебе в глаза… не известно, когда еще раз окажусь в Майнге, но надеюсь что ты уже перестал покорять степи зарабатывая на головах кочевников и уже нашел где остановиться… Напиши мне, где ты.

До встречи, Маани».

Некоторое время Кинт смотрел в окно, и не видел в нем прохожих, лишь отражение лица Маани, он представил, как она вошла в мастерскую как разговаривала с Баром и оставив письмо легкой походкой вышла за дверь…

— Кхм… я пойду наверх, приготовлю обед, мастерскую я уже закрыл, так что можешь спокойно сесть вот за стол и написать ответ, бумага и чернила в верхнем ящике, — сказал Бар и пошел вверх по лестнице.

— Угу, — не отвлекаясь от своих мыслей, ответил Кинт. Бережно сложил письмо и убрал в карман, затем сел за стол, достал бумагу, чернила и перо…

Не одну сотню раз Кинт писал письмо Маани, засыпая после отбоя, в долгих переездах в патруле или стоя на вышке, будучи дежурным по форту… он делал это неоднократно, но в уме, в мыслях. А сейчас, перед ним лежал чистый, желтоватый лист бумаги, Кинт смотрел на него и никак не мог подобрать слово, с которого начать. Он встал, прошелся до окна, пару минут смотрел на улицу, а потом решительно подошел к столу, сел и макнув перо в чернильницу начал старательно выводить первые буквы, своего письма:

«Здравствуй Маани, также как и ты, не могу найти слов для бумаги, также как и ты, я думаю о тебе ежедневно и вспоминаю нашу встречу, также как и ты я хочу увидеть тебя…

Я служу в дорожной жандармерии, в Степном форту, что севернее от столицы, и ближайшие десять лет я проведу там, прости, но так сложились обстоятельства.

До свидания, надеюсь на встречу.

Вакт».

Кинт сложил бумагу в конверт, нагрел сургучный карандаш над лампой, а печать он поставил рукояткой револьвера, на котором было клеймо оружейки Степного форта. Скрипнула ступень и Кинт поднял голову.

— Справился? — поинтересовался Бар, улыбаясь и вытирая руки полотенцем, — поднимайся обед готов.

— Да… а?

— Ранец тоже, сюда поднимай, ты же у меня переночуешь?

— Если это вас не стеснит, то да.

— Не стеснит, поднимайся…

Кинт поднялся по лестнице, прихватив с пола ранец и отдал письмо Бару.

— И я вас попрошу, не называйте меня при Маани Кинтом, не спрашивайте почему.

— Договорились… иди к умывальнику, умойся с дороги и за стол садись.

В комнате было уютно, и светло. Старая, но красивая мебель, в углу большой кожаный диван, у противоположной стены аккуратно заправленная кровать. Стол, вокруг четыре стула с высокими резными спинками, большой очаг, скорее похожий на камин и одна из стен увешана оружием, некоторые образцы были очень старые, но наверняка в рабочем состоянии.

— Уютно у вас.

— Да, стараюсь… для себя же.

Бар вообще выглядел, хотя нет, он скорее таким и был, хозяйственным, дотошным и аккуратным. Возрастом около сорока, может чуть больше, рослый, в хорошей физической форме, рельефные мышцы и немалого размера кисти рук, но в тоже время, Кинт обратил внимание на то, как Бар ими ловко управлялся с мелкими деталями затвора. Короткая стрижка, гладко выбрит… «Почему рядом с ним нет женщины и детей?» — задумался Кинт, когда заметил на одной из полок книжного стеллажа, несколько тряпичных кукол и какие–то женские безделушки.