Патриот - Терри Пратчетт

— Не прикасайся к нему! Ни в коем случае НЕ ПРИКАСАЙСЯ! Это же огни святого Когтея! И означают они, что вот-вот разыграется страшный шторм и все мы пойдем ко дну!

Ваймс посмотрел вверх. Облака неслись по не… Хотя нет, они ИЗЛИВАЛИСЬ в перевернутую чашу неба, закручиваясь в гигантские колыхающиеся разводы, как будто в воду плеснули чернил. Время от времени облака вспыхивали изнутри синим. Корабль накренился.

— Надо немедленно спускать паруса! — прокричал Дженкинс. — Это единственный способ…

— Никто не двигается с места! — крикнул в ответ Ваймс. Теперь загадочные огни скользили уже по волнам, окрашивая их гребни зеленкой. — Детрит, арестуешь любого, кто посмеет хоть пальцем к чему-либо прикоснуться!

— Есть.

— Мы ведь очень спешим, — заключил Ваймс, перекрикивая шипение волн и отдаленные раскаты грома.

Не веря своим ушам, Дженкинс уставился на него. Корабль рванулся вперед.

— Ты с ума сошел! Да знаешь ли ты, что произойдет с кораблем, если… Ты ведь даже понятия не имеешь! Это не обычная погода! Чтобы выжить во время шторма, требуется чрезвычайная осторожность! С бурей наперегонки не бегают!

Нечто скользкое, приземлившись на голову Детрита, отскочило и стукнулось о палубу, где предприняло попытку уползти с глаз долой.

— Только этого не хватало! Дождь из рыбы! — простонал Дженкинс.

Облака образовали затянувшую все небо желтую дымку, почти беспрестанно озаряемую вспышками молний. Заметно потеплело. Это было самым странным. Ветер завывал, словно мешок с котами, по обе стороны от корабля волны вставали стеной, а воздух при этом будто нагрели в огромной печке.

— Ты разуй глаза, даже клатчцы спускают паруса! — прокричал сквозь креветочный ливень Дженкинс.

— Прекрасно. Значит, мы их догоним.

— Ты чокнутый! О-о-о!

Что-то тяжелое, отрикошетив от шляпы капитана, ударилось в борт, прокатилось по палубе и остановилось у ног Ваймса.

Медный шарик, похожий на набалдашник.

— О нет, только не ЭТО! — В отчаянии Дженкинс обхватил голову руками. — Это же кровати, будь они неладны!

Капитану клатчского судна почему-то не хотелось дискутировать с Ахмедом. Он просто созерцал раздуваемые жестоким ветром паруса и гнущиеся мачты и пытался просчитать свои шансы попасть на небеса.

— Кто знает, может, тот пес, что перерезал канат, оказал нам услугу! — прокричал он, перекрывая рев ветра.

Ахмед не ответил. Он то и дело оглядывался. Всякий раз, когда электрическая буря разражалась очередной вспышкой, он видел тот корабль. Корабль двигался вперед, охваченный зеленым пламенем.

Затем Ахмед перевел взгляд на мачты собственного корабля, все в струящихся потоках холодного огня.

— Видишь свет? Тот, что обрамляет пламя? — вдруг спросил он.

— Мой господин?

— Видишь или нет?

— Э-э… нет…

— Разумеется не видишь! А где нет света, ты что-нибудь видишь?

Вконец растерянный, капитан посмотрел на Ахмеда, а потом послушно вгляделся туда, куда указывал Ахмед. И в самом деле, там, где не было света, было что-то другое. Ветер рвал и трепал шипящие, плюющиеся искрами зеленые языки пламени, которые обрамляла… может, просто чернота, а может, некая щель в пространстве.

— Октарин! — прокричал Ахмед, когда на палубу обрушилась очередная волна. — Это дело рук волшебников! Буря магическая! Вот почему погода испортилась так резко!

Врезавшись в очередную волну, корабль заскрипел по всем швам.

— Мы даже не плывем! — прорыдал Дженкинс. — Просто прыгаем с гребня на гребень!

— Отлично! Сокращаем путь! — крикнул в ответ Ваймс. — Теперь, когда кроватный дождь закончился, надо опять набрать скорость! И часто в этих местах выпадают кроватные дожди?

— А ты как думаешь?

— Я ведь не моряк!

— Нет, кроватными запчастями льет не каждый день! И ведерками для угля тоже! — добавил Дженкинс, когда что-то черное, хлопнувшись о борт, улетело в море. — У нас здесь, знаешь ли, в основном самые обычные вещи выпадают! Дождь! Снег! Мокрый снег! Рыба!

Очередной порыв шквалистого ветра ударил в подпрыгивающее на волнах судно, и в одно мгновение палуба покрылась серебристым мерцанием.

— Вот опять твоя рыба! — прокричал Ваймс. — Так тебе больше нравится?

— Нет! Меньше.

— Почему?!!

Дженкинс поднял одну жестянку.

— Это сардины!

С глухим стуком судно врезалось в очередную волну, угрюмо застонало и снова отправилось в полет.

Холодный зеленый огонь плясал повсюду. Каждый гвоздь источал собственный миниатюрный язычок пламени, вокруг каждого каната светился зеленый ореол.

И внезапно Ваймсу почудилось, что именно этот зеленый свет не дает кораблю развалиться. Впрочем, не только свет. Слишком уж целенаправленно он перемещался. И пламя потрескивало, но не обжигало. Как будто развлекалось, играло…

Корабль снова приземлился, или, скорее, приводнился. Ваймса окатило водой.

— Капитан Дженкинс!

— Что?

— Хватит там крутить штурвал! Мы больше летим по воздуху, чем плывем!

Отпущенный штурвал несколько мгновений бешено вращался, так что его спицы слились в туманное пятно, а затем, окутанный зеленым пламенем, он неподвижно замер.

А потом начался пирожковый ливень.

Стражникам в трюме приходилось не легче. Они пытались как-то усесться, но это плохо получалось. Не было такого места на полу, которое через каких-то десять секунд не превращалось бы в место на стене.

Кто-то тем не менее храпел.

— Кто может спать в ТАКИХ условиях? — Редж Башмак недоумевающе покачал головой.

— Капитан Моркоу, — отозвалась Задранец.

Сноровисто орудуя топором, она готовила импровизированный ужин.

Моркоу забился в угол. Время от времени он бормотал что-то неразборчивое и переворачивался на другой бок.

— Что твой младенец. И как это у него получается? — продолжал Редж Башмак. — С минуты на минуту это корыто развалится ко всем чертям!

— Но тебе-то чево волноваться? — спросил Детрит. — Ты-то уже мертв.

— И что с того? Думаешь, мне хочется оказаться на дне морском по колено в китовом дерьме? Чтобы потом добираться до дому в темноте неизвестно сколько? А если на меня позарится акула, то и вовсе хлопот не оберешься.

— Я не поддамся страху. Как сказано в завете Мезерека, рыбак Нонпо провел целых четыре дня во чреве гигантской рыбы, — сообщил констебль Посети.

В наступившей за этим тишине раскат грома показался особенно оглушительным.

— Горшок, ты это о чуде, что ли? — наконец нарушил молчание Редж. — Или о вялости пищеварительного тракта?

— Ты бы лучше озаботился своей бессмертной душой, чем изрекать шутки такого пошиба, — сурово отозвался констебль Посети.

— Сейчас меня больше заботит мое бессмертное тело, — ухмыльнулся Редж.

— У меня с собой есть одна брошюрка, она наверняка тебе поможет… — начал было Посети.

— Горшок, а твоей брошюрки хватит на такой бумажный кораблик, чтобы в него влезли все до единого?

Констебль Посети не мог упустить столь удобную возможность.

— В переносном смысле, конечно, ХВАТИТ…

— А в самом деле! На этом корабле ведь должна быть шлюпка! — воскликнула Шелли. — Когда мы грузились, я ее вроде видела!

— Ага… Шлюпка… — пробормотал Детрит.

— Кто-нибудь хочет сардинку? — предложила Шелли. — Я открыла банку.

— Шлюпка… — повторил Детрит тоном тролля, вынужденного признать горькую истину. — Она… такая большая, тяжелая… Замедляет ход судна.

— Да-да, и я ее видел. Точно, — подтвердил Редж.

— Была такая… — отозвался Детрит. — Так это была шлюпка?

— На худой конец можно найти какую-нибудь скалу, встать рядом с ней и бросить якорь.

— Ну да… Якорь… — продолжал размышлять Детрит. — Такая здоровая штуковина с крюками по бокам?

— Абсолютно.

— Тоже тяжелая?

— Ясное дело!

— Ага… А… э-э… а если этот якорь уже давно бросили, потому что он был очень тяжелым, сейчас нам это чем-нибудь поможет?

— Вряд ли.

Редж Башмак выглянул в люк. Небо нависало над головой грязно-желтым, распоротым ножами пламени одеялом. Гром грохотал непрерывно.

— Интересно, барометр сильно упал? — задумчиво поинтересовался он.

— Сильно, — мрачно отозвался Детрит. — Как начал, так и падал, и падал. До самого дна.

Любому д'рыгу известно: двери надо открывать медленно. Поскольку по ту сторону может поджидать враг. Не в этот раз, так в следующий.

Ошейник валялся на полу, рядом с миниатюрным фонтанчиком, бьющим из пробоины в днище. Проклятье!

Секунду выждав, Ахмед, не заходя, тихонько толкнул дверь. Она негромко стукнула о стенку.

— Я не сделаю тебе ничего плохого, — произнес он, обращаясь к сумраку трюма. — Если бы я добивался именно этого, сейчас ты бы уже…