Сладкий роман - Мила Бояджиева

- Ах, ты же латышка! - обрадовалась Дикси. - У вас несовпадение характеров. Латыши - люди жесткие, сдержанные. И даже совсем не плачут?

- Нет. Веселиться и любить тоже не умеют. Темперамента не хватает.

- А меня, если честно, больше к Бунину этому тянет. Сплошной раздрызг какой-то. И в душе, и в мыслях. У меня ведь, оказывается немного русской крови в жилах гуляет, наверно, той самой - темной.

- Ну, ясное дело, это как вирус ВИЧ. Капля дегтя в бочке меда. От этого вот все так и усложняешь, путаешь в своей жизни.

- Теперь-то ясно. - Дикси наполнила рюмки ликером и счастливо улыбнулась: - Давай за русскую кровь, а?

ЗАПИСКИ Д. Д.

ЗДРАВСТВУЙ, МИККИ!

Я снова открыла свою тетрадь. Зачем? Что бы выложить всю правду про себя - самую страшную, последнюю...

Моя тетрадка и чернила обошлись совсем не дорого. К тому же - можно быть уверенной в неразглашении тайны с их стороны, а также отсутствии всякого кокетства с моей. С этой тетрадкой - равнодушной хранительницей моих тайн, радостей и позоров, можно остаться самой собой и рассказать все как есть. А произошло вот что.

Майкл обещал встретить меня в аэропорту. За последние дни перед поездкой в Москву и даже непосредственно в самолете я успела так накачать себя относительно его персоны, что чувствовала себя почти влюбленной. Этому помогли "Тенистые аллеи" Бунина и кассета "Травиаты" с Френи и Пласидо Доминго, которую я постоянно слушала. Если точнее, русский родственник меня заинтриговал, в голову лезли воспоминания о посещении Оперы и детских шалостях в Пратере. Но ведь говорят, что первое впечатление самое верное и я старательно выставляла вперед блеклого, мятого господина неопределенных лет и наружности, упорно пытавшегося протиснуться вместе со мной в адвокатскую дверь.

Рассмотрев ещё от таможенного отделения людей, толпящихся за толстым стеклом, я заметила сразу несколько мужчин, вполне могущих сойти за Майкла. Темные костюмы, галстуки, жеваные лица, ощущение зажатости и мрачной тоски.

Но оказавшись в узком проходе между шеренг встречающих с бегающими ждущими глазами, я поняла, что ошиблась: мои кандидаты скользнули по незнакомке весьма заинтересованным, но чужим взглядом. "Возьму такси и попытаюсь разыскать господина Артемьева по телефону, самой мне со здешними кладбищами не справится", - решила я.

- Ну куда ты летишь! С таким багажом могут совладать только парижские тяжеловесы! - Майкл схватил меня одной рукой за локоть, придерживая другой тяжелую тележку с чемоданом и сумкой. - Господи, что ты там везешь?

- Колбасу, крекеры и шпроты, - ответила я. - На пять дней.

И секунду колебалась, уж не расцеловаться ли нам по-родственному? Боже, как он мне понравился, замявшийся в нерешительности и вдруг чмокнувший кузину в ухо. Мне показалось, что я знаю все его жесты и эту робость, сменяющуюся нарочитой напористостью. Будто знакомы давным-давно и не виделись целый год.

- Прошел ровно месяц, Дикси. Смотри, - я даже не загнал на барахолке твой пуловер и специально одел, чтобы ты меня узнала издали.

- Я по привычке высматривала черный костюм. Но и в нем бы с трудом узнала тебя. Ты очень изменился, Микки.

Я только сейчас заметила, что у господина Артемьева невероятные губы изысканно-изогнутого, аристократического рисунка, с капризной насмешкой, притаившейся в чуть поднятых уголках. Губы Аполлона, изваянного Праксителем.

- Загорел на даче. У нас необыкновенно солнечное лето. Первое за последние триста лет. Он повел шеей в строго застегнутом воротничке голубой рубашки.

- И оброс. Смешные завитки, как у пуделя. А цвет ирландского сеттера.

- Ты подрабатываешь в жюри собачьих конкурсов? Туда любят приглашать кинозвезд... А это мой "кадиллак"!

Мы остановились у припаркованной на стоянке машины, способной украсить любую автомобильную свалку. Белая краска рябила коричневыми лишаями, одно крыло почему-то было черным, от левой фары свисали разноцветные проводки.

- Извини, я так старался успеть починить своего "Москвича", и главное, покрасить! Две недели на даче провозился - шпаклевал, заменил крыло... В общем, уже совсем успевал - а здесь срочная работа... Хотел кое-что подправить ночью - и уснул! Представляешь, в восемь вечера - сном праведника!

Я села рядом с Майклом, любопытно оглядывая прикрытые старым гобеленом сидения и справку с крупными цифрами 1994, приклеенную к ветровому стеклу.

- Это тебе из собственного сада. Камелии. - Майкл достал с заднего сидения и бросил мне на колени букетик полевых цветов.

Я погрузила лицо в поникшие, нежные пестрые соцветия, слабо пахнущие медом.

- Спасибо. Очень редкий сорт.

Рука Майкла привычно засуетилась вокруг приборной доски, откручивая какие-то гайки и, наконец, включила зажигание. Автомобиль задрожал, ворча и кашляя.

- Старичку двенадцать лет. Чудо, что ещё держится при таком хозяине.

- Не думала, что ты любитель автомобильного хлама.

- Да я и сам не знал, пока не увлекся. Вот весь мой долг в соответствующей валюте. - Он протянул конверт.

- Обижаешь, - я оттолкнула деньги и отвернулась к окну.

- Давай не будем больше об этом, - Майкл сунул конверт в цветы и мы тронулись.

- Каковы наши дела? - официальным тоном осведомилась я, пряча деньги в сумочку.

- Отчитываюсь. Могилу нашел, с директрисой кладбища договорился. Ждут завтра.

- Сегодня. Ведь ещё весь день впереди.

- А визит на Красную площадь, в Пушкинский музей?

- Вначале дела. Я получила все необходимые документы, доказывающие мое родство с баронессой.

- У меня немного сложнее. Знаешь, наши архивы причислены к объектам государственной важности. А в моей биографии не все чисто.

- Как это?

- Длинная история.

- Для беседы у камина?

- Или для вечера на даче. Слушай: излагаю разработанную мной программу визита дорогой гостьи. У нас впереди почти пять дней. Сашка сдает экзамены, он живет с Натальей дома. Но вчера по случаю уик-энда и с целью подготовки "усадьбы" к приему гостьи все уехали на дачу. Ты можешь жить у меня в Беляево.

- Ассоциация Зипуша забронировала мне номер в "Доме Туриста". Это не очень плохо?

- Напротив, совсем удачно - по пути на дачу. Мое имение расположено в южном направлении. - Черт, я опять забыл язык!

- Нет, говоришь лихо. Или я уже привыкла к твоим ляпам. И к тому, что ты на меня ни разу ещё не посмотрел.

- Сто раз, - Майкл внимательно следил за дорогой, не поворачиваясь ко мне. - Костюм в серо-голубую клетку. Юбка миди - плиссе. Блузка... блузка... в общем - красивая, волосы заколоты, помада цвета "коралл".

- Мог бы сдать экзамен на детектива. Да... малопривлекательная у тебя спутница.

- Ну что вы, мадемуазель! Пока мы протискивались сквозь толпу в Шереметьево, меня один хмырь даже лягнул от зависти. Честное слово! А я не успел дать сдачи.

Я посмотрела на профиль Майкла и заметила, что несмотря на шутливый тон, глаза-то жесткие и прищуренные, будто в тире пристреливается.

- Так вот. Идя навстречу вашему пожеланию, мисс Очевидец (это я даю перевод с латыни), сегодня после обеда - посещение мемориала наших общих родственников и дарителей. Вечером - семейный прием в моем поместье. Завтра - прогулка в Загорск - там у нас чудесная церковная архитектура, вечером отдых, а послезавтра - концерт! Правда, без моего участия. Извини, Большой театр закрыт на ремонт, а в другом оперном - летние каникулы. Но я кое-что припас из самых что ни на есть новомодных театральных явлений... Так что и в Париж возвращаться не захочешь, милая моя... - Он впервые посмотрел на меня, пристально и внимательно.

- Кстати, как твои творческие успехи?

- Изредка снимаюсь, работаю по договорам. В общем - пустяки... Да мне, в сущности, пора писать мемуары: как я дружила с господином Артемьевым, у которого...

- ...У которого тоже почти нет работы, - с мрачной иронией добавил Майкл.

- Куда мы едем? - Мне показалось, что архитектура, свидетельствующая о приближении к городскому центру, осталась позади.

С широкой набережной машина свернула на мало примечательную улицу.

- Экскурсия по Москве позже, раз уж мы спешим посетить милый сердцу прах. Это Ленинские горы, ранее Воробьевы. Вон тот "билдинг" - храм науки, Московский университет, построен ещё при Сталине, со всеми подобающими тоталитарному классицизму бутафорскими атрибутами величия. А это смотровая площадка - с неё принято наблюдать праздничные салюты, а новобрачным клясться в вечной любви.

- Останови, пожалуйста! Там свадьба! - высунула я в окно любопытную голову.

- Уже неудобно парковаться. Ну ладно, слегка нарушим. - Майкл причалил "старичка" под липами и мы вышли на свежий, кленами и сиренью пахнущий воздух.

Майкл направился вперед, упершись ладонями в поясницу и стараясь выгнуть спину.

- С этой машиной столько наломался... Обидно, черт, не успел!

- Мне кажется, ты не очень старался поразить меня.

- С чего ты взяла? Представление только начинается. Извольте видеть вон там блестят купола Новодевичьего монастыря. Это - Дворец спорта, а в дымке плывут алые звезды Кремля!