Тело призрака - Владимир Сверкунов

– А что, у Ленина много родственников? – поинтересовался, уже настроившись на рабочий лад, Сивцов.

– К сожалению, нет, – ответила гостья. – Вы же знаете, что почти все братья и сестры Ильича посвятили себя революционной борьбе. Только наша ветвь, образно говоря, дала побеги. Но все равно, хотя нас и немного, мы имеем право требовать, чтобы имя Владимира Ильича не было запятнано. Вы, наверное, знаете, сколько грязи вылилось на него в последнее время! А теперь еще и этот проходимец, который присвоил себе имя прадеда, да еще и называет себя Христом! Помогите нам вывести его на чистую воду!

Анатолий задумался. Ему искренне хотелось прийти на выручку славной женщине-девочке, но до ее прихода даже в расследовании дела об исчезновении тела Ленина из Мавзолея он не принимал в расчет человека, «надевшего» на себя его имя. Вдруг он понял, что все должно быть взаимосвязано: и исчезнувшая мумия, и два трупа, и, наконец, самозванец!

Он еще раз внимательно взглянул на Марию Ильиничну и вдруг осознал, что ему представляется прекрасный повод встретиться с ней и, хорошо бы, не один раз.

– Это удивительное совпадение! – воскликнул следователь. – Понимаете, я сам собирался найти кого-нибудь из родственников Ленина для того, чтобы получить генетический материал. Ведь только так мы сможем доказать всем, что человек, выдающий себя за вождя, вовсе им не является.

– Ну что ж, я согласна, – решительно заявила гостья.

– Очень хорошо, – откликнулся Сивцов. – Но вы должны быть готовы к тому, что нам придется встретиться еще не один раз. Кстати, вы москвичка?

– Нет, я приехала из Казани.

– А где остановились?

– Пока нигде, прямо с поезда – к вам, – пропела родственница Ленина.

– Мария Ильинична, я ничего вам не навязываю, – начал издалека Сивцов. – Но, боюсь, что дело, которое, как вы понимаете, очень серьезное, потребует вашего постоянного присутствия в столице хотя бы в течение недели. У вас есть, где остановиться?

– Если честно, то нет.

– А можно, я предложу вам пожить у меня, – осторожно стал прощупывать почву Анатолий. – Сам же найду приют у товарища. Как вы к этому отнесетесь?

– С большой благодарностью, – отозвалась Мария Ильинична. – Кстати, я давно хотела побывать в Москве: очень хочется побродить по залам музея Ленина. Для меня, как вы сами понимаете, это святое место.

– Ну, вот и решено, – заключил Сивцов. – Давайте, поедем ко мне прямо сейчас. Я вас устрою и вернусь на работу.

Уже одевшись, он позвонил Куркову и попросил его никуда не отлучаться – будет серьезный разговор.

– А конкретнее ты можешь сказать, что случилось? – спросил тот.

Анатолий выпалил:

– Включаем в разработку Ленина-Христа! – и положил трубку.

3

Наконец-то на Ганченко свалился груз славы, о котором он так давно мечтал. Сравнить ее странную тяжесть можно было с чем-то воздушным и мягким. Ему вспомнилась детская загадка-ловушка: что тяжелее – пуд пуха или пуд камней? Теперь он вполне сознательно, а не по простоте душевной, как в ребячестве, ответил бы: конечно, пуд пуха, и при этом нисколько не смутился бы тем, что посягает на самые основы физики.

Его публикацию обсуждали везде: в метро и на базарах, на работе и на интернетовских форумах. На следующий день после выхода газеты Евгения разыскал по телефону редактор известного еженедельника «Newsweek» и попросил подготовить для своего издания вариант статьи, но по возможности с новыми подробностями. Потом посыпались предложения из других популярных зарубежных газет и журналов.

Не оставили его в покое и коллеги. Они то слезно, то настойчиво просили указать адрес, где находится институт, победивший старость. Но Ганченко оставался непреклонным: свой «эксклюзив» он не собирался отдавать никому.

Подготовив с десяток вариантов статей для различных изданий, Евгений в то же время начал понимать, что тема требует дальнейшего развития. Пока заявления об удивительном действии разработанного учеными препарата оставались голословными, а было бы здорово показать конкретного человека, прошедшего курс омоложения, как говорится, до и после.

Ганченко решил действовать сам. Он стал перебирать в памяти и в записных книжках людей, которые могли бы подойти на роль праведника. Увы, при внимательном рассмотрении каждый из его знакомых имел какой-то изъян, темное пятно в биографии или то, что можно было назвать грехом.

Промучившись полдня, Ганченко, наконец, остановился на самой подходящей, как ему показалось, кандидатуре. Он подумал о близкой подруге его бабушки – старушке, чей возраст недавно перешагнул девяностолетнюю отметку. Баба Аня, как называл ее Евгений, была очень близким человеком для их семьи. Сама никогда так и не побывавшая замужем и оставшаяся, как подозревал журналист, девственницей, она помогала нянчить маленького Женю, с радостью выполняла домашние работы, а летом наравне со всеми копалась на грядках на их даче. Добрее человека Ганченко не встречал и в детстве даже думал, что из двух бабушек настоящая – именно баба Аня.

К ней он и отправился после работы, предварительно позвонив, справившись о здоровье и захватив любимый старушкой бело-розовый зефир.

Несмотря на преклонный возраст, баба Аня выглядела свежо и бодро, в маленькой однокомнатной квартирке царили чистота и порядок. В вазе стояли засушенные с лета стебли физалиса с оранжевыми пузатенькими плодами-коробочками.

Старушка, обрадовавшись приходу Жени, который всю жизнь был ее любимцем, быстро собрала на стол все, что нужно для чая. Хрустя сушками и запивая их вкуснейшим янтарным напитком, – его аромат Ганченко помнил с детства, – он начал разговор издалека:

– Баба Аня, я недавно побывал у одного ученого и узнал, что старость, оказывается, можно победить.

Старушка недоверчиво посмотрела на него и спросила:

– Даже такую, как моя?

– Любую! – убежденно произнес Евгений.

Попросив вторую чашку чая, который баба Аня готовила из нескольких сортов заварки, и в этом заключался ее секрет, Ганченко подробно рассказал о своем визите в институт и волшебном эликсире, возвращающем людям юность. Подытоживая, он заявил:

– Баба Аня, вы у нас – самый лучший кандидат на омоложение! Я договорюсь, и вас примут немедленно.

Он ожидал, что старушка начнет ахать и охать, благодарить его за бесценный дар, но она только с грустью посмотрела на журналиста и серьезно сказала:

– Нет, Женечка, мне нельзя! Я еще пожить хочу. Мне ж граммулечки этого лекарства хватит, чтобы встретиться с беззубой…

Такой поворот обескуражил Ганченко, но он все же попытался уговорить старушку:

– Как же так, баба Аня? Вы ведь самый светлый человек из всех, кого я знаю!

– А ты в душу мне заглядывал? – проникновенно поинтересовалась та. – Никто не ведает, что там, внутри, кипело всю жизнь! Так что праведницей я себя никак назвать не могу.

Огорченный, журналист возвращался домой, думая о том, что его план – показать человека, победившего старость с помощью «эликсира праведников», с треском провалился.

«Может, в монастырь податься? – размышлял он, имея в виду не собственное пострижение в иноки, а возможность найти богоугодного человека среди чернецов. – Хотя вряд ли там меня поймут: скорее всего, сочтут всю эту историю с эликсиром ересью или даже чертовщиной».

Он уже шел по дороге из метро домой, так и не придумав что-нибудь толковое, как его остановил звонок мобильного телефона.

– Евгений? – раздался звонкий и задорный голос.

– Да, я, – ответил журналист, чувствуя, что интонация ему знакома, хотя по одному слову он не мог понять, кто говорит?

– У меня для вас, так сказать, сюрприз! – продолжил собеседник. – Извините, забыл представиться. Это Якуб Алексеевич.

Но Ганченко уже по второй фразе понял, с кем имеет дело.

– Что-нибудь с вашим эликсиром? – поинтересовался он. – Вам удалось его испытать?

– Вы движетесь в верном, так сказать, направлении, – согласился ученый. – Но я бы не хотел говорить об этом по телефону: мало ли какие, так сказать, враги могут оказаться на линии. Приезжайте к нам завтра с самого утра, и все узнаете, так сказать, из первых уст. Дорогу помните?

– Конечно, помню! – подтвердил Евгений и добавил: – Обязательно приеду. Спасибо за приглашение.

– Вам спасибо за очень хорошую статью, – сделав комплимент, Якуб Алексеевич попрощался и дал отбой.

Ганченко всю ночь не находил себе места. Сон был прерывистым, наполненным кошмарами с чудовищами, пожирающими праведников.

Утром он проделал уже однажды пройденный маршрут и нажал кнопку переговорного устройства. Опять щелкнул замок калитки и журналист пошел в сторону здания.

На сей раз его не оставили без внимания. Навстречу шел молодой подтянутый человек с черными, зачесанными назад волосами. Когда до него оставалось метров пять, Евгений вдруг понял, что этого юношу он видел несколько дней назад, правда, выглядел он намного старше.