Городской патруль - Алекс Орлов

– Да, сэр, я вижу.

– Проведите осмотр или… что там у вас положено? Я полагаю, платить нужно вперед?

– Пятьдесят процентов, сэр.

– Переводом?

– Хорошо бы.

– Говорите цену, мне пора… Мне пора идти спать.

– Да, сэр, конечно.

Приемщик обошел фургон вокруг, заглянул внутрь багажного отделения, потом остановился напротив пустого дверного проема.

– Мой попутчик очень спешил, – ответил Ромис на немой вопрос приемщика.

– Тут кровь…

– Я же сказал – он очень спешил.

– Три восемьсот.

– Хорошо.

– Но лучше четыре ровно.

– Хорошо, несите сканер.

– Он здесь, – сказал приемщик и достал из кармана устройство.

Ромис выудил из ботинка карту формата «мини» и, прокатав ее в сканере, расплатился за работу. Цена для него не имела значения и фургон тоже. Он лишь хотел надежно спрятать его хотя бы на некоторое время.

64

Просидев в нужнике с четверть часа, детектив Смолл был вынужден вернуться к служебным обязанностям. Диарею в качестве болезни его начальство не признавало.

«Нечего жрать в подворотнях всякую гадость! – в ответ на жалобу посоветовал ему полковник Ярмольчик. – Проглоти медицинский чип, и вперед, за работу!»

Смолл и не собирался отлынивать от службы, он был полицейским в третьем поколении, и для него, как для охотничьего пса, процесс выслеживания и преследования был самым приятным из всех занятий. Просто полковник сказал – медленно работаете, а Смолл ответил – работаем как можем, к тому же на мне висят восемь нераскрытых дел и диарея.

Теперь уже было позднее утро, а позавтракать Смолл с Пассвордом так и не успели. Смоллу не очень-то и хотелось, а Пассворд не ел из солидарности с коллегой. Он не один год знал напарника – диарея нападала на того ранним утром, перед выходом на работу. Потом мучила до тринадцати ноль-ноль, отступала, и тогда Смолл на радостях вез напарника в ресторан «Ревень», где за свой счет угощал ростбифом с картошкой фри и солеными огурцами.

Ради такого можно было и потерпеть с обедом, тем более что у Пассворда было полкармана леденцов.

Выйдя в коридор, Смолл заметил Пассворда около автомата горячих напитков.

– Я взял тебе кофе! – крикнул тот издали.

– Спасибо… – буркнул бледный Смолл и, прихрамывая, поплелся к Пассворду.

– Ты как будто штаны не застегнул…

– Пора бы уже запомнить, Стив, я застегиваю штаны только перед выходом на улицу.

– А почему?

– Примета такая. Если взнуздаться прямо сейчас, то от входной двери снова придется бежать в нужник. Оно нам надо?

– Не надо, – ответил Пассворд.

– Вот и я о том. Это что, мой кофе? – спросил Смолл, указывая на стаканчик, стоявший на автомате.

– Да, еще десять минут назад это выглядело как кофе…

Смолл заглянул в стакан. Там была чистая вода, а на дне покачивался отстой из крупных желтоватых хлопьев.

– Не очень-то похоже на кофе.

– Чип держит форму напитка четыре минуты, это даже вот тут в инструкции написано, – заметил Пассворд, ткнув пальцем в мелкий текст на корпусе автомата.

– Ладно, плевать. Что сказал Дороженцев?

– Сказал, что у него и без нас куча дел.

– Говори по делу, меня его проблемы не интересуют.

– Сказал, что нужно обратиться к ее фотографу, Гуго Фанлайну. Ему пятьдесят четыре года, он не женат, сотрудничает с несколькими модельными агентствами.

– Педик?

– Бисексуал. Последний год увлекался женщинами.

– То есть встал на путь исправления?

– Необязательно.

– Адрес имеется?

– Баумштрассе, восемнадцать.

– Едем, – сказал Смолл и решительно зашагал к лифту.

Из лаборатории криминалистики вышел знакомый детектив.

– Привет, Смолл! Держи штаны – свалятся!

– Проваливай, Лестер! За своей женой присматривай!

Лестер со смехом скрылся за дверью с надписью «Предварительные результаты».

Смолл и Пассворд вошли в лифт, и он поехал вниз.

– Что мы должны искать у фотографа?

– Фотографии, ролики, тридерумы.

– Тридерумы?

– Да, Кэтти Сойтер снимала тридерумы для нескольких игр.

– Что-то вроде «Хулиганки»?

– Да, имитатор виртуального секса…

Лифт остановился, створки открылись, и детективы вышли в прокуренный холл. Пара знакомых кивнули им, а дежурный за стойкой широко зевнул.

Когда напарники спустились во двор, Смолл тотчас заметил непорядок.

– Слушай, Стив, там у забора лошадиное дерьмо или мне кажется?

– Тебе не кажется, Майк, это оно.

– А откуда во дворе полицейского управления лошадиное дерьмо?

– Сын начальника по утрам занимается здесь выездкой. Кажется, это так называется?

– Может, и так, только дерьмо хорошо бы убирать. Даже сыну начальника управления.

– Хочешь сказать ему об этом? – проворчал Пассворд, открывая дверцу их дежурного автомобиля.

– Да, как только стану генералом. Ты поведешь?

– Но ведь я уже сел за руль – значит, я. Ты же еще даже штаны не застегнул, – заметил Пассворд, сдерживая смех.

– Ехидна ты, а не напарник. Я застегну их, когда выедем со двора.

65

По тротуарам спешили по своим делам суетливые прохожие, коммерческие фургоны, напротив, словно объевшиеся жуки, неторопливо вползали в узкие переулки, чтобы на пыльных двориках поделиться с магазинами своим товаром.

Насупленные полицейские в патрульных автомобилях взирали на внешний мир с ненавистью, зная, что скоро будут вызваны на очередное происшествие. Смолл помнил, как он когда-то так же ждал вызова в машинах с мигалками, припаркованных у дешевых кофе.

Вокруг была знакомая, до тошноты понятная жизнь большого города, раздробленная на маленькие серии районного масштаба.

Смолл привел в порядок брюки и почувствовал себя лучше.

– А вот тут, посмотри, химчистка сменилась на прачечную…

– Просто вывески поменяли, – отмахнулся Пассворд.

– Глянь, наконец-то дыру в асфальте залатали, а то всегда здесь подбрасывало…

– Значит, не все деньги украли, – резюмировал Пассворд.

– Баумштрассе – это где-то в четвертом квартале?

– Ага, в четырнадцатом, – ухмыльнулся Пассворд.

– Разве?

От недавней диареи не осталось и следа, поэтому Смолл на напарника даже не обиделся.

– Ну, пусть будет в четырнадцатом. Ты как насчет пожрать?

– В «Ревене»? – расплылся в улыбке Пассворд. Он ждал этого предложения.

– Хотя бы и в «Ревене». Так и быть, я сегодня угощаю.

– Как неожиданно! – снова съязвил Пассворд и свернул направо.

– А чего не через площадь, там же вдвое короче?

– Когда сядешь за руль, поедешь через площадь, а я люблю мимо пруда проезжать.

– Это ты из-за лебедей? Они же искусственные! Киборги в перьях!

– Все равно мне нравится…

– Что ты раскопал о жертве помимо официальных данных?

– Ну… В шестнадцать лет стала «Мисс поселок горняков Майбург». А в семнадцать – любовницей мэра этого поселка.

– Быстрое начало.

– Красота не вечна, нужно успеть пристроиться. В восемнадцать ее приметил партийный босс регионального масштаба. Полагаю, мэр поселка расплатился с ним таким образом за какую-то услугу.

– Такое случается, – кивнул Смолл, провожая взглядом перебегавшую дорогу собаку.

– Партийный функционер устроил ее в предвыборный штаб, в пресс-команду.

– Чтобы всегда была под рукой…

– Вот именно. Во время выборной кампании штаб обслуживал Энрико Фостерса. Помнишь такого?

– Помню. Значит, это он привез ее в город?

– Да. Привез, снял квартиру, давал деньги. Одним словом, она ни в чем не нуждалась. Но провинциалка оказалась не дурой и все деньги тратила на курсы начинающих фотомоделей и на портфолио. Когда почувствовала в себе силы, потребовала от Энрико устроить ее в агентство. Тот согласился.

– Вот тут осторожнее, вдоль тротуара обрывок растяжки висит уже второй месяц…

– Я про него знаю, – сказал Пассворд, аккуратно объезжая размочаленный конец троса. – Вот кого нужно в кутузку сажать – городские службы.

– Посадим еще, какие наши годы. Так что там дальше было?

– Она стала хорошо зарабатывать, послала Энрико подальше, парней стала выбирать сама. И так продолжалось, пока ей не стукнуло двадцать четыре. К этому времени главный бизнес перетащили на себя те, кто помоложе, и она решила сменить работу…

– А тут подвернулся Рене Марсель со своим уж слишком хорошим для секретарши предложением.

– Именно так…

Четырнадцатый квартал находился недалеко, в районе, который когда-то был центром города. Он сохранился почти не измененным, от разрушения и высотной застройки его спасло новое направление роста города – в сторону океана.

Спустя десять минут Смолл и Пассворд уже въезжали в небольшой, мощенный каменными плитками двор.

Запарковав машину рядом с десятилетним «Лоуренцом» золотистого цвета, они вышли и, осмотревшись, выбрали нужное направление.

– Вот тот подъезд… – сказал Пассворд.