Сильнее всего - Пегги Уэйд

– Где угодно.

Она робко расстегнула одну пуговицу, потом другую, пока рубашка не распахнулась, обнажив его мускулистую грудь. Адам направил ее руку вниз, к рельефному контуру своей восставшей плоти. Приказывая своему неистовому телу быть терпеливым, он позволил Ребекке почувствовать его размер и форму. Ее ласки, сначала бывшие нежными, нерешительными и изучающими, становились все более дерзкими. Она была девственной богиней, пробующей свою обретенную силу.

Адам вздрогнул, когда рука Ребекки задержалась на поясе его брюк. Он остановил ее.

– Не сейчас, дорогая, а то мы закончим до того, как по-настоящему начнем. Терпение принесет пользу нам обоим.

Его руки направились к ее животу, стягивая платье и юбки вниз. Он хотел, чтобы она была полностью обнажена. Достигнув своей цели, он почувствовал, как вздох застрял у него в горле. Вот она здесь вся, предлагает ему себя с таким доверием, что он робеет. О Господи, он может сделать этот первый раз сокровищем для ее памяти! Опустив Ребекку на их импровизированную постель, Адам стал ласкать ее тело, и начал с ног, скользя вверх. Каждое движение его пальцев проходило там, где, он знал, ей это больше всего нужно, и с каждым разом она, казалось, разводила ноги в молчаливом приглашении. Наконец его рука скользнула к соединению ее бедер, проверяя готовность ее тела. Ребекка задрожала под его прикосновением.

– Вам холодно? – спросил Адам.

– Вы, конечно, шутите. – Ребекка засмеялась гортанным смехом. Капельки пота выступили над бровями Адама, на его груди. Он был так невероятно нежен, что какая-то волшебная нить обвилась вокруг ее сердца, пересилив рассудок и расчет. Не будет никаких сожалений!

Его губы блуждали по ее шее, его язык спустился к ложбинке между грудей, и Ребекка застонала. Он все еще дразнил ее, разжигая желание. Кончики его пальцев, как порхающие крылья бабочки, овевали ее соски, кружили вокруг пупка, огибали верх ее бедер, только чтобы повторить пытку. Мучение было слишком велико, чтобы вынести, и слишком божественно, чтобы отказаться.

Ребекка не заметила, когда Адаму удалось сбросить одежду. Из-под полуприкрытых век она рассматривала его напрягшуюся мужественность. Окончательный выбор был за ней. Ребекка открыла ему свои объятия и свое сердце.

Она чувствовала, как его горячая мужская плоть уперлась ей в живот. Ей было приятно, что она смогла вызвать у него такую реакцию. Ребекка обхватила руками его шею и не отпускала. Его тело обещало ей удовольствие. Она подумала, что уже испытывала все это тогда, в библиотеке, но ту схватку было невозможно сравнить с теперешней. Ей показалось, что сейчас она потеряет сознание, и в этот момент Адам вошел в нее, соединив их тела воедино.

Жидкий огонь заструился у Ребекки по венам, когда он начал двигаться – очень медленно, как будто боялся, что все исчезнет. Она двигалась, не зная дороги, но убежденная, что награда стоит того.

Она достигла пика и вскрикнула, его губы приникли к ее губам в диком, сжигающем поцелуе. Тогда, и только тогда, Адам выпустил на свободу зверя, спрятанного у него внутри. Встав на колени, он полностью погрузился в нее, пронзая до тех пор, пока, наконец, не освободил дьявола, подстрекавшего его к окончанию.

Опустошенные, они не шевелились. Бешено колотящееся сердце Ребекки стало успокаиваться. Когда она вздрогнула, Адам приподнялся на локте и поцеловал ее. В его поцелуе было все – и обладание, и разделенная близость. Потянувшись в сторону, он накрыл их обоих одеялом и стал гладить ее по руке. Ребекка попыталась угадать его мысли. Меньше всего ей сейчас хотелось выслушивать нравоучения, однако и затянувшееся молчание беспокоило ее.

– Признаю свою ошибку, милорд. Не могу представить женщину, которая могла бы отказать себе в удовольствии и удовлетворении спать с мужчиной, чтобы прожить жизнь старой девой.

Адам выглядел очень задумчивым. Ребекка поднесла палец к его губам.

– Что сделано, то сделано. Не разрушайте память об этом беспокойством или нравоучениями. Не сегодня, пожалуйста.

Когда он кивнул, она потянулась за одеждой. Его рука остановила ее.

– Обещаю согревать вас всю ночь.

Глава 16

Ребекка выпрыгнула из кареты вслед за Адамом. Все, что ей было сейчас нужно, – это горячая ванна и несколько часов одиночества, чтобы распутать паутину чувств, охвативших ее сердце. Она сомневалась, что получит необходимое. Даже если, что маловероятно, ее родители спят, Адам, ее новый самопровозглашенный хранитель, ни за что не позволит – ей ускользнуть в ее комнату, не решив вопроса об их предстоящем браке.

Всю ночь она провела в объятиях Адама, и они целовались и болтали о пустяках, как юные любовники. Внешняя защита рухнула, открыв Адама с такой стороны, которая, Ребекка знала, всегда существовала в нем.

Когда она проснулась, предсказуемый методичный тиран вернулся во всей красе. Уже одетый, он приказал ей сделать то же самое, накинул одеяло ей на голову и спрятал за деревянные полки около двери. Не было нежного «Доброе утро» или хотя бы «Как ты?». Она уже собралась было возмутиться, когда услышала шаги в складском помещении наверху. Ребекка живо спряталась, выглядывая из-за бутылок с вином.

С ее пистолетом в одной руке и бутылкой вина в другой Адам притаился рядом с ней. Замок щелкнул, дверь со скрипом отворилась. Бородатый человек с деревянным ящиком на плече обогнул угол у подножия лестницы. Ему удалось сделать только два шага, и Адам обрушил бутылку ему на голову. Грузчик рухнул на пол. Адам схватил Ребекку за руку, и они вместе помчались к выходу.

О чудо! Их экипаж все еще стоял на прежнем месте. Кучер, наверное, остался в надежде на три обещанные монеты или намереваясь вернуть свою попону. Едва устроившись на кожаном сиденье, Адам объявил о своем решении. Честь обязывала его поступить по правилам.

Ребекка наблюдала, как играют мышцы на его ногах и ягодицах, когда он поднимался по ступенькам ее дома. Она совершенно по-новому оценивала его тело. Она напомнила себе, что воспоминания не принесут ничего, кроме безрассудства и неприятностей. К несчастью, ее тело, кажется, стремилось именно к такого рода неприятностям.

Одно было совершенно очевидно. Она отказывалась выйти замуж просто потому, что какой-то гордый, властный мужчина сказал ей, что это правильный и честный поступок. Прибыв Домой в семь часов утра, она надеялась, что еще сможет высказаться по этому поводу.

Без малейшего промедления Адам толкнул парадную дверь и ждал, держа ее открытой. Ребекка сделала два шага и замерла. Внизу винтовой лестницы с пистолетом на коленях сидел ее отец. Джаспер растянулся у его ног. Пес поднял голову и принюхался. Поскольку Ребекка очевидно не представляла угрозы, он решил вернуться к дремоте. Ее отец, наоборот, вскочил на ноги: