Научи меня верить - Елена Архипова

котором плавали какие-то цветы, и стеклянная же чайная чашечка. Первое, что он подумал, увидев Олесю, было: «Опоздал».

Девушка сидела лицом ко входу, а потому он сразу попал в плен ее глаз. Увидев его с букетиком весенних цветов, перевязанных милой синей ленточкой, Олеся смутилась и вцепилась в чашку с чаем.

– Добро пожаловать! Какой столик Вам предложить? – услышал он чей-то голос.

– Меня уже ждут, – бросил не глядя и пошел к своей девочке, ждущей его и волнующейся.

– Я пришла раньше на полчаса, – опередила она его с ответом, – я выгляжу глупо, да?

– Я боялся, что ты не придешь! – он смотрел на свое персональное чудо и не мог наглядеться.

– Принести для вас вазу? – кто-то стоял рядом с их столиком и не собирался уходить.

– Что?

– Вазу. Поставить цветы, чтобы не завяли.

– А, да, принесите!

Ему очень хотелось еще добавить: «Только уже отойдите от нашего столика! Оставьте нас одних!», но сдержался.

– Я не знал, какие ты любишь цветы, – смутился и положил букетик перед ней, – мне сказали, что это уже весенние.

Назойливая официантка вернулась с вазой, приняла у него заказ, поставила букетик в воду и, наконец, удалилась. Понятно, что девушка делала свою работу и вовсе не была назойливой, но он так долго мечтал об этой встрече, что сейчас любой, кто отвлекал его от Леси, воспринимался им именно так.

Официантка ушла, а они продолжали молчать. Смотреть друг на друга и не говорить ни слова.

Он начал первым:

– Леся, я виноват перед тобой. Хотел, как лучше… Не хотел, чтобы коллеги знали, что я провел ту ночь с тобой, а получилось, что получилось… Прости. Потом так все закрутилось…

Он оборвал сам себя, едва к их столику подошла официантка.

– Девушка, какой у вас здесь самый вкусный торт? Нет, не так, Леся, ты какой любишь?

– «Наполеон».

– Отлично. Девушка, принесите нам два «Наполеона».

Официантка кивнула и удалилась, а он продолжил:

– Леся, я хочу, чтобы ты знала: Марго не беременна. Да и не могла она быть беременной от меня. У нас всегда был защищенный секс. В ту новогоднюю ночь она вообще не со мной была. Все эти фото из коттеджа, там не я. Там…

– Дмитрий Гром. Я в курсе! – Олеся улыбнулась. – И я помню, с кем ты провел эту ночь.

Левая ручка девушки опустилась под стол и легла на едва заметный животик. У мужчины от этого жеста стало горячо в груди.

– Леся, девочка моя, почему ты не позвонила мне? Почему не сказала, что носишь нашего ребенка? Я понимаю, что я уже не в том возрасте, чтобы претендовать на место рядом с тобой, но позволь мне хотя бы быть в жизни нашего ребенка. Мальчику в жизни нужен отец, поверь, я знаю, о чем говорю. Обещаю, я не буду настаивать на том, чтобы ты была верна мне…

Александр замолчал, оборвав себя на середине фразы, дрожащими пальцами взъерошил волосы и резко выдохнул.

– Черт! Кому я вру? Буду настаивать! Не могу тебя отпустить! Готов на коленях перед тобой стоять, лишь бы ты мне поверила и позволила быть с тобою рядом. Люблю тебя, жить без тебя не могу, во сне тебя вижу каждую ночь. Первый раз со мной такое, веришь?

– Ваш десерт!

Александр резко замолчал, на скулах заходили желваки, крупная ладонь сжалась в кулак.

– Да сколько ж можно-то уже? Вы дадите нам сегодня поговорить или нет?

– Лиза, спасибо! И не злись, пожалуйста, на моего мужчину! – услышал он голосок Олеси. – Он тут, видишь, в любви мне признается и вроде как жить вместе предлагает.

Официантка кинула хмурый взгляд на Александра:

– Олесь, если нужна помощь, только скажи, я полицию вызову. Какой-то он психованный у тебя.

– Говорит, что в первый раз. Волнуется очень, так что ты уж прости его, ладно? – в глазах Олеси скакали смешинки.

Официантка, наконец, отошла от их столика, кинув перед этим еще один подозрительный взгляд на Александра.

– Здесь потрясающе готовят этот торт, попробуй!

– Леся, я должен тебе еще кое-что рассказать.

– Саша, не надо, – смешинки из глаз девушки пропали, голос стал серьезным, – я знаю все. Читала. Прими мои соболезнования. Я не знаю, почему вы когда-то разошлись с Ядвигой. Это только вас двоих касается, но это хорошо, что дети будут жить с тобой. Детям нужен отец, я знаю. И мать им нужна, тут уж ТЫ мне поверь. Скажи, она была хорошей матерью?

– Ядвига была лучшей матерью, – ответил машинально на вопрос девушки. И тут до него дошел смысл всего, что Леся сказала. – Леся, это не мои дети. Да, мы с их матерью были когда-то близки, но родила она детей не от меня. И, кстати, родились они до того, как мы стали близки с их матерью. Ядвига была моим агентом, я тебе рассказывал. Я лишь опекун детям, Ядвига боялась, что ее могут убить, как раз вот папаша детей, а потому взяла с меня слово, что я не брошу Эрика и Яну.

– Её убили? – глаза девушки тут же наполнились ужасом и слезами. – Убили? Отец ее детей?

Слезы и страх в глазах той, что носила под сердцем его ребенка, сорвали последние ограничения. В одно неуловимое движение Александр скользнул на диванчик, на котором сидела его девочка, и уже спустя секунду она сидела на его коленях, в нежном захвате его крепких рук.

– Нет, девочка моя, не он. Там случилась авария. Лобовое столкновение. Гололед, поворот, молодая дура, делающая за рулем селфи.

– А где же отец детей?

– Он сидел в тюрьме. Его вот как раз убили, но туда ему и дорога! Поверь, вот он точно не стоит твоих слез.

В этот момент у Александра зазвонил телефон. Услышав звонок, он напрягся и проговорил:

– Извини, это как раз касается детей. Да, Коль, слушаю тебя!

– Александр Михайлович, лучше бы Вам приехать к дому учителя, – Олеся сидела на коленях, а потому слышала взволнованный голос парня, – учителю во время урока стало плохо с сердцем. Яна вызвала скорую, его увезли, но тут полиция, они не верят мне.

– Едем! – Олеся поднялась с колен мужчины. – Если надо, я позвоню отцу, он поможет. У него лучший друг – мент, если надо, подключим и его.

Эпилог

Савелия не пришлось подключать к разборкам с полицией. Участковому было достаточно лишь увидеть Александра, как он тут же выпустил детей из своей машины, не забыв попросить у знаменитого «Свирепого» разрешения сделать с ним фото. Парень тоже оказался фанатом Александра.