Тринадцать - Стив Кавана

знал, но такие вещи, как тревога, смущение, стыд и неловкость, были ему хорошо знакомы. Даже слишком. Наконец он выбрался из машины, позвонил в дверь. Ее отец, крупный мужчина с сигаретой в зубах, строго потребовал от него как следует присматривать за его драгоценной дочуркой, а потом чуть не лопнул со смеха, когда Дженни попросила Кейна изобразить Джонни Карсона. Ее папаня оказался большим поклонником программы «Сегодня вечером».

До школы доехали в основном молча. Кейн не знал, что сказать, а Дженни, которая поначалу тарахтела, как пулемет, вдруг заткнулась, а потом нервно заговорила снова, прежде чем Кейн успел уложить в голове ее первые слова. Кейн любил книги. И вот в чем было дело: Дженни не любила чтение. И не читала его любимую книгу – «Великий Гэтсби».

– А что это за Гэтсби? – спросила она.

Наверное, исключительно от смущения, вызванного последовавшим за этим неловким молчанием, она спросила его, как ему удаются такие перевоплощения. Кейн ответил, что и сам не знает – он типа как изучает людей, прежде чем что-то сказать, или вдруг слышит что-то, что составляет суть того или иного человека. До нее явно не дошло, но Кейна это особо не задело. Единственное, что его волновало в тот вечер, – это что она красивая и что она с ним.

Кейн вошел тогда в школьный зал рука об руку с Дженни. Она была в голубом платье, а он – в плохо сидящем смокинге. Они взяли напитки, попробовали каких-то дрянных закусок и через полчаса разделились. Кейн никогда не танцевал и до бала неделями переживал, как же это он будет танцевать с Дженни в этот знаменательный вечер. Ему так и не выпала возможность сказать ей, что танцевать он не умеет, да и вообще не хочет. Он был доволен и тем, что может просто поговорить с ней.

Прошло еще с полчаса, прежде чем Кейн опять увидел ее в толпе – она целовалась с Риком Томпсоном на танцполе. Дженни была девушкой Кейна. Ему захотелось решительным шагом подойти туда и оторвать Дженни от Рика. Но он не смог. Лишь выпил приторного пунша, уселся на пластиковый стульчик и весь вечер наблюдал за Дженни. Увидел, как она уходит с Риком. Как они садятся в его машину. Он ехал за ними, держась на почтительном расстоянии, пока они не остановились на какой-то пустынной автостоянке в тени высоких деревьев. Кейн посмотрел, как они занимаются любовью на заднем сиденье машины. И вот тогда-то решил, что больше не хочет ни на что смотреть.

…Кейн закрыл окно к нью-йоркской ночи и к своему прошлому. Вернулся в спальню и открыл набор с гримом. Кое-какую одежду он уже заготовил. У человека, жизнь которого украл Кейн, гардероб оказался небогатый, но такие вещи его не особо заботили.

Все начнется всего через пару часов. Тот судебный процесс, которым он грезил чуть ли не всю свою сознательную жизнь. Особенный процесс. Внимание прессы было просто-таки невероятным. За рамками самых невероятных его мечтаний. Все, что происходило до этого, было лишь простой репетицией. Все, что привело его к этому этапу.

Он дал себе обещание ни в коем случае не проколоться.

Глава 27

Бо́льшую часть вечера Гарри безуспешно пытался пристроить к моей голове пакет со льдом. Это было слишком уж болезненно.

Мы проговорили несколько часов. В основном про Кристину. Про меня. Это было последним, что мне хотелось бы на тот момент обсуждать, – но разговаривать о деле мы не имели права.

Около двух часов ночи Гарри позвонил своему клерку, который приехал на такси и отвез Гарри домой на его зеленом кабриолете, оставленном напротив моего офиса. Уже привык откуда-то забирать судью – и Гарри не забывал расплачиваться услугой за услугу. С утречка нам с Гарри явно предстояло проснуться с дурной головой. Хотя и по разным причинам.

Пробудился я в пять, по-прежнему на диване в своем офисе. Достал свежего льда из мини-холодильника возле письменного стола, приложил его к шишке на затылке. Опухоль немного спала, и боль окончательно пробудила меня, едва только первый кубик льда коснулся черепа.

Потом я довольно долго лежал на диване, размышляя о жене и дочери. Я сам был виноват. Во всем. Это я сам просрал свою собственную жизнь. Опять подумалось, не лучше ли будет Кристине и Эми совсем без меня. Кристина заслуживала кого-то получше моей собственной персоны. Эми тоже.

Потянулся к бутылке с виски. Обычно Гарри забирает ее с собой, но в этот вечер, видать, запамятовал. Подхватив ее, я отвинтил крышечку. Но не успели первые капли виски упасть в стакан, мысленно нажал на паузу. Опять закупорил бутылку, оставив стакан пустым.

Люди полагались на меня. Бобби Соломон. Гарри. Руди Карп. А еще Харпер, в некотором роде. Даже Ариэлла Блум и Карл Тозер. Перед ними я был в долгу больше всего. Их смерти требовали отплаты, в том или ином виде. Если Соломон виновен – он должен понести наказание. Если нет, то копы обязаны найти настоящего убийцу. Осуществить правосудие. В соответствии с должной процедурой.

Все это была полная херня. Но это была лучшая херня, которая у нас имелась.

Я медленно встал, направился в ванную и наполнил раковину холодной водой. Опустив в нее лицо, держал там, пока не защипало щеки.

Это окончательно меня разбудило.

Зазвонил мой мобильник. На дисплее высветился знакомый абонент – «Отсоси».

– Харпер, а ты почему не спишь? Нарыла что-нибудь? – произнес я вместо приветствия.

– Кто сейчас может спать? Я всю ночь на ногах. Джо пробовал подергать за кое-какие ниточки. Я читала материалы по делу об убийствах Долларового Билла.

– По всем трем?

– Угу. Там вообще-то не особо-то много чего. Федералы отказались выдать абсолютно все. Все остальное придерживает Дилейни. Так что я обратилась напрямую к первоисточнику. В отделы уголовного розыска Спрингфилда, Уилмингтона и Манчестера. Джо состряпал какую-то историю – типа как он проводит тренинги по осмотру места преступления. Все эти дела давно закрыты. Всем насрать, пусть даже кто и посмотрит материалы по ним.

– Что-нибудь наклюнулось? – спросил я.

– Ничегошеньки. Никакой связи. Насколько я понимаю, Энни Хайтауэр, Дерек Касс и Карен Харви никогда не встречались. Там на каждую жертву – подробнейшая биография. И ничто не связывает их между собой, кроме долларовой бумажки. А в то время копы не обратили на эти банкноты особого внимания. Но все равно приобщили их к делу. Сам знаешь, как они работают. Устраивают налет на наркоторговцев и